проскользнула обратно в спальню, где сестра встретила ее с вопросами:
– С тобой все в порядке? Тебя точно никто не видел?
На ее лице остался вдавленный след, какой бывает от подушки после долгого сна. Флори слишком долго просидела в ожидании, выглядывая в замочную скважину. Офелия заверила, что осталась незамеченной, и тут сестра протянула обрывок бумажки с неаккуратно нацарапанным предупреждением: «Тихо! Вас учуяли!» Записку оставил Дарт, когда услышал шум и вышел проверить, что случилось. Он сунул бумажку под дверь спальни, а затем скрылся в ванной комнате, где его застала «дама в черном», – в замочную скважину Флори видела лишь часть ее наряда. На вопрос, о чем они там говорили, Офелия ответила коротко и размыто, как только смогла сообразить на ходу: «Они спорили». Она хотела добавить что-то еще, но в самый подходящий момент под дверью появилась еще одна записка: «Вы свободны». Это значило, что совет закончился.
Лавандовое мыло пенилось, стоило легонько потереть ладонями. Интересно, откуда оно взялось в доме Дарта и в какое время он предпочитает пахнуть как саше из девичьего шкафа? Флори нежилась в пенной воде, позволяя себе думать о разных мелочах и сущих глупостях – главное, о чем-нибудь хорошем. Навязчивые мысли возвращались к утреннему знакомству с господином Эверрайном: его уверенной манере держаться, невозмутимому спокойствию и вежливости, деловому портфелю, коллекции ключей и безупречно скроенному костюму, пропитанному запахом сандала…
Она так увлеклась, что вода успела остыть, а мыльная пена – расплыться по поверхности рваными клочками, похожими на комья мокрой ваты. Дрожа от озноба, Флори выпрыгнула из ванны, наскоро обтерлась полотенцем и нырнула в ночную сорочку, окутавшую ее теплым облаком. Это была «старшая сестра» безнадежно испорченной рубашки, которая после приключений с Офелией потеряла всякий вид.
Прихватив с собой вещи, Флори вышла из комнаты и тотчас налетела на Дарта. Она издала что-то вроде испуганного вздоха и отскочила в сторону. Хорошо, что чашка в его руках оказалась пустой, иначе бы все пролилось на нее.
– Думал, все уже спят, – рассеянно пробормотал Дарт.
Флори пожала плечами. Когда она отправилась в ванную, младшая сестра играла на кухне с Бо, а теперь, наверно, уже видела десятый сон. Ее молчание прервалось неожиданным приглашением выпить кофе.
– На ночь? – удивилась она.
Дарт заглянул в чашку с кофейной гущей на дне и почесал затылок.
– Кажется, ты выпил целую чашку бессонницы.
На лице Дарта мелькнула тень улыбки: уголки губ дернулись вверх и тут же опустились, передумав.
– Надо бы записать. – Он похлопал карманы пижамы, где прятал бумагу, и попутно предложил: – Так не выпить ли чашку бессонницы в библиотеке?
Флори встрепенулась. В их настоящем доме – а его она считала идеалом – места для библиотеки не хватало. В нем помещалось только три небольшие спальни наверху, кухня, крохотная гостиная и бытовые. Не было даже рабочего кабинета, и письменный стол отца пришлось поставить прямо в коридоре, у окна. Домашняя библиотека с детства казалась чем-то волшебным и несбыточным, поэтому отказаться от предложения она не смогла.
Флори задержалась, чтобы оставить вещи в спальне, а после спустилась на кухню, где Дарт уже разливал бессонницу по чашкам. Бросив взгляд на его пижаму, мятую, с надорванной штаниной, она спохватилась, что сама разгуливает по дому в одной сорочке, и обняла себя руками.
Дарт на нее даже не смотрел, но робкий жест заметил.
– Замерзла? В корзине есть плед.
Он махнул рукой в сторону двери, ведущей на веранду. У выхода стояла большая корзина с парой шерстяных пледов. Флори замерла у стеклянных дверей: сквозь них слабо проглядывались изгибы плетеных кресел, но ее собственное отражение все равно было ярче. Она спешно поправила волосы, чтобы прикрыть уши – несуразные, причудливо торчащие, будто приделанные кукольником к ее фарфоровой голове.
– Если хочешь, можешь выпить после кофе сонной одури, – предложил Дарт. – Храню ее на случай бессонницы.
Она отказалась, поскольку не имела привычки пить лекарства по таким пустячным поводам. Дарт небрежно оставил пузырек на верхней полке, и тот затерялся где-то среди банок с крупами.
Подхватив две чашки, он кивком поманил Флори за собой. Вместе они поднялись по лестнице, прошли половину коридора и остановились. Дарт небрежно толкнул дверь ногой и, пятясь, вошел в комнату. Свет здесь был какой-то особый, оранжевый, похожий на тот, что появляется на закате. Книжные шкафы до потолка располагались по всему периметру комнаты, и казалось, что они и есть стены. Пахло старой бумагой, пылью, воском для полировки мебели, а теперь еще и кофе.
Первым делом Флори направилась разглядывать книжные стеллажи. Если верить распространенным убеждениям, содержимое полок многое рассказывало о человеке. Она ожидала, что библиотека лютена состоит из литературы о безлюдях, но перед глазами предстали совершенно другие книги: истертые фолианты с жизнеописаниями мыслителей, энциклопедии и словари. Одни полки были забиты пожелтевшими свитками и бесконечными чертежами, на других детские сказки соседствовали с научными трактатами. Атласы, справочники по картографии, альманахи и целый ряд книг о виноделии. Попадалась здесь и разная беллетристика, хотя на полках преобладали толстенные энциклопедии, распухшие от собственной важности.
– Ищешь книги о безлюдях? – спросил Дарт, неожиданно оказавшись рядом, хотя Флори казалось, что мгновение назад он был в дальнем углу библиотеки. Когда она повернулась, Дарт протянул потрепанную книжицу со словами: – Есть только такая.
Флори осторожно провела пальцем по каллиграфической надписи на обложке: «Легенды о безлюдях. Дома, ожившие во времени». Книга была самодельной, о чем говорили и неровно сшитая обложка, имеющая происхождение из какого-то кожаного изделия; и намалеванное краской название; и разлинованные вручную страницы, заполненные убористым почерком.
– Рин выкупил ее у старьевщика. Если верить подписи, автор – один из первых домографов в городе. Можешь почитать. Только не верь всему, что написано. Говорят, некоторые заметки он добавлял уже после того, как сошел с ума.
Дарт лениво прошел к креслам, расставленным вокруг кофейного столика, и расположился в одном из них. Примятые подушки выдавали, что совсем недавно здесь кто-то сидел. Флори догадалась, что лютены заседали в библиотеке, и с этой мыслью заново оглядела комнату: на массивном письменном столе в компании вороха бумаг и разной канцелярии забыты стаканы во главе с пустым графином; стулья небрежно брошены посреди комнаты… Судя по беспорядку, людей было много.
– Лютены собирались тут? И сколько же вас?
Дарт помедлил с ответом.
– Двадцать или около того… Не коллекционирую лютенов, знаешь ли.
Устроившись напротив, Флори потянулась к чашке, оставленной на столике, и отвлеклась на исписанные листы, лежащие рядом. Она мельком увидела ряд имен
