Поставил перед Ипполитой сковородку и сел рядом. Она потянула носом и удовлетворенно приступила к еде.
– Ну, выкладывай, что случилось. Посмотрел на списки деток и в штаны наложил?
– Скорее, не осознал масштаб трагедии. – Игорь открыл электронный журнал на телефоне. – Собственно, хотелось бы сверить часы, мне же этих спиногрызов чему-то учить придется. Начну со вчерашней девчонки. Это вообще кто такая?
– Инвалид, – не отвлекаясь от омлета, хмыкнула коллега.
– В каком месте?
– Понятия не имею. Знаю только, что взяли по какому-то совместному старому гранту оборотней, вампиров и леших, суть которого сводится к безбарьерному обучению детей с ограниченными способностями. На педсовете старуха Альма заявила, что технически среди ровесников девочка – полный и явный инвалид, и возражений у нас не нашлось. Хотя не особо их и искали. Приказ директора и все такое.
– Она хотя бы… – Игорь развел руками, не понимая, как сформулировать. – Хотя бы кто? Ну, по виду.
– Не имею ни малейшего понятия. Никто из преподов не имеет. Может, Котов-Шмулинсон и знает больше, но молчит в тряпочку.
– Итого: у нас подозрительный «технически инвалид» с защитничком уровня мастодонта?
– Именно.
Новоиспеченные коллеги перекинулись понимающими взглядами.
– Звучит как полная и фатальная проблема, – подытожил Игорь Октябриевич.
– Вот-вот. Кто его знает, что мы на этот раз у себя прячем и на кой ляд. Причем есть еще отдельный усугубляющий фактор. Она не будет тут жить.
– Это как?
– А вот так. Нажми на имя в журнале. Да-да, сюда. Пункт «Проживание» видишь? У всех комнаты в общежитии указаны, а она прям у Пня-младшего и кукует все время. Круглый, понимаешь ли, год. Старуха не решилась держать ее у себя.
По спине Игоря пробежал холодок.
– Что она притащила?
– О-очень хороший вопрос.
– Кто-то из Древних?
– Ты ее видел? В каком месте это – Древняя? Новодел, если ты меня понимаешь.
– Чей-то потомок?
– Кровь стала бы жиденькой, и старуха бы так не боялась. Какая-то другая тут засада. Кстати, о засадах. Вот тебе яркий ее пример. Потапова.
Игорю многого стоило не дернуться при этом.
– А что с ней?
– Издеваешься? Потапова! Та самая незаконная дочка Михаила Потапова, вожака медведей.
Он старательно прищурился, надеясь скрыть гримасу на лице:
– Подожди-подожди, это та, которая черт знает откуда взялась?
– Если бы черт знает откуда! От человека. Этот кусок доброты и позитива как-то умудрился обрюхатить обычную человеческую женщину!
«Предположим, не совсем обычную, – мысленно поправил собеседницу Игорь, – но да, умудрился же» Ипполита вошла в раж и продолжала, совершенно на него не глядя:
– Итого мы имеем бастарда, которого не пойми как зачали – ну не бывает у сказов с людьми детей, хоть ты тресни! – и из-за которого ее папку и прибили. Офигеть красота. Получим нечто среднее между «Возвращением короля» и «Техасской резней бензопилой» в итоге.
Пьедестал идеальной женщины стал совсем недосягаем.
– М-да уж, и нам их надо как-то защищать?
– И на этом не кончаются наши приключения! Смотри сюда! Видишь? Кирилл Волков.
– Угу. И что? – Игорь очень надеялся, что играет на «Оскар».
– А то. Его папенька как раз Потапова и прихлопнул, оттяпав все привилегии и низвергнув весь их род. Так почему бы не запихнуть детей противоборствующих стай в один класс? По-моему, директор нашей смерти хочет. Но дальше – больше. Видишь это? – она ткнула пальцем ниже, и Игорь с недоумением прочитал имя: «Ганбата». – Преемничек патриарха вампиров собственной гастарбайтерского вида персоной! И в том же классе! И – барабанная дробь – он еще и суверен нашей незаконнорожденной медведицы. Так сказать, чтоб конфликт был повнушительнее. Думаешь, на этом директор остановилась? Держи карман шире! Получите, распишитесь!
