замолчала, читая текст. — Пишут, что опасно брать вещи, принадлежащие члену ордена, только если он сам даёт, иначе гарантированы провалы в памяти. И против этих провалов бессильны даже телепаты.
— А если вещь потерялась или попала не к тому человеку случайно? — спросил Макс.
— Или если вещи нашли у умершего члена ордена? — добавила Рита, вспомнив могилу в тайге. И хотя Макс спокойно владел посохом, а Эдуард плащом, Рита забеспокоилась.
— Умерших тут не выделяют, но рекомендуют вот что. Если вы только нашли вещь и не помните, где как и при каких обстоятельствах, лучше немедленно спрятать её и уйти. Если эта вещь не принадлежала секте Драконов, вы не забудете, где спрятали, и через некоторое время можно будет забрать.
— Довольно опасные вещицы. — буркнул Макс. — Как не прячь их все равно найдут и второй и третий раз.
— Здесь написано, что члены ордена собирают такие вещи. Так, что можно им сообщить и они заберут свой артефакт. — улыбнулась Даша.
— Сообщить? Куда? — удивились Рита и Макс.
— Сообщить надо в научный отдел ближайшего города бессмертных. — прочитала Даша.
— Вот это да. — разочарованно произнес Макс.
Они поблагодарили Дашу и пошли перекусить в кафе.
— Давай попросим мастера витражей из города бессмертных передать в научный отдел, что мы нашли вещь предположительно члена ордена. — предложил Макс.
— Ты что? — возмутилась Рита.
— А что? У меня действительно есть посох, у Эдуарда плащ.
Рита облегченно вздохнула:
— Я уж думала, ты хочешь сказать, что мы нашли пояс.
— Если из ордена придут, скажем и про пояс, пусть свои опасные вещи забирают.
— Макс, но посох и плащ безопасны, а это значит, они принадлежали ни члену ордена.
— Ничего это не значит, как и текст, который нам прочитала Даша. Есть общее, а бывают частные случаи.
— Хорошо, но как мы скажем мастеру витражей, мы же отдали жетоны Вожаку и Лисе?
— Я позвоню Коле. — ответил Макс и набрал номер.
Глава. Ангельская Церковь.
Коля пообещал сегодня же передать и перезвонить, когда будет ответ. Не успел Макс поговорить с Колей, как Рите позвонил Вожак и сказал, что скоро подойдет. Рита в тот день когда получила амулет, написала Вожаку, чтоб забрал.
Она переживала, вдруг что случится, а амулет у нее, и Вожаку не поможет. Вожак хоть и перезвонил, но сказал, что сразу прийти не получится, он на слежке. И вот теперь время нашлось, и он просил их подождать в кафе. Рита заказала для него обед, справедливо полагая, что ест Вожак сейчас кое-как. Вожак действительно был голоден, поблагодарил за амулет, сразу повесил его на шею. И пока ел, рассказал им про результаты слежки.
Как Герман и предположил, огнепоклонники разыскали Жоржа. Очень удивились, что Жорж так быстро вернулся на землю, и после допроса, узнали о втором землянине в отряде. Они вытрясли из Жоржа адрес, видимо, хотели заставить землянина из отряда вызвать настоящего огнепоклонника, и угрожая, потребовать выполнить их условия.
Но как всегда у горемык что-то пошло не так. Жорж похоже рассказал землянину про огнепоклонников, и что они его найдут, и человек приготовился.
— Что значит приготовился? — удивился Макс. — Что человек может противопоставить огнепоклонникам?
— Знаете, я тоже был уверен, что они сделают с ним, что захотят. — подтвердил Вожак. — Единственное на что я надеялся, что когда они нападут на настоящего огнепоклонника, он окажется сильнее, и я ему помогу. Я прямо грезил боем.
Рита скользнула в память Вожака.
Вот он вслед за огнепоклонниками видит человека бегущего в церковь. Рита сразу опознала его по воспоминаниям Виталия. У него, видимо, был артефакт, отслеживающий беду и нападение. Человек бежит к церкви. Огнепоклонники особо не спешат, никуда от них не убежишь, вяло бросают огонь наперерез. И вот тут облом, человек легко проходит огонь и закрывается в церкви. Огонь ударяет в стену, в дверь. Но результат неожиданный, с крыши падает скульптура, разбивается перед ними, и осколки летят в огнепоклонников. Самое поразительное огонь не смог остановить и сжечь камень. Первые осколки долетают до огнепоклонников, но те уже сообразили, что сами попали в беду, и исчезли в портале.
— Я не стал их преследовать, мне захотелось узнать о том, что произошло. — продолжил Вожак.
Тот человек вышел из церкви и стал собирать осколки камня от скульптуры. Тогда я подошел к нему, поздоровался и попросил рассказать мне, что случилось. Он пригласил меня в церковь, убрал осколки в шкаф, и мы сели на лавочку.
Сначала он спросил меня, кто я такой и что здесь делаю. Я подробно рассказал. А потом он мне поведал следующее. Да ещё небольшая ремарка.
Надо сказать, я давно живу, и всю свою жизнь интересовался и учился, иначе не был бы Вожаком. И среди легенд, о которых я слышал, но в жизни не сталкивался, была легенда об ангелах. Я слышал, что на земле жили и возможно ещё живут ангелы. Их и в лучшие времена было исчезающе мало, а сейчас и подавно.
Кто они такие, я не знаю. Становятся ими, или рождаются, или они из других миров, тоже не знаю. Но рассказывают о них невероятное. Остановленная чума, прекращение кровопролитной битвы, замершая лава из проснувшегося вулкана, пшеница на сгоревших полях. Таких мифов много, что из них правда?
Так вот возвращаясь к моему новому знакомцу. Зовут его Арик, он хранитель местной церкви. Его предки были священнослужителями в этой церкви. Сама эта церквушка пользуется до сих пор большой любовью у местных. И хотя городок небольшой, деньги всегда находятся, чтоб содержать, реставрировать и сам храм, и кладбище старое, и сад. Рос Арик обычным современным подростком, родители его погибли в автокатастрофе, ещё когда он был ребенком.
Жил он с дедом в домике при церкви. Арик совсем не интересовался религией, историей своего городка и всей прочей древностью. Хотя дед прикладывал титанические усилия. До смерти родителей Арик жил в большом городе, жили они шумно, весело. Каждый день праздник, делай что хочешь. Этому девизу Арик, и подростком после переезда к деду, строго следовал.
Деда считал помешанным. Но дед при малейшей возможности говорил, говорил, говорил. Конечно, современному подростку сложно слушать рассказы про святош. Но Арик терпел из-за денег, и чтоб не нарываться, а то пожалуется дед органам опеки и его отдадут приемным родителям. А там прощай свобода. Терпеть правда было тоже непросто, особенно, когда дед говорил об отце. Отец, по мнению деда, должен был прожить свою жизнь в этом захолустье, и работать он
