Со стороны посмотреть — черный силуэт, осколок вечной мглы, в котором, если приглядеться, блещут звезды. Выше и мощнее любого из коней (и он имел в виду вовсе не людских лошаденок), грива и хвост до земли исходили серебряным туманом, а копыта сверками белым золотом. В глаза существа Некр поостерегся заглядывать и, тем паче, понятия не имел, как его назвать. Случалось с ним иногда перепутать формулу и получить нечто совершенно новое, но чтобы так. И не утащит ли его этот конь, как выжившего из ума деревенщину увозит в пучину келпи?
Не унесет. Это он понял, когда Мрак — а иного имени у этого существа и быть не могло — повернул голову и пристально посмотрел прямо ему в глаза. Некр едва не рухнул на землю — ноги подкосились сразу же, только и успел схватиться за сопровождавшего его рыцаря. Рыцаря, который за ним на своей лошаденке не угнался бы во веки вечные, однако был необходим для прохода в замок.
«С ума сойти, Некр. Это… кто?» — спросил он с восхищенным придыханием. Впрочем, не одного его это интересовало: в окнах и на крыльце стали появляться коллеги. Такт и уважение не позволяли им лезть с расспросами немедленно, как школяры иной раз осаждают несчастного учителя, но точно они не забудут сегодняшнего явления. Если все пройдет благополучно, разумеется.
«Ты едешь со мной», — бросил Некр вместо ответа.
«Почту за честь», — сказал Алъэксий. Наверное, если бы не обстоятельства, глаза его уже горели восторгом, а ладони чесались от предвкушения. Рыцарь — есть рыцарь. Если бы не Ромуан никогда Некр не взял бы его в седло.
Настороженность он испытывал ровно до того момента, как возложил руку на холку Мрака, а затем потусторонняя сила сама подкинула его вверх. Спустя мгновение, за спиной мягко опустился рыцарь и тотчас вцепился в бока Некра, наверняка, наставив синяков.
«Не слетишь, не бойся» — проронил «конь», не раскрывая рта.
Хватка на Некровых боках слегка ослабла, видно рыцарь поверил «словам» потустороннего создания. А потом они даже не полетели, понеслись со скоростью мысли.
Замок возник до неприличия быстро. И тут, наконец, оправдало себя присутствие Алъэксия: без сопровождающего Некра за ворота не пустили бы, несмотря на то, что приезжал к Ромуану он довольно часто.
Хорошие манеры и рыцари — вещи плохо совместимые. Некр едва не заработал мигрень, игнорируя вопросы по поводу воплощенного им «животного».
«Сами вы… животные, как и люди, коим служите», — подумал он в раздражении, с легкостью упустив тот факт, что Ромуану придется встать в проклятые рыцарские ряды. Для начала пусть просто встанет!
— Здравствуйте, ваше темнейшество, — донеслось из правого прохода, и Некр выпал из недавних воспоминаний, оторвал взгляд от ступеней, прищурился. Замковые коридоры — тот еще склеп. Полумрак здесь гуще, нежели у них в обители: некроманты заботятся о собственном зрении и терпеть не могут читать впотьмах. — Вы спешите?
Чтобы рассмотреть собеседницу, Некр зажег усилием мысли зеленоватый светляк, хмыкнул на осуждающий вздох Алъэксия и кивнул красотке в знак приветствия. Фигуристую широкоплечую воительницу с огненно-рыжей косой до пояса и двуручником, которым сумел бы орудовать не всякий рыцарь, он точно встречал, но имени припомнить не мог.
— Спешу, — сказал он и почтительно склонил голову. — Сожалею.
Она вздохнула, заверив:
— Ничего страшного.
«Интересно, кто же она такая?» — подумал Некр.
Чем ниже спускались, тем становилось холоднее. Некру, рожденному в теплом, приветливом краю, всегда это действовало на нервы. Зиму он терпеть не мог. Хуже нее могла быть лишь серая, промозглая поздняя осень: темная и унылая. Ранней весной хотя бы солнце есть и надежда на скорое лето. А еще мучиться ему горлом и исходить соплями, если вообще не слечь на пару дней после ритуала, проведенного в подобном месте.
Все это изрядно раздражало и в то же время Некр прекрасно понимал, отчего тех, кто осуществлял переход, помещали в стылые подвалы. Засунуть покойника ниже уровня земли — давняя традиция, она существовала одной Госпоже известно с каких времен. Наверное, еще и людей в нынешнем их виде не существовало, а умерших уже хоронили под холмами, в пещерах, на дне озер…
Ромуан казалось спал. Вернее, почивало его тело без малейших признаков разложения или изменений. У него, наверняка, и агонии не случилось. Черты лица не заострились, щеки не запали. Разве лишь неестественная бледность бросалась в глаза и ощущалась холодность кожи.
У метаморфов нормальная температура тела всегда повышенная. Обычному человеку с подобной положено лежать и много пить подкисленной воды. У некромантов, наоборот, пониженная (оттого Некр и мерз), а вот рыцари в этом отношении ничем не отличались от людей. Однако Некр все равно без спроса ухватил Алъэксия за запястье, проверяя. У него пульс был ускоренный, тревожный, а вот у Ромуана его не было совсем.
Четыре дня…
Некр сам не сообразил, как сел прямо на пол, облокотившись спиной о каменную плиту, на которую положили юношу. Девятнадцать с небольшим. У людей этот возраст считался рассветом, хотя на самом деле — те еще сопливые года. Однако хоть что-то. Несмотря на болезнь, Ромуан возмужал и окреп, вытянулся в высоту, фигура стала мужской, а не угловатой подростковой. Но похожим он оставался все же на некроманта — не сплошная гора мышц, как у рыцарей.
— Хорошо... — протянул Некр.
— Я зря тебя потревожил? — тотчас спросил Алъэксий.
— Он все-таки стал взрослым.
Рыцарь грязно выругался, и пришлось объяснять ему элементарные вещи, известные любому некроманту:
— Дети из-за Грани не возвращаются, а быть заключенным в подростковом теле — то еще проклятие.
— Это ты о себе?
Некр фыркнул и промолчал: для своего времени и племени он был очень даже рослым и плечистым, да и теперь тело его вполне устраивало. Хотя, конечно, в сравнении с любым из рыцарей, он смотрелся не очень представительно. И возраст, на котором он остановился, — тоже не подкачал. А вот Ромуан останется юношей, которому не суждено шагнуть в зрелость; разве лишь опыт, отражающийся во взгляде, немного наложит отпечаток и со временем сделает его старше.
— Принеси воды, — распорядился Некр. — Еще понадобится веревка, каменный клинок. Только не бери черный, — предупредил он.
— А какой? — удивился Алъэксий. Некроманты неизменно сочеталась в его голове именно с этим цветом.
— Любого другого оттенка, — терпеливо пояснил Некр. — Черный у
