замер Мрак. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. В нем не было ярости или угрозы. В карих глазах, затаившихся под нахмуренными бровями, застыла угрюмая задумчивость. По спине Сани побежали мурашки. Он вновь ощутил страх, как в переулке.
— Мрак, я не нарочно, — начал Санька, умоляюще глядя на наёмника.
— Да ла-а-адно. Как можно было не нарочно…
— Я неосторожно двигался, наткнулся, и вот… я сейчас всё уберу… — Саня бормотал, одновременно пытаясь представить, сколько могла стоить уничтоженная им ваза. Замерев, вопреки истерическому желанию двигаться, исправляя последствия собственной оплошности, Санька гадал, насколько тяжёл его сегодняшний проступок.
— Уберёшь? — Мрак вскинул брови, прожигая его насмешливым взглядом. — Ну, убирай.
Словно расколдованный, Санька, спотыкаясь, кинулся к вазе, пытаясь собрать руками осколки и изломанные стебли сухоцветов. Становилось только хуже: кровь пятнала пол, а мелкое крошево керамики утекало из ладоней, как песок.
— Меч, идиот, — ударил ему в спину издевательский голос.
Саня, не понимая, чего от него хотят, выпрямился и в упор взглянул на так и не отделившегося от косяка наёмника.
— Бес с ней, с вазой, — хмыкнул Мрак, поясняя. — Меч с пола подними.
Санька сглотнул, предчувствуя, что ситуация развивается по самому неблагоприятному сценарию. Владение ножом наёмник вчера оценил, как неудовлетворительное. О мече и заговаривать не стоило: нынешним вечером Санька впервые взял в руки этот вид холодного оружия. Но он послушно нагнулся, сжав рукоять здоровой ладонью. И, выпрямляясь, вновь ощутил волну уверенности и спокойствия.
Мрак улыбался. И улыбка ранила острее, чем лезвие несколько минут назад. В ней сплелись снисхождение и уничижительное превосходство. Наёмник даже бровь приподнял, демонстрируя саркастическое изумление. Санька затаил дыхание, пытаясь разгадать реакцию, и вдруг понял, что стоит, крепко сжимая рукоять уже обеими ладонями, нацелив смертоносное лезвие на Мрака. Спину прошиб холодный пот. Но руки словно парализовало, не давая ни разжать пальцы, ни сменить позу.
— Удобно? — с искренним интересом спросил наёмник. — Хорошо себя чувствуешь?
Санька, попытавшись преодолеть захвативший его ступор, дёрнулся, и меч дрогнул в его ладони. Взмахивая лезвием.
Мрак рванулся вперёд так быстро, что Саня едва успел осознать это перемещение. Рука Саньки невольно развернула меч диагональю, останавливая встречный удар. Но он не успел. Мрак скользящим движением сбросил пальцы его левой ладони с рукояти, поднырнул под правый локоть и притянул за грудки. Санька ощутил на своём лице горячее дыхание, насыщенное ароматом дорогого табака, и машинально попытался отодвинуться. Мрак удержал его, не дав увеличить дистанцию, и ударил стопой в голеностоп. Санька сморщился, предчувствуя острую боль, но отреагировать не успел: наёмник развернулся, окольцовывая пальцами его правое запястье, и рванул вниз, подсекая уцелевшую ногу своим ботинком. Устоять шансов не было: тело неудержимо стремилось вперёд, навстречу приближающемуся полу. Саня автоматически попытался развернуть лезвие, чтобы оно не воткнулось в отполированное дерево, но пальцы Мрака скользнули дальше по руке, настойчивым, мягким, едва ли не ласковым жестом выкрутив рукоять из хватки. Это движение дало необходимую опору. Оттолкнувшись, Санька сумел прервать падение, волчком обернувшись вокруг своей оси, и выпрямился, собирая тело для защиты.
У него не было шансов. Никаких. Противник превосходил по всем категориям: силой, ловкостью, знаниями, уверенностью, наконец. Но просто так сдаться Санька не мог. Мрак, наконец, перестал разыгрывать добренького наёмника и начал действовать. Теперь медлить стало опасно. Мимоходом отметив, что голеностоп болит не так сильно, как ожидалось, Саня переступил, занимая более надёжную позицию, и взглянул на противника.
— Ого! — усмехнулся тот. Угроза исчезла из интонаций, теперь тон голоса был дружелюбным, азартным, чуть сдобренным лёгкой иронией. — Хочешь вернуть утраченное?
Санька его веселья не разделял. Ситуация была тупиковая. Возможно, имело смысл заговорить, попытаться свести конфликт на нет, договориться. Но горло перехватило спазмом, а разлившийся по сосудам адреналин не давал успокоиться. Выдохнув, Саня переступил, пытаясь ослабить напряжение в теле. Мрак, приняв движение за начало атаки, хохотнул. И вдруг, размахнувшись, ударил.
Мечом.
Глаза Саньки распахнулись от ужаса, дыхание застыло комком в горле, руки инстинктивно взметнулись вверх, пытаясь защититься от рассекающей воздух смерти. Меч легко порхнул, обойдя возникший на пути локоть, и ласково, как щенок, ткнулся остриём в грудь, под скрещенными руками. Бережно. Не прорезав даже ткани футболки. Адреналин захлестнул сознание, и Санька, ощутив, как раздирает тело бешеный ком туго сплетённых чувств, от ужаса до бессильной ярости, развёл руки в стороны и крикнул:
— Ну! Давай же! Закончим это всё, к чёртовой матери!
Улыбка Мрака стала удивленной, и он опустил клинок, весело заметив:
— Давать — не мужское дело. И закончим мы ещё не скоро. Хотя, после того, что ты сейчас мне продемонстрировал, я надеюсь, что обучение пойдет пошустрее.
Отвернувшись, он бодро зашагал в сторону кухонного уголка, с непонятным удовлетворением ворча себе под нос:
— Всю рукоять кровью заляпал, боец.
Санька выдохнул и опустил веки, чувствуя, как под ними скапливаются обжигающие слёзы, смывающие пережитый шок. После следующего вдоха его накрыла слабость, и он рухнул на колени, пряча лицо в окровавленных ладонях.
Мрак, отмывавший испачканный меч под струей воды, обернулся. Выключив воду и положив оружие на обеденный стол, осторожно приблизился.
— Эй, ты чего? Сань?
Санька по-прежнему стоял на коленях, не отнимая рук от лица, чувствуя себя неспособным пошевелить хотя бы пальцами. На плечо легла рука, а наёмник склонился над ним, пытаясь заглянуть в лицо.
— Санька? Я тебя так сильно напугал? Я не хотел. Поднимайся, давай. Руку посмотрю. Ну, давай же!
Повинуясь настойчивому жесту тянущей наверх ладони, Санька нетвёрдо выпрямился и поплёлся к раковине. Пока Мрак подставлял все ещё кровоточащую руку под ледяной поток, Саня смотрел в стену невидящим взглядом, пытаясь осознать произошедшее.
— Повезло, — подвел итог Мрак, разглядывая повреждение. — Неглубоко порезался, зашивать не надо. Сейчас обработаем, перебинтуем, скоро будешь как новенький. Кто ж тебя надоумил мечи-то гладить, парень? Не кошка же.
Ворчание успокаивало, концентрируя внимание на настоящем, заставляя шок постепенно отступать. Разлепив склеившиеся от сухости губы, Санька выдавил:
— За что?
— В смысле? — Мрак непонимающе взглянул на него. — Ни за что. Ты так уверенно меч на меня нацелил. Я решил, что ты хочешь со мной потягаться. Ну и объяснил. На практике. На кой
