жизни.
Поэтому, как только в нашем разговоре возникла пауза, я начал клевать носом.
— Ладно, идём, — Цербер поднялась с мешков, и прикрыв рот рукой, интеллигентно рыгнула. — Скоро полдень, покажу твою комнату.
Я тоже встал. Перед глазами поплыло-о-о-о...
— Держись, Оторва, — она подхватила меня под руку и повела куда-то за кулисы, вглубь здания.
— Я в порядке, — вопреки заявлению ноги страшно заплетались и к каждой словно привесили по тяжелой гире.
— Да я вижу, — беззлобно поддела меня Цербер. — Прямо огурчик.
И тут я ляпнул:
— Цербер — это же кличка, верно? Тебя так называют, потому что боятся.
Вопреки ожиданиям, она не рассердилась, а издала довольный смешок.
— Здорово, да?
— То есть, ты САМА это придумала?
— Когда растёшь с семью старшими братьями, изобретательность тренируется сама собой. Особенно с таким именем, как у меня.
— И как же тебя назвали родители?
— Ты будешь смеяться.
— У меня вообще нет имени. Так что любое, даже самое странное — это повышение статуса, правильно я говорю?
— В целом — да.
— Ну так что?.. Как тебя звали, когда ты была милой маленькой девочкой?
— Лолита.
— Ух ты. Красиво. Тебе идёт.
— Издеваешься?
— Нет, правда. Лолита, Лола, Долорес — очень мужественно, на мой взгляд.
— Если кому-нибудь протреплешься...
— Знаю, знаю. Ты сделаешь из меня Пастуший пирог... Кстати, а что это такое?
— Единственное блюдо, которое не любят гремлины. И кстати: мы пришли.
К сожалению, за разговором я совершенно не заметил, какими путями меня вела Цербер, а точнее, Лолита. Но в конце концов она привела меня в уютный крытый дворик, по периметру которого располагались длинные одноэтажные коттеджи, с симпатичными красными ставнями и крылечками. В центре дворика был бассейн, заполненный ярко-оранжевой жидкостью, больше всего похожей на фанту.
— Где это мы? — дворик мне понравился. Так и вижу себя с бутылкой пивасика, в удобном шезлонге...
— Общежитие, — объявила охранница. — Твоя дверь — вот эта.
— А ты где живёшь?
— Я? Напротив, — она махнула рукой в направлении коттеджа по ту сторону бассейна. — И чтобы расставить все точки... Ты конечно милый парень, и всё такое, но...
— Да, я понимаю, — я сообразил, на что она намекает, и внутренне содрогнулся. Не то, чтобы Лолита мне не нравилась, но иметь отношения с дамой таких габаритов... Боюсь, у меня просто не хватит опыта.
— Так что, без обид? — она нерешительно повертела в руке ключ.
— Ещё бы! Так где, говоришь, моя комната?
— Вот эта, с зелёной дверью. И... не благодари.
— За что?
— Да так, ничего особенного.
— Ладно, — поднявшись на две ступеньки крыльца, я взялся за ручку в виде зелёной ящерицы. — Так что, до вечера? Увидимся, когда выпадет свободная минутка и ещё раз обсудим твою проблему? — сквозь красно-белую раскраску пробилось искреннее удивление. — Ну, я имею в виду... Её же надо как-то решить, верно? А две головы лучше, чем одна.
— Ты правда собираешься мне помогать? — в голосе её было столько недоверия, что я решил прибегнуть к небольшой манипуляции.
— Насколько я понимаю, если её не решить, тебя уволят, — Цербер кивнула. — Ну, а я со стороны не хочу лишиться единственного друга. Так что сама видишь, помочь тебе — в моих интересах.
— И когда мы успели стать друзьями?
— В тот момент, когда ты решила не сдавать меня Аполлону, полагаю.
— Ладно, Оторва, — она пыталась сохранить нейтральное выражение лица. Но взгляд Цербера заметно потеплел. — Тогда до завтра.
На самом деле, я немножко слукавил перед Лолитой, и комплексовал по этому поводу: кроме совершенного бескорыстия, у меня был и свой интерес ей помочь. Ведь общаясь с представителем местного населения, я многое узнаю о самом мире. А как известно, информация — самое сильное оружие. Так что, для того, чтобы чего-то добиться, мне нужно знать как можно больше.
Раздумывая на эту тему, я открыл дверь, перешагнул порог, и... застыл, как вкопанный.
Если этому помещению суждено служить моим жилищем, нужно будет что-то делать. Причём, срочно.
Начну с того, что комната была розовая. В буквальном смысле. Розовые обои в розовые розочки. Занавески на окнах — в тон. Кровать с балдахином, с которого свешивались полотна тонких прозрачных вуалей, тоже была розовой. Все поверхности в комнате — низенькие диванчики, кресла, деревянный комод и столик, заваленный грудами косметики — все они были уставлены, увешаны и устелены салфеточками, фарфорововыми пастушками и статуэтками жутких косоглазых собачек и кошечек. Ни одна фаянсовая, раскрашенная яркими красками тварь не смотрела в одну и ту же сторону!
На стенах, вместо картин, красовались веера из перьев, вешалки с настолько блестящими, сколько и скудными нарядами, а на полу выстроились ряды разномастных туфель. Их были СОТНИ. И все — на высоком каблуке...
Ясно, — с облегчением решил я. — Лолита просто ошиблась дверью. Это не моя комната — просто не может ею быть. К тому же, здесь уже явно кто-то живёт...
В этот момент со стороны кровати послышалась какая-то возня, потом в лёгких занавесях образовалось отверстие, в которое просунулась слегка растрёпанная, но от этого ещё более симпатичная, головка.
— Кто здесь?.. — спросила Ариэль сонным голосом. — Розарио, это ты?
И тут её взгляд сфокусировался на мне. Глаза расширились, а прелестные розовые губки округлились.
— Белоснежка! — позвала девушка. Плечи её зашевелились, потому что Ариэль совершала какие-то забавные телодвижения — дрыгала ногой, или что-то в таком духе. — Посмотри, кто тут у нас!
Рядом с светлой головкой Ариэль появилась вторая, тёмненькая, и с такой причёской... ну знаете, "со сна". Правда, идёт она только девушкам, у которых очень, очень хорошие волосы... У Белоснежки они были, и зрелище по праву можно было назвать просто отпадным.
— Приве-е-етик! — махнув длинными ресницами, она пошире распахнула и так огромные глаза. И тоже принялась лягаться — мне так показалось. — Чарли! Эй, Чарли, просыпайся!
— Ну что ещё? — сонный голос несомненно принадлежал Чарли Куинн. — Опять геккон забрался на штору, и вы его боитесь?
— Гораздо лучше! — широко улыбнулась Белоснежка. — Новичок.
Последовала красноречивая пауза.
— Тот самый?
— Ну да, который без хвоста! Представляешь? Он нашелся!..
В
