сигаретой в тонком изящном мундштуке. Дым, витавший над столом, служил приправой для поданных блюд, даже вода приобрела его горьковатый привкус. Риз залпом осушил полный стакан и огляделся.
– А где Илайн?
– Ушла наверх, – ответил Флинн.
– И попросила принести десерт в комнату, – поддакнул Нил.
– Она выглядела расстроенной, – добавила Офелия.
– Да брось, золотце, – вступила госпожа Олберик с наигранной небрежностью. – У нее разболелся живот. Все-таки к изысканной кухне нужно привыкать.
В отсутствие Илайн ее подколка звучала по-особому мерзко. Она пыталась оскорбить ее, но Риз почувствовал себя так, будто это его подло и расчетливо ударили под дых. Медленно, осторожно он сложил приборы на тарелку и встал из-за стола.
– Куда ты, мой свет? – встрепенулась хозяйка, снова пышущая дружелюбием, предназначенным для определенного круга людей. – Сейчас подадут карамельный пудинг. Ты такого в жизни не пробовал!
– Что-то живот разболелся, – бросил он, уходя.
Взметнувшись по лестнице, Риз попал в хитросплетение коридоров. Особняк госпожи Олберик был стар и огромен, заблудиться в нем могли даже привидения, прожившие здесь не одно столетие. Он не знал, как в этом лабиринте найти комнату Илайн, и обратился за помощью к мажордому, который весьма кстати нарисовался рядом.
Как и предполагал Риз, гостеприимство Олберик не распространялось на Илайн. Ее поселили в дальнем крыле, прямо на границе хозяйских комнат и помещений для прислуги.
Перед дверью он остановился, совсем растерянный и сбитый с толку вопросами, вспыхнувшими в его голове: зачем он пришел сюда, что хотел сказать и ожидал услышать в ответ? Он не знал и все равно постучал. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Илайн распахнула дверь и удивленно уставилась на него, явно ожидая увидеть доставленный десерт.
– О! – выдохнула она и отступила, позволив Ризу войти.
Небольшая комната была чем-то вроде кабинета: почти все пространство здесь занимала мебель: книжный шкаф, стул и письменный стол. Спальным местом служила бархатная софа возле окна.
Поймав на себе пытливый взгляд, он сказал первое, что смог придумать:
– Кого ты видишь?
– Э-э-э… тебя? – Илайн изумленно подняла брови.
– Нет, кого ты видишь во мне?
Она помолчала. Прищурилась. Сделала вдох, чтобы заговорить, но тут же передумала и снова погрузилась в молчание, будто задача оказалась слишком сложной.
– Болвана, – наконец произнесла она, смакуя это слово, и шагнула навстречу, точно хотела разглядеть его поближе. – Еще вижу обиженного мальчика в теле нерешительного мужчины. Один боится, что его снова унизят, а другой устраивает драмы на пустом месте, лишь бы не делать то, что хочет.
Правда о нем, выпаленная с дерзостью, присущей только Илайн, прозвучала как вызов. И он сделал то, что хотел уже давно, – поцеловал ее. Она тихонько ахнула, и на секунду Риз подумал, что Илайн оттолкнет его и влепит пощечину. Но когда она обвила его шею руками, все сомнения рассеялись. Голова поплыла, и, чувствуя, как пол уходит из-под ног, Риз инстинктивно подался вперед, оттесняя Илайн вглубь комнаты. Через несколько шагов они наткнулись на письменный стол, едва не рухнув на него.
Им следовало остановиться, но он не мог оторваться от нее. С ним происходило что-то странное, непреднамеренное, дикое. Принимая этот вызов, он даже не предполагал, что один поцелуй способен так легко разрушить крепость внутри. Раньше ему удавалось обманывать себя, подавлять свои желания и находить им другие объяснения. С Илайн он никогда не переходил опасной черты и теперь понимал почему.
– Мы поступаем неправильно, – сказала она, прижимаясь к нему. – Портим наши деловые отношения.
– Мне остановиться?
– Не смей! – шикнула Илайн, доставая его рубашку из брюк, чтобы затем нырнуть руками под нее, не тратя время на пуговицы. И после легкого прикосновения губ: – Мы без пяти минут любовники, Ри. Уверен, что нам это нужно?
Ее действия противоречили словам, и он никак не мог понять, чего она добивается.
– Так что мне делать?
– Ты умный мужчина, придумай что-нибудь.
– Сомневаюсь, что удивлю тебя чертежами.
– Раньше удавалось. – Илайн коротко хохотнула, точно хмельная.
Больше он ни о чем не спрашивал и, подхватив ее за талию, усадил на стол. Хорошо, что это чужое платье оказалось ей велико, и она легко выскользнула из него. Илайн двигалась мягко, с кошачьей грацией и с той же невозмутимостью завоевывала пространство. В жесте, с которым она смахнула все лишнее, не было неуклюжести, а лишь холодная расчетливость. Книги, статуэтки и другие предметы, занимавшие место, с глухим стуком попадали на пол. Лукавая улыбка подтвердила: она сделала это нарочно, словно хотела, чтобы их услышали.
И ее желание было выполнено уже в следующую секунду. В дверь постучали.
– Госпожа? – раздалось из коридора. – Ваш десерт.
Илайн окинула Риза взглядом, озадаченно прикусила губу, будто перед ней стоял выбор: он или десерт.
– Спасибо, оставьте у дверей.
– Никак не могу. Если собаки обнаружат пудинг, сожрут его в три горла. А если у них случится заворот кишок, то мне потом свернут шею.
– Тогда я жертвую пудинг вам, – торжественно объявила Илайн. – За вредную работу.
– Но как же…
– Да уйдите вы! – гневно воскликнула она, потеряв терпение. – Что вы как заноза в заднице!
Раздались торопливые шаги. Илайн откашлялась, смущенно опустила ресницы, а когда снова подняла их, в ее кошачьих глазах вспыхнули озорные искры.
– Так на чем мы остановились? – промурлыкала она.
– На чертежах.
– Ах да. Чертежи.
Никогда еще это словно не звучало для него так маняще.
Сонно потянувшись, Риз перевернулся на бок и едва не свалился. Поразительно, как ночью здесь уместились двое. Услышав рядом сдавленный смешок, он открыл глаза и увидел перед собой Илайн. Она сидела на полу, облокотившись на софу и подперев голову ладонями. На губах играла мечтательная улыбка. Риз не помнил, чтобы на него кто-то смотрел вот так.
– Во сне ты такой беззащитный.
– Звучит так, будто задумала перерезать мне горло, – отшутился он, чтобы не показывать свое смятение.
– Боюсь, нож для масла для этого не сгодится, – сказала она, указав на заполненный поднос, стоящий рядом.
– Завтрак в постель?
– Привыкай, со мной ты редко будешь из нее выбираться.
Илайн дождалась, когда он усядется, подмяв подушку под спину, и подала ему чай. С удивлением Риз узнал, что проспал до позднего утра, и следовало поторопиться, чтобы собраться на встречу. Если бы он остался один, то всю ночь мучился бы от бессонницы, изводя себя беспокойными мыслями. К слову, в обществе Илайн тоже не удалось выспаться, но на это он не жаловался.
Безмятежное утро, запертое в небольшой комнате, рассеялось, стоило открыть дверь и шагнуть за порог, где его ждал тяжелый
