Север.
Попробовав на ходу возможность повторного использования эфирного щита и отметив для себя, что при его активации, мной тратится почти четверть эфира находящегося в источнике, не останавливая бега, я начал поглощать окружающий нейтральный эфир, пополняя тем самым, его скудные запасы.
Через пол часа нашего бега, начало темнеть. Уверен, что нас просто так, без прикрытия, не могли отправить на испытание, возникает закономерный вопрос:
— Где группы сопровождения, прикрытия, силовой поддержки, эвакуации в конце концов, — в мыслях выругался я.
Учитывая произошедшее за эти чёртовы два минувших дня, можно сделать неутешительный вывод — мы попали в непроглядную задницу, она черна и непроглядна настолько, что ПНВ (прибор ночного видения) не сможет мне помочь, рассмотреть глубину той пропасти, под сюрреалистичным названием «чёрный ход», в которой мы оказались.
Через тридцать минут быстрого бега, заметив как лес редеет, я ощутил приток света, кроны деревьев уже не так сильно сгущались над нашими головами.
Вскоре мы выбежали из леса и резко остановились, чтобы осмотреться. Я боковым зрением приметил, как догнав меня, встала рядом Мори.
Так, вдвоём, мы стояли и смотрели вдаль на багровый закат.
Перед нами была зелёная степь, немногочисленные камни, холмы, развалины непонятного сооружения, чистое небо, окрашенное в алый свет, ветер, свежий ветер, что клонил растущую траву вбок, перебирал волос, стоящей рядом Мори.
Я был рад, рад, что наконец лес закончился. Кончилась эта кровавая мясорубка, как же я тогда ошибался…
Повернув голову и посмотрев на мою спутницу, я обратил внимание, как от дуновения ветра разлетается в разные стороны её локоны чёрных волос, как чумазая девочка с раскосыми глазами, полными печали и боли, смотрит тяжелым взглядом в сторону линии горизонта.
Высокий лоб, аккуратный полукруглый подбородок, крупные губы, маленький закругленный на пипке носик, что периодически шмыгал, я увидел одинокую слезу, что на моих глазах скатилась по её щеке.
Развернувшись ко мне лицом, Мори, глядя мне в глаза, с полным выражением грусти на лице, тихо прошептала
— Я не хочу умирать
— Ты не умрёшь, я тебе не дам этого сделать… — произнёс тихо я, смотря как Мори указывает в сторону низко летящего стеира, на котором был изображен герб Клана Грейн.
Герб, что раньше видел я на столе и форме директора Имперской Академии, герб, что был изображен на ученической сумке Маюри, герб, что представлял собой объятого пламенем Феникса.
— Ненавижу этот герб, ненавижу Грейн, к Тварям Астерию, — выругался я себе под нос, осознав что выбранный курс стеиром, откровенно говорит, о том, что нас заметили.
Злость… всеобъемлющая злость, на себя, на Имадэ, на Грейн, на уёбка Вако, на Империю Астерия, на весь этот грёбаный, неправильный мир.
Злость начала вскипать во мне, поднимаясь наверх, словно лава из жерла вулкана.
Прикусив свою нижнюю губу до крови, я почувствовал, как эфир, что плавно тёк по моим каналам заполняя Источник, многократно ускорившись, начал горным потоком заливать его, я чувствую… как моё тело меняется, оно наливается энергией, оно наливается злостью…
Да… именно Злостью. Перед глазами начинают всплывать картинки прошлого, вот я связанный, а на мне прыгает Грейн, потом Имадэ, потом остальные…
Картинка меняется, заменяя одна другую, я пытаюсь остановиться, я перестаю отдавать себе отчёт в происходящем, откуда во мне столько злости, это всё Берсерк, он внутри меня, он жаждет битвы, это он подогревает мою злость и ненависть, он жаждет суда над виновными.
Трясу головой, пытаясь снять наваждение…
Не зная сколько продлилось моё состояние, поворачиваюсь лицом к Мори, она смотрит нам меня, в её глазах страх
— Она меня боится? — в мыслях, спрашиваю сам себя
На заднем плане что-то громыхает, звук приглушен. Я, не в силах понять, что может издавать подобный шум, решаю не обращать на него внимание, это всё неважно…
— Мори, я не дам тебе умереть, убегай! — показывая рукой в сторону леса, говорю я не своим, рычащим голосом
— Дождись меня, но не высовывайся, чтобы не произошло, не высовывайся! Если я погибну, уходи по лесной опушке в сторону севера, прячась, ожидай прибытия группы эвакуации, продержись день — два, уверен они прибудут, вот возьми, — передаю ей свой рюкзак с припасами, она стоит не в силах оторвать от меня глаз, она меня боится, её колени потрясывает, она напугана и растеряна
— Беги!!! — ударив своим портфелем в её грудь, кричу я
От удара она падает на пятую точку, поворачивает голову в сторону поля, в её глазах страх, она резко вскочив устремляется в лес.
— Правильно девочка, молодец, — согнувшись и упираюсь руками в колени, бурчу себе под нос
Я не в состоянии идти… голова раскалывается, что со мной происходит?
— Ф-Ф-Ф-У-У-У-У-У-Х-Х, — резко выдыхаю воздух из лёгкий, в попытке прийти в себя, а перед моими глазами всплывает новая картинка…
Я смотрю на небо, как вдруг сбоку, слышу резкий хлопок, перевожу взгляд — ракета, выписывая кульбиты и оставляя белый хвост, в небе летит ракета, она приближается к стеиру.
— Лика! — кричу я, не в силах что-либо сделать
.
— Б-У-У-У-М-М-М, — взорвался стеир, в котором летела Лика
— НЕЕЕТ! — кричу я, упав коленями на землю
Картинка вновь меняется.
Поступление в Академию. Толчок в спину, оборачиваюсь, вижу как Маюри, случайно толкнув меня, упала рядом со мной.
Картинка сменилась следующей.
Я вновь привязан к кровати, в углу плачет Маюри. На заднем фоне голоса… что? Кто это говорит…? Пытаюсь прислушаться, но мою голову разрывает острая боль. Словно раскаленные иглы проникают точечно в мой мозг.
— Ф-Ф-Ф-У-У-У-У-У-Х-Х, — резко выдыхая, пытаюсь стабилизировать своё эмоциональное состояние.
— Ты мелкая тварь, опять доставляешь проблем мне и сестре, — за закрытой дверью, слышу я голос уёбка Вако
— На колени и СОСАТЬ! — вновь кричит он
.
.
.
— НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТОЛЬКО НЕ СНОВА…СТОП!!! — начинаю бешено орать я, не своим голосом
Амэя ухмыляясь подходит к двери и открывает её.
Я не в состоянии терпеть этой пытки, закрываю глаза, картинка пропадает, но звук отключить я не в силах…
— Ну вот видишь, я же тебе обещал, что тебя тоже поимеют, — слышу я радостный голос Ублюдка Имадэ
— А тебя сука, я сегодня накажу!
.
.
.
— Б-У-Х, — до моего слуха доносится приглушённый звук удара
Кровать, на которой я лежал покачнулась, одновременно с этим, раздался хруст ломающихся костей.
Не зная как поступить, что делать, я открываю глаза.
.
.
.
— Мико, моя маленькая Мико, — тихий хрип вырвался у меня, когда я смотрел в изуродованное лицо, близкой мне девушки.
В моих воспоминаниях, всплыл мотив песни «In The End», группы «Linkin Park», что
