проглотил язык. Его это имя явно напугало. Такого покупателя он явно не ожидал.
— Указ Повелителя. Рискнете оспорить, — голос оборотня не изменился. Никаких видимых угроз, а у Сержа затряслись руки, он побледнел как полотно.
— Нет…что… вы… Мы всегда рады угодить Повелителю. Желания многоуважаемого Алифара Суад аль-Фалиха для нас закон, — его голос и вовсе превратился в писк. Оборотень повернулся и не сказав больше ни слова вышел, а Серж продолжает семенить за ним следом и сыпать лживые комплименты.
Охранники тоже как-то побледнели. Осунулись. Что-то идет не по плану. Хотела спросить у Марыси, но девушку уже выставили вперед на один из помостов. А я так и осталась стоять сзади. Вскоре вернулся Серж, теперь его кожа приобрела зеленый оттенок.
Вошел к нам, встал рядом с охранниками, словно прячется. Взгляд затравленный, грызет ноготь на указательном пальце.
— Че уставились тварины! — рявкает на девушек, которые все как одна смотрят только на Сержа.
— Так я не вкурил, ну, приедет тот чувак и что? Он же бабки платит? — говорит один из охранников, ковыряясь зубочисткой в зубах.
Тут же получает кулаком в нос от Сержа. Удар слабый. Мужчина даже не пискнул. Только потер перегородку.
— Рот прикрой, помои свои попридержи. Только по милости Алифара Суад аль-Фалиха, с его великодушного разрешения, — он наигранно повышает голос, говорит с придыханием. Видимо, работает на публику, чтобы его услышали. Зарабатывает очки, во благо спасения своей лицемерной задницы, — Мы находимся в Шантаре. А сейчас нас удостоит визитом его правая рука, многоуважаемый Басир аль-Ганаш. Мы сделаем все, чтобы его не разочаровать, — выразительно окидывает нас всех взглядом, показывает кулак. — Почтение и уважение, и рот никто, вы меня слышите, никто не открывает. Говорю только я, — теперь он шипит, сжимая руки в кулаки.
На лбу выступили вены, лицо искажено. Смотрю на него, и ком к горлу подкатывает. Неужели я действительно любила вот это нечто? Не видела его нутра? Что со мной было? Гипноз? Слепота? Боль осталась, к ней примешивается омерзение. Я не боюсь этого Басира. На меня точно не посмотрят. К счастью. К этому владыке их мне точно не надо попадать. Судя по рассказам, он же самое кровожадное чудовище. Там я найду только свою смерть. А мне надо выкарабкаться. Необходимо раздать долги своим обидчикам на родине. Еще я переживаю за Марысю, она очень красива, как я поняла, оборотни тут особое предпочтение отдают блондинкам. И если ее выберут, то… не хочу для нее подобной участи.
Еще минут пятнадцать они суетились, расставляли девушек, меняли, снова расставляли, говорили какую позу занять. Я стояла в сторонке в дальнем углу. Меня поставили так, что почти не было видно. Так даже лучше. Хотя после того как этот Басир уйдет, неизвестно кому меня Серж продаст. Он уж постарается добить. Как же жутко не быть хозяйкой своей жизни. Когда ты ничего не можешь изменить, как бы сильно душа не протестовала. Ничего придет час, когда мы поменяемся местами. Я верю, а с верой крепнет сила духа. Одно желание, самое главное в моей жизни должно осуществиться, никак иначе.
Что прибыл загадочный Басир, я ощутила еще до того, как увидела его. Наступила такая тишина, что даже было слышно, как мимо проползает паучок, и этот звук казался невероятно громким. К раскаленному воздуху добавилось дикое напряжение, запах страха.
Оборотень появился в сопровождении по меньшей мере десятка волков. Все одеты в белую свободную одежду, головы покрыты платками, такие похожие, что их и не отличить. А вот Басир заметно отличается. Он в черных шелковых шароварах, в рубашке расшитой золотом, голова не покрыта, и медные волосы обрамляют лицо. Короткая ухоженная борода, очень густые брови, длинный массивный нос, широкий рот. А глаза желтые-желтые, даже неоновые, странные, загадочные и цепкие.
Движения медленные, спокойные, властные. Он хозяин положения — это понятно без слов. Серж залебезил, поклонился, его примеру последовали и охранники.
— Мы так рады, для нас это великая честь, — продолжает лепетать, — Многоуважаемый Басир, только скажите, все, чем располагаем к вашим услугам.
Оборотень на него даже не смотрит. Даже жужжащей мухе и то больше внимания. Подходит к девушкам, глаза приобретают кислотный оттенок, показывает пальцем на одну, потом на вторую, третью.
— Возьму их, — грубый низкий голос, лишенный любых эмоций.
Охранники подходят к девушкам, забирают их.
Басир резко поворачивает голову и смотрит на меня, нет, не смотрит, хватает взглядом как щупальцами. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Замираю. Хочу превратиться в мышь и спрятаться в норку, сбежать от этих ядовитых глаз.
— Я куплю ее, — показывает пальцем в мою сторону.
Нет! Только не этот страшный оборотень, пожалуйста! Немой крик разрывает душу. Я не хочу туда. Не к ним. Отрицательно мотаю головой, молю взглядом. Пусть уйдет, пусть оставит меня в покое!
— Эту? — Серж недовольно поджимает губы. Вижу, как в глазах вспыхивает ненависть и отчаяние. Он почему-то страшно не хочет, чтобы меня забрал Басир. И на удивление именно в этом наши желания совпадают. — Это плохой товар…
— Погрузи ее к остальным, — кидает мимолетный взгляд на Сержа. Подходит ко мне и проводит пальцем по щеке, — Повезло тебе, кукла, попадешь в гарем к самому Владыке пустыни.
У него очень шершавые пальцы, они царапают кожу, пробуждают во мне дикий, первобытный ужас.
— Я не поеду к этому чудовищу! — отшатываюсь от его руки. Смотрю с презрением. Страх оказаться в их лапах, убивает инстинкт самосохранения. Я сейчас готова наброситься на него и расцарапать лицо. Нет, только не к главарю этой шайки! К помешанному на убийствах психопату.
— А кто тебя спрашивает, — ухмыляется, — Ты вещь, не более…
— Многоуважаемый Басир, правда, это отребье недостойного замка Владыки. Существо безликое, грязное, присмотритесь, у нас еще много красавиц. А ее разве что на корм псам можно пустить, — голос дрожит, но он продолжает говорить, сгорбившись, осунувшись.
И тут мой глаз не улавливает движения оборотня. Слишком быстро, молниеносно. Только слышу вопль Сержа. Он хватается за щеку, рука тут же окрашивается в алый цвет.
— Презренный, ты высмеиваешь выбор Великого Алифара? Подвергаешь сомнениям наши решения? — он ни на грамм не повысил голос, говорит все так же ровно. На лице нет
