Ступень третья. Часть вторая - Инди Видум

— Да ну? А за кем еще столько дадут, не подскажешь? Не самая лучшая партия, видите ли. Сказал бы честно, что девицу не впечатлил и сейчас боишься опять опозориться.

— И это тоже. Но дед, женятся не только ради приданого, а ради будущих детей. А Жданова сидит на наркоте, и, похоже, давно.

— Врешь ведь, Андрюша, — почти ласково сказал Мальцев-старший. — Мне бы Пашка непременно донес, ежли б такое было.

— Шифруется она хорошо. Но я своими глазами видел.

Мальцев недоверчиво прищурился.

— Своими глазами, говоришь? Проверим. И ежели выяснится, что врешь, поскачешь к Ждановой, как миленький. Когда еще такой вариант подвернется?

— Я и получше предложить могу.

— Например?

— Светлана Туманова.

Мальцев-старший зло засопел.

— От шустрый ты какой. Ваньке в зятья метишь, да кто тебя туда допустит? И Светка сущее дите для тебя. Она ж Дианке ровесница, а тебе вот-вот тридцатник стукнет.

— Девочки часто влюбляются в старших братьев подруг, — намекнул Андрей.

— Не нужна Дианке такая подруга, — набычился Мальцев-старший. — Нечего Светке у нас в доме делать. Я так сказал. Короче, балбес, хватит болтать не по делу, быстро умываться — и на работу. Там договор тебе ждет на подписание. Важный, не абы что.

— Дед, а ты все-таки подумай над моей идеей, — перед тем как идти в ванную, сказал Андрей. — Уровень магии у членов императорской семьи держат в секрете, но у Тумановых слабых магов не бывает.

Мальцев недовольно кхекнул и ушел, а Андрей закрыл за собой дверь и уставился в зеркало на слегка опухшую физиономию. Жениться он не хотел, но если деду что-то втемяшивалось в голову, переубедить того было почти невозможно. Поэтому план Андрей составил еще вчера, практически идеальный: если идея породниться с императором западет в дедову голову и немного там задержится, можно отложить этот вопрос года на три. Делать вид что активно за кем-то ухаживает, у Андрея получалось прекрасно. Правда, всегда оставалась опасность, что на ухаживания ответят взаимностью, но тогда можно будет придумать что-то еще.

До встречи с Дамианом я решил открыть еще пару комнат в подвале, чтобы Постникову было из чего выбирать. Занимался я не один, меня подстраховывали и Серый, и Постников, хотя я бы прекрасно обошелся и без них. Но на Постникова Морус произвел столь убойное впечатление, что он начал подозревать в каждой запечатанной комнате по еще одному. Я был уверен, что несколько Морусов на одной территории не ужились бы, о чем ему сразу сказал. Постников заинтересовался, когда я стал таким знатоком Морусов. Серый тоже сказал, что нельзя быть таким легкомысленным. Пришлось брать обоих.

Так-то я сканировал каждую комнату перед тем, как снимать с нее защиту, а уж как выглядят на магическом плане Морус и его производные, я буду помнить всю свою сознательную жизнь. Так вот, в доме ничего похожего пока не встречалось. И вообще, сканирование не показывало ровным счетом ничего странного. К примеру, в той комнате, перед дверью которой мы стояли, были только дополнительные защитные чары. Так что я без колебаний подцепил те, что не позволяли открыть дверь, развеял и заглянул внутрь.

Комната при сканировании казалась маленькой, поэтому я не был готов к тому, что она будет полностью забита книгами. Стеллажи стояли так, что между ними можно было только протискиваться, а защитные чары, которые я уловил через дверь, относились к отдельным книгам.

— Ого! — восхитился Серый, который незаметно оказался совсем рядом. А ведь я им сказал держаться в отдалении.

— Блин! — экспрессивно выдал Постников. — Это ж теперь все каталогизировать.

— Так это замечательно, — заулыбался Серый, — что есть чего каталогизировать.

— А если там запрещенка?

Серый повернулся к нему и уставился с искренним возмущением.

— Дань, так-то у всех кланов в библиотеках есть запрещенка, на это давно сквозь пальцы смотрят. Или ты предлагаешь все сдать Императорской гвардии?

— В идеале бы да, — намекнул Постников. — Мы и так под контролем, как правообладатели Вишневских.

— То, что было у них, наше, — непреклонно заявил Серый. — На черном рынке запрещенка очень даже ценится.

— А потом то, что ты продашь, против нас и обернется, — заметил Постников. — Нет, Серег, такое продавать нельзя.

— Может, здесь запрещенки и нет, — вклинился в разговор я, — а вы уже решаете, что с ней делать.

— Ну да, — насмешливо кивнул Серый. — У Вишневских — и вдруг нет? А Мальцев им подшивку «Кланового вестника» продал, а экранировал, чтобы по листку не рассыпалось.

— Предлагаю запечатать, — сказал Постников. — Разбираться с книгами сейчас некому, необходимости в срочности тоже нет.

Мне же, напротив, библиотека была интересна, поскольку наконец появлялась возможность сравнить свой уровень с местным. Кроме того, был еще один тонкий момент.

— Как сказать, — задумался я. — С Вишневскими трагедия случилась после посылки, предположительно, от Мальцевых. Узнать бы, что такого Игнат Мефодьевич отправил. Сам он утверждает, что с Вишневскими был на ножах, поэтому не торговал.

— Это лишнее подтверждение тому, что здесь могут быть опасные заклинания, которые нельзя использовать, и что лезть туда без подготовки не стоит.

С этим я был согласен. Стояли мы на пороге, и никто не рвался внутрь. То, что на некоторых книгах были дополнительные заклинания, могло говорить как о защите от чрезмерного любопытства семьи Вишневских, так и о защите семьи от книг. Ибо в моем прежнем мире были такие экземпляры с наведенными чарами, которые не просто могли за себя постоять, а испепелить нарушителя. Но что-то по этой библиотеке можно было выяснить и сейчас.

Не заходя, я щупом подтянул гроссбух, лежащий на конторке и наверняка содержащий список книг. Стоило раскрыть, и я сразу убедился в собственной правоте. Единственно, в глаза сразу бросилась строка, зашифрованная, причем теми самыми закорючками, которые мне уже попадались дважды. А значит, можно было соотнести зашифрованное название и книгу, стоящую на полочке. Возможно, не сразу, ну так и количество книг ограничено. А еще получалось, что Соколов каким-то образом был связан с Вишневскими. Поспрашивать Ефремова, что ли?

Дверь я запечатал, а талмуд, раскрытый на странице, где была строка с закорючками, протянул Постникову.

— Видел такие символы раньше?

— Не попадались.

— Придется расшифровывать. Подозреваю, что как раз запрещенные книги ими записаны.

— Постараемся, — ответил он, с интересом разглядывая неизвестные символы. — По времени ничего не скажу, потому что язык может быть какой угодно, вплоть до мертвых или выдуманных: кланы с историей этим часто грешат. А народу у нас не сказать, что много: с улицы на