что такое горе. Но теперь их заставляют жить, вбивая в голову, что жизнь важнее всего. Даже если эта жизнь полна страданий. В том числе и для окружающих. – говоря это Оле весь скукожился, подтянул колени к груди, опустил голову, словно бы даже уменьшился. – И даже если они сами хотят все прекратить, им не дают. Потому что жизнь важнее всего. Каждую ночь на них смотрю и тоска берет.
– Ты врач? – решила Оля.
– Нет, – он покачал головой, – Но работаю с детьми.
– По ночам?
– Ага. Прихожу, рассказываю сказки и помогаю им уснуть.
– Прямо антианиматор какой-то! Настоящий Оле Лукойе! – рассмеялась Оля, – Даже не знала, что есть такая услуга. А к взрослым ты не ходишь? Я, конечно, понимаю, что все лучшее – детям. Но взрослым иногда тоже не помешает послушать добрую сказку на ночь. Мне бы точно не помешало. Хотя бы сегодня. Просто чтобы отвлечься и перестать считать себя убийцей.
– Ты кого-то убила? – глаза мужчины смешно округлились.
– Моя мать считает, что у нерожденных детей тоже есть душа. А значит я совершила убийство. Поэтому я не иду ночевать к родителям, а шатаюсь ночью по улице.
– Нету у них души. Если бы была, я бы… А неважно. Просто поверь мне на слово. – он посмотрел на нее так, что ей и правда захотелось ему поверить. Просто потому, что он точно знает, о чем говорит. – Знаешь что, – Оле пошарил по карманам, вытащил связку разномастных брелоков и протянул ей. – Держи вот.
– Что это?
– Ключи от моей квартиры. Тут совсем близко, всего полквартала по освещенной улице. Все мои футболки в твоем распоряжении. Верхний ящик комода. Чистые полотенца в ванной, в холодильнике есть яйца и молоко. Ну или можешь заказать что-нибудь, здесь есть круглосуточные доставки. Я вернусь ближе к полудню. Если решишь уйти до моего возвращения, не обижусь. Просто оставь ключи под ковриком у входной двери.
– Ты серьезно? – Оля вытаращила на него глаза. – А если я какая-нибудь мошенница или воровка?
– А если я какой-нибудь маньяк? – ухмыльнулся он. – Мы живем в ужасном мире, где люди разучились доверять друг другу и привыкли видеть в окружающих опасность. Если обчищенная квартира будет моей платой за веру в человечество, я готов.
– Тогда говори адрес. – она взяла протянутые ключи. – И с тебя сказка. Обязательно добрая.
Декабрь. Наши дни.
«Не понимаю, почему мы должны таскаться по магазинам в поисках всякой ерунды, которую можно просто сотворить», – недовольно шипел Ян. – «Демиург мы или где»?
– Во-первых, я не считаю правильным лишний раз менять реальность, – ответила Яна. – Ей это вредно.
«Ну да. Как реки на пустом месте воплощать, так всегда пожалуйста», – буркнул Ян, – «А как наколдовать пару тарелок, так сразу вредно».
– А во-вторых, – спокойно продолжила Яна, неспешно прогуливаясь мимо стеллажа с посудой, – Я люблю ходить по магазинам.
«А кто в прошлый раз ныл, что ненавидит шопинг»?
– Я ненавижу покупать одежду, – она вертела в руках темно-красную тарелку с узором из еловых веток и золотых лент. – Все это бесконечное хождение среди вешалок с однообразными шмотками непонятно на кого сшитыми, отсутствие нужных размеров, поиск такого же, но с перламутровыми пуговицами, назойливые консультанты, кривые зеркала в примерочных, в которых выглядишь лучше, чем на самом деле. Сплошное разочарование! То ли дело дизайнерские вещи. Спокойно выбрал что нравится, не отрывая задницу от стула, заказал по точным меркам, при необходимости попросил что-то изменить или подправить под тебя, спокойно забрал готовую вещь. Индивидуальный подход и никаких нервов.
«Нервы шалят только при виде цены за этот индивидуальный подход», – фыркнул Ян.
– Поэтому моя одежда занимает один шкаф, – улыбнулась Яна, – А твоя аж четыре.
«Это компенсация за два ящика украшений и косметики».
Яна и правда любила украшения. Тоже дизайнерские. Из бисера, кожи, полимерной глины, стеклянных бусин ручной работы, витражей и эпоксидной смолы. Да много из чего. Крупные, яркие, порой вычурные и жутковатые. Она могла часами бродить по онлайн-магазинам авторских аксессуаров и по ярмаркам хенд-мейда, скупая все, что понравилось. Больше побрякушек она любила только косметику. Особенно блестящие рассыпчатые тени всех цветов и оттенков в красивых баночках. С ее цветотипом любой макияж хорошо смотрелся: чем темнее и ярче, тем лучше. Но Яна редко красилась, предпочитая перебирать свои сокровища, словно старый дракон. Это была коллекция и главный ее смысл заключался в том, чтобы просто быть и пополняться.
А вот Ян был шмоточником. Рубашки, жилетки, галстуки, костюмы на все случаи жизни заполняли его ящики. И обувь. Горы обуви! При желании, он мог бы стать амбассадором какого-нибудь модного бренда, мужским стилистом или податься в фотомодели. Иногда Яне казалось, что их вкусы перепутали местами, ведь принято считать, что это женщины обожают шмотки и прогулки по магазинам.
– Ладно, не бурчи, – примирительно рассмеялась Яна. – Не так уж много мне нужно купить. К тому же, я подумала, что заодно можно поискать подарки для всех к праздникам. Ребята будут рады.
«Ну да, прошли те благословенные времена, когда нам хватало подарка себе любимым. Теперь нужна целая гора», – пробубнил Ян. Похоже, он сегодня был недоволен самим фактом существования этого мира.
– Слушай, ты чего сегодня такой злобный? – спросила Яна, не выдержав словесной перепалки.
«Да просто бесит весь этот дух Рождества. Куда не сунься, везде атмосфера праздника и какого-то шаблонного счастья. Хуже только на день святого Валентина, ей богу! А что делать тем, у кого в жизни все не так радужно? Из дому не выходить»?
Так вот оно что. Яна грустно вздохнула. Для нее предстоящий праздник, а точнее, идущий рядом Йоль, был возможностью хоть немного побыть наедине с любимым мужчиной, а для Яна – очередным напоминанием об одиночестве и безответной любви. И чем сильнее Яна радовалась приближению Самой длинной ночи, тем сильнее он бесился. С каждым днем им было все сложнее уживаться в одном теле.
– Я, конечно, все понимаю, – вздохнула Яна, – Но мог бы хоть иногда за меня порадоваться.
«Прости, но кажется весь альтруизм достался тебе. А я просто эгоистичный гад», – Ян усмехнулся и в этой усмешке отчетливо послышалась горечь. – «Не умею я радоваться чужому счастью, когда у самого на этом фронте полная задница».
– Зависть – грех. А ты попросту зациклился. Иногда для счастья нужно отпустить, а не пытаться удержать всеми возможными способами. Ты словно запер себя в душной комнате. Открой окна и впусти свежий воздух, иначе задохнешься.
«Мудрость тоже досталась тебе», – грустно рассмеялся Ян. – «Зато я неотразим и
