ж ты сразу не сказал! — и она довольно чувствительно толкнула меня кулачком в плечо.
— Вообще-то об и-прыгателях я впервые слышу.
— Да ладно тебе! Все путешественники по измерениям — контрабандисты. Так что ты привёз на продажу? Если модные журналы — чур, я первая выбираю!
— Ариэль, лапочка, послушай меня внимательно, — я привстал с кровати, одеяло с меня свалилось и девушка тут же заинтересовалась... — Нет, просто послушай, — я ловко подхватил её подмышки, поднимая с колен. — Я — не и-прыгатель. Не путешественник. И я ничего не продаю.
— Но ты можешь! — резонно заявила она. — Вернись на Землю, набери там всего... Нет, уж лучше я дам тебе список. А то притащишь какой-нибудь ерунды, вроде ноутбуков или телефонов. Только журналы! А ещё французское бельё... Запомнил? Это очень важно! Нет, всё-таки мы молодцы, что не отдали тебя Эцилопам! Девочки!..
И она вихрем бросилась в ванную. А я огляделся в поисках какой-нибудь одежды.
Надо сказать, вокруг кровати было разбросано полно шмотья. Короткие шелковые шортики, лифчики и трусики, вездесущие босоножки с такими острыми шпильками, что их впору было приравнивать к оружию массового уничтожения...
Но ничего такого, что мог бы надеть на себя я, не было.
Надо как можно скорее устроить поход по магазинам... — проговорив эту глубокую мысль вслух, я наугад распахнул дверки громадного, во всю стену, шкафа. И чуть не задохнулся под ворохом шелковых платьев, боа из перьев, и корсетов с вышивкой.
— Что ты наделал! — освободив один глаз, я увидел Чарли Куин, обмотанную полотенцем до подмышек.
— Извини, я только хотел...
— Теперь целый год придётся упихивать это назад. Надо же, какой дуралей...
— Я только хотел поискать какие-нибудь шмотки для себя!
На меня бросили такой уничтожающий взгляд, что будь я лужицей варенья — непременно бы закипел.
— В женской комнате?
"И не благодари..." — услышал я насмешливый, и чуток ехидный голос Лолиты.
— Что происходит? — в комнату вторглась Белоснежка, тоже в одном полотенце. Длинные, кудрявые от влаги волосы струились по её шелковистой коже, как синее золото.
— Он открыл шкаф.
— Святой Люцифер!
— И вывалил всё на пол.
— Я не валил. Оно само выпало.
Честно говоря, я до сих пор барахтался в скользком и шелестящем ворохе разнообразного яркого тряпья. Создавалось такое впечатление, что в этот шкаф упихали целый карнавал, и теперь, когда путь к свободе найден, он ни за что не пожелает возвращаться назад, в тёмное и тесное узилище.
И я всё так же смотрел на мир всего одним глазом. Чтобы исправить хотя бы это недоразумение, я сдёрнул с головы белую прозрачную тряпочку. Оказалось, что это... Ну конечно. Кружевные женские трусики.
— Может, обратимся к Розарио? — спросила Ариэль. Оказывается, все три девушки уже стояли, окружив меня, и скорбно пялились на ворох одежды.
— Хорошая мысль, — кивнула Белоснежка. — Он обожает копаться в женском белье... А за работу разрешим ему выбрать что-нибудь для себя.
— Вообще-то, я думала, он сможет поделиться с Максом одеждой.
Да. Вы не ослышались. Ночью я для девушек раз и навсегда стал Максом. Точнее, Безумным Максом. И вовсе не по той причине, по которой меня так называли друзья... Они отдавали дань скорее, моей непредсказуемости, способности влипать в разные приключения. А здесь... Ладно уж, не буду хвастаться.
Завидуйте молча.
— Значит, я схожу к Розарио, и попрошу у него что-нибудь для Макса? — предложила Ариэль.
— Нет! — Белоснежка ухватила её за запястье, и вернула к куче тряпья на полу. — Я сама схожу к Розарио! Иначе мы все опоздаем на работу, а господину Аполлону опоздания не нравятся. Вы пока займитесь этим, — кончиком босой ноги она указала на кучу. — Может, найдёте что-нибудь, от чего можно избавиться...
— О нет! — Ариэль прижала руки к груди. — Только не это! Одна моя подруга как-то выбросила шелковую ленточку. И что вы думаете? — она обвела нас всех трагическим взглядом. — Буквально через два года она ей понадобилась!
Белоснежка закатила глаза и решительно потопала к двери.
— Кто такой Розарио? — спросил я осторожно. По опыту, это вполне мог быть зеленокожий бегемот с лакированными клыками.
— Наш бухгалтер, — сбросив полотенце и ни сколько меня не стесняясь, Чарли уселась на пуфик перед зеркалом и принялась расчёсывать волосы.
— Такой душка, — пояснила Ариэль, безуспешно роясь в куче, которая уже напоминала египетскую пирамиду, сделанную из флажков и перьев.
Из шкафа продолжали выпадать всё новые и новые предметы женского обихода.
— Я как-то заглянула к нему в шкаф, — продолжила она. — Ой, девочки! Вы бы видели... Она принялась показывать руками: — Вот так вот — чулки с подвязками, потом — корсеты, потом — бра и трусики, а потом — строгие костюмы, в которых он ходит на работу.
— А плётки? — спросила Чарли, орудуя щеткой для волос.
— А плётки он разместил на дверце.
— В ЭТОМ я никуда не пойду.
Я старался, чтобы голос звучал как можно более спокойно. Но в глубине души чувствовал, как нарастает нервозность.
— А что тебе не нравится? — спросила Ариэль, вертя в руках джинсы с дырками там, где должна быть задница. — По-моему, очень современный покрой.
— Вот сама его и носи.
— Ой, правда? — она лучезарно улыбнулась. — Спасибо...
— Макс, давай быстрее, посуда сама себя не вымоет, — поторопила Белоснежка.
— Если посуда останется грязной, Папа Борщ озвереет и начнёт орать, ужаснулась Ариэль. — Если он начнёт орать, его услышит Цербер, а если его услышит Цербер... О, святой Люцифер!.. Она закатила глаза и начала очень красиво падать на пол. Предварительно убедившись, что упадёт на мягкую гору одежды.
— Ну всё, хватит! — Белоснежка дёрнула Ариэль за косу, и та моментально пришла в себя. Словно и не пыталась только что изобразить обморок.
— Вот! — Белоснежка бросила в меня простой чёрной майкой и такими же джинсами. Слава Богу, без дырок. — Этот прикид удовлетворит Ваше Святейшество?
— А трусы?.. Ладно, ладно.
Я поспешно натянул новые штаны. Ничего. И без белья можно. Главное, следить за ширинкой.
— Ну всё, погнали, — Белоснежка, как заботливая мамочка, выпихнула нас за дверь.
—
