ты исчез, я уж, грешным делом, подумала, что… – госпожа Олберик не стала договаривать, но догадаться о ее мрачных ожиданиях не составило труда. Она выдержала долгую паузу, всматриваясь в лицо Риза, будто заново знакомясь, а потом сказала: – Ты рискуешь, вернувшись в Делмар.
В ее проницательных дымчато-серых глазах, оплетенных сетью морщинок, промелькнула тревога. Ее возраст не позволял назвать это ни материнской заботой, ни любовным интересом. Она была где-то между и непредсказуемо склонялась то в одну, то в другую сторону. Рукой, унизанной перстнями, она погладила его по щеке – и этот недвусмысленный жест заставил Риза отгородиться чашкой чая. Но когда разговор продолжился, тон ее стал поучительным и строгим, как у мудрой наставницы.
– Ты правильно сделал, что приехал. Слышала, твоих лютенов арестовали. Тебя не было пару недель, а все так изменилось…
Он едва не поперхнулся чаем.
– Что значит арестовали? Почему?
– Потому что это твои люди, Риз.
Новость повергла его в ступор. Лэрду оказалось недостаточно разрушить безлюдей. Подобно урагану, он сметал все на своем пути, и в этой катастрофе Риз ощущал себя мелкой щепкой. Он хотел уйти, но тело стало тяжелым и неподъемным. Голос госпожи Олберик зазвучал в его ушах глухо и невнятно, точно из-под толщи воды.
– Я готова помочь, – говорила она. – Можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Деньги тоже не проблема. Я дам столько, сколько потребуется. Вернешь, если посчитаешь нужным. Вероятно, я должна была предложить помощь еще на том вечере. Но я и подумать не могла, что Лэрд такой мерзавец. Он всегда казался мне порядочным человеком, и, не посвященная в ваши стычки, я полагала, что ты сам нарвался на неприятности. Твоя молодость и дерзость столь же губительны, сколь привлека- тельны…
Тут она замолкла и устремила строгий взгляд на Илайн, посмевшую прервать ее монолог пожеланием доброго утра. Благосклонность госпожи Олберик сменилась сдержанной вежливостью, с которой она приветствовала гостью. Илайн заставила Риза отвлечься от терзаний и удивила своим обликом. Сама она бы ни за что не выбрала легкое платье с кружевом, но пренебрегать чистой одеждой не стала.
– Это из гардероба моей дочери, – сказала госпожа Олберик, когда Илайн нервно одернула рукава, плотно прилегающие к запястьям. – Цвет вам к лицу, не беда, что лиф чересчур велик. Попробуйте затянуть шнуровку потуже.
– Меня ждет сытный завтрак, так что оставлю все как есть, – отшутилась она, но Риз почувствовал ее смятение как что-то очевидное и осязаемое.
Ненадолго за столом повисло напряженное молчание, а после госпожа Олберик завела разговор о том, что ее дом всегда служил пристанищем для друзей. Воспользовавшись моментом, когда она замолчит, чтобы промочить горло глотком чая, Риз извинился и поспешил покинуть столовую, подав Илайн знак. За годы работы они научились понимать друг друга без слов и обмениваться едва заметными жестами. Когда она догнала его на лестнице, Риз взял ее за руку и увлек за собой, не желая, чтобы их подслушали.
Они сели на полу гостевой спальни: Риз – прислонившись спиной к двери, Илайн – облокотившись на кровать. Оказавшись наедине, он выложил все как есть, в завершение добавив:
– История с отъездом Лэрда похожа на обман. Что, если он хочет выиграть время?
– Не изводи себя, Ри. Ты ехал сюда с намерением прижать Лэрда к стенке. Выкладывай свой план. Если он – дерьмо, то придумаем что-нибудь получше.
– Вот спасибо.
– Используй это время, чтобы подготовиться. Продумай, что будешь делать, если Лэрд не согласится на твои условия. Охо обещали тебе безопасность, но я бы на них не надеялась. Мы должны…
Внезапно она замолчала, уставившись на дверь, из-за которой доносился шум. Коридор заполнился торопливыми шагами, неразборчивыми голосами и всеобщей суетой, похожей на ту, что вызвал их приезд ночью. Риз насторожился: не могла же госпожа Олберик принять в свой дом кого-то еще.
– Сиди здесь, я проверю, что там.
Илайн вскочила на ноги, одернув платье, и ее острые колени снова стали недоступны взгляду. Она выскользнула в коридор и спустя минуту вернулась с таким видом, будто случился пожар. Следом за ней в комнату вошел Флинн, явно переживший какую-то передрягу: одежда измята и испачкана, на лбу корка запекшейся крови.
– Ты как нас нашел?! – выпалил Риз, уверенный, что друг оказался здесь из-за него.
Однако было невозможно предугадать ту последовательность случайностей, что привела Флинна в дом госпожи Олберик.
Его путаный рассказ начинался с предупреждения, которое заставило Флориану отправить сестру подальше от угрозы, а продолжился скомканным перечислением незнакомых действующих лиц: бродячие музыканты, беглянка с детьми… Лишь упоминание удильщиков позволило связать все воедино. Зато Риз сразу узнал в безлюде, напавшем на Общину, того самого дикаря с Северных земель. Вероятно, он погнался за Пернатым домом и с тех пор, сбившись со следа, остался блуждать на окраинах. Благодаря ему Флинн смог сбежать и спасти жизни своих подопечных. Они добрались до порта и прибыли в Делмар, а после госпожа Прилс (тут Риз уточнил, кто это) привела их в особняк Олберик – давней подруги ее матери. Они нагрянули без предупреждения, но хозяйка охотно приняла их и даже вызвала личного врачевателя. Пусть Флинн несколько лет назад отошел от лечения людей, но его все равно задело, что госпожа Олберик не доверила ему даже аптекарский саквояж.
– Тебе самому нужен отдых и успокоительное. – Илайн поддела его локтем. – У тебя голова разбита, ты не в себе.
Оставив их, Риз отправился на поиски того, кому мог поручить передать послание в Пьер-э-Металь. Он торопился сообщить Флори, что ее сестра жива, невредима и находится в безопасности. В холле Риз поймал суетливого мажордома и объяснил, что ему нужно. «Ну и денек», – пробормотал тот, но к делу отнесся серьезно и немедля отправил посыльного на почту.
Особняк госпожи Олберик напоминал улей – закрытое пространство с организованной жизнью. Суета улеглась ближе к обеду, когда новоприбывших осмотрели, напоили травяным сиропом и уложили восстанавливать силы. Теперь слуги ходили на цыпочках и лишний раз старались не появляться в коридорах. Нил, проспавший полдня, расстроился, что все пропустил, но обрадовался, узнав, что Офелия тоже здесь. Он хотел навестить ее, но их встречу отсрочил врачеватель, решивший, что успокоительное и крепкий сон – лучшее лекарство.
За обеденным столом их компания выросла до пяти человек, и на сей раз госпожа Олберик заняла привычное место во главе. Она казалась опечаленной и рассеянной, размышляя о чем-то своем.
– Золотце, – обратилась она к Нилу, прервав долгое молчание, – а твой отец знает, что ты здесь?
– Если б знал, – ответил он, не отрываясь от тарелки, – был бы уже тут.
Госпожа
