и в ее лучах я увидел приближающийся силуэт. Человек, вернее нечеловек, бежал очень быстро, постепенно обрастая деталями.
Зубастая пасть оскалена, светящиеся глаза-щелочки буквально прожигают насквозь. Рыжая шерсть стояла дыбом. Когти на руках.
— Яр! — охнул я, и тут лиса тоже заметила приближающегося фокса.
Тварь снова попыталась сбросить меня, а затем кинулась в атаку на Яра. Я дернул ее побольнее, и лиса взвыла. Яр же влепил прямой в нос, а затем пнул в бок. В его руке сверкнул кинжал.
— Яр, стой! — рыкнул я и, ударив тварь по ушам, соскочил со спины.
Острие почти впилось лисе шею, когда я, перехватив кинжал, налетел на Яра. Мы сцепились и покатились по траве.
— Марлинский, ты чего творишь⁈ — воскликнул фокс, пытаясь вырваться. — Это же…
— Тома! — крикнул я ему на ухо, а затем обернулся.
Лиса, рыча, каталась по траве, думая, что я еще у нее на спине. У нас появилась небольшая передышка.
— Что за чушь⁈ — рычал Яр. — Эта тварь…
— Потом объясню! Нам нужно ее оглушить, и брось эту штуку! Ну!
Посмотрев на меня как на безумца, Яр все же отбросил кинжал.
— Черт, я схожу с ума, — прохрипел он, вглядываясь в морду беснующейся твари. — У нее на шее цепочка Томы…
— Вот-вот, так что меньше слов, больше дела! — рыкнул я, ударив фокса по спине, и рванул к лисе.
Ее бледные глаза снова устремились на нас. С клыков капало.
Клац! Клац! — ее зубы два раза чуть не отхватили мне руку, когда мы оба зашли к ней с двух боков. Яр лупил ее кулаками, а я, не жалея сил, сковывал кромкой льда траву под ее лапами.
Удар ногой, и лиса с воем покатилась по склону — прямо в пруд. Мы с Яром скакнули следом и как с горки съехали вниз.
Брызнуло во все стороны, когда тварь окунулась в воду, и не успела она вылезти, как в нее на полном «скаку» влетели мы с Яром.
Фокс сразу вцепился ей в шею, и парой ударов повалил лису в воду. Я же, вцепившись в загривок навалился сверху.
Забурлило, зашипело, поднялся вой, переходящий в жалобный скулеж. Мы с Яром как могли держали тварь, охаживая ее по бокам. Скоро бушующая поверхность пруда скрылась, а за ней и небо, затянутое тучами.
Все звуки затихли, и сквозь бурление воды слышалось только отчаянное бултыхание лисы, которую мы тащили все ниже и ниже на дно.
Еще чуть-чуть, и силы начали оставлять монстра. Могучее тело извивалось все слабее. Яр, державший лису за шею, словно врос ей в спину. Я же схватил огромную пасть, пытаясь не дать ей поднять морду над водой и сделать вздох.
Затем, прокляв все на свете, я сунул руку твари в глотку. Зубы тут же сомкнулись на предплечье. Боль была адская, но я держался как мог.
Метта уже работала: ее жучки, сорвавшись с моих пальцев, один за другим, скрывались у лисы во внутренностях. Ей была нужна минута, чтобы добраться до мозга и немного поработать с ним.
Мы опускались и опускались, и вскоре барахтающаяся рыжая туша с глухим стуком ударилась о дно. От холода уже стучали зубы, перед глазами повисла пелена, и конечности слушались все хуже, но мы с Яром не разжимали хватки.
Через минуту лиса дернулась в последний раз. Затем начала уменьшаться в размерах.
* * *
Лев, набросив дождевик, спустился с лестницы и вышел к «черному» ходу. Там его уже ждала охрана — странные звуки из парка перебудили всю усадьбу.
— Что хозяин? — спросил Ленский дворецкого.
— Плохо себя чувствует. Мы не стали его беспокоить.
— И правильно, — кивнул Лев, и вместе с начальником охраны они выбрались под проливной дождь.
Зараза… А в доме было так тепло… Но все же лучше, чем слушать бурчание дяди. Хотя завтра его ждет новая порция упреков — и не только Льва, но и Соню. Ведь, как ни крути, операция «соблазни Илюшу» провалилась медным тазом, а виновата только она.
Ладно, плевать. Соню он прикроет завтра. А сейчас — к делам.
— Там что-то рычит уже минут пятнадцать, — докладывал начальник, — мы решили, на территорию забежала недобитая после Поветрия тварь, но, сами понимаете, в такую темень…
— И правильно, что не стали рыскать по зарослям по одному, — кивнул Лев и, запахнувшись поплотнее, присоединился к парням.
В зарослях парка сверкал какой-то голубой свет, мелькали золотистые искорки, что-то выло и стонало, но стоило им подойти поближе, как все сошло на нет.
Один дождь грохотал с прежней яростью.
— Не расходиться! — по-хозяйски окликнул Лев охрану. — Если это Прорыв, то отступаем в усадьбу. Будем держать оборону.
Парни кивнули и, устремив дула винтовок во мрачную толщу парка, принялись медленно двигаться мимо деревьев. В глубине что-то шипело.
Вскоре они вышли к пруду, от которого шел легкий парок. Но и его подавил дождь.
Едва Ленский подошел к берегу, как из воды показалась голова.
— А ну вылезай! — рявкнули охранники и наставили пушки на незнакомца.
Тот поднял руки и неспеша вышел на берег, а затем обессиленно присел на камешек. Сверкнула молния, и к своему удивлению Лев узнал в насквозь мокром и смертельно уставшем человеке Илью Марлинского. Он придерживал руку, а та словно побывала в пасти у гремлина.
Вдруг за ним из воды вышел еще кто-то. Парни заорали, но тот только рыкнул в ответ.
Ленский вскинул брови — на руках он нес обнаженное тело!
— Тихо! — остановил Марлинский охрану жестом. — Это свои!
На берег вышел огромный фокс, а в той, что он бережно держал на весу, Ленский с не меньшим удивлением узнал горничную Тому.
Вдруг сзади зашелестели кусты, и парни разом обернулись. Из-за деревьев к ним шел еще один персонаж. Вернее два.
Еще пара шагов, и огоньки фонарей осветили Акихару, на спине которой сидела…
— Соня⁈
* * *
— Слышь, Жук? — ткнул своего дружка наемник по кличке Шмель. — Жук, блин, ты чего, уснул?
— А что? Что такое?..
— Наших уже час нет, — сказал Шмель, вглядываясь в темные очертания усадьбы. — А по плану операция уже полчаса как должна закончиться. Да и щиты на окнах меня че-то совсем не радуют…
— Поди развлекаются там с девчонками, — зевнул Жук. — Вот