Теперь палец указал на фамилию Красношапко. Некая Екатерина Сергеевна. А вот тут у Игоря уже честно не было никаких звоночков.
– А с ней что не так?
– Все так, все так. Ты личную информацию открой. Ничего подозрительного не замечаешь?
– Вассал Добротворской? Что за бред?
– Во-от. Если с вампирами и Потаповой я вассалитет еще могу понять – ребенка спасать надо было, старые нормы пригодились, то тут я просто в шоке. Полтора столетия такого не всплывало.
Баранов ненадолго задумался, а сколько же его собеседнице, но решил не усугублять влюбленность сбором личной информации.
– И при этом она?..
– Тоже хрен лысый знает кто. Но хотя бы учится не по грантам, а за свои кровные. Не сирота, и то счастье.
– Но ее суверен – сирота и по грантам.
– Спасибо, что напомнил. Отбил аппетит.
– И при этом уже переправлена к опекуну.
– Да-да, бомба под боком и тикает. Очаровательно, не правда ли? И это – только свежак. Я уж молчу про гусей-лебедей, медиума со всей вытекающей чертовщиной и прочих чудесных деток, к радости директрисы, продолжающих обучение в нашем славном интернате. – Яд в словах коллеги можно было сцеживать и разливать в промышленных масштабах.
– Ну, могло быть и хуже, – философски заметил Игорь, с удивлением отметив, что голос не дрожит. – В конце концов, хотя бы единорогов нет…
Ипполита Найтмаровна посмотрела на него как на идиота. Протяжно так посмотрела, четко дав понять, что уж кто-кто, а единороги есть точно. Игорь побарабанил пальцами по столу и поинтересовался:
– Слушай, а что ты преподаешь?
– Физику и астрономию.
– М-да, мне явно не помощник…
– А тебе никто не помощник, – развела руками Ипполита. – У нас раньше только маскировочная физкультура была, ну и БЖД такое себе, для галочки в программе. Когда старуха заявила, чего она хочет и от кого, вообще все в шоке были. А потом еще и списки. Прикинь, как мило – ты должен всю эту ватагу научить защищать их жизни. Для начала хотя бы друг от друга.
Энтузиазм будущего преподавателя, и без того выкрученный на минимум, сменился на расстрельную команду сурового скептицизма. Цокнув языком, он поинтересовался:
– И что, вы все так просто на меня согласились?
– В плане?
– Ну я же, собственно, немного как бы человек? – максимально тактично решил намекнуть бывший богатырь.
– А-а-а, в этом смысле? Фигня, – отмахнулась она. – Мы широких взглядов. Никаких видистов и ущемления по человеческому признаку, у всех свои странности. Шмулинсон вон у биологички постоянно хомяков ворует, и ничё, все смирились. Вот и с тобой свыкнутся.
Ожидания коллег от человеческого поведения явно не были завышены.
– Кстати, а, собственно, где все? Кроме тебя и завуча я сегодня вообще никого не встретил.
– Так лето же, разъехались.
– Потому что детей нет?
– Потому что кое-кто летом присматривает за школой лучше, чем все мы, вместе взятые.
– Пень-младший?
– Пень-младший.
Игорь сам не понимал, как так удивительно сложилась жизнь. Он запросто болтал с совершенно умопомрачительной дамой, более того, уже на второй день знакомства приготовил ей завтрак. А она на второй день знакомства запросто осталась с ним наедине. Эх, будь она чуть менее подозрительной личностью, а он чуть менее беглым богатырем ну или хотя бы чуть более солидным женихом, он бы обязательно, просто непременно… постеснялся бы с ней даже заговорить. Вздохнув, новоявленный учитель БЖД пододвинул даме коктейль. Та приподняла бровь:
– Кофе?
– Эспрессо-мартини. Завтрак же.
В небольшой светлой рюмочной у Курского вокзала было шумно и многолюдно. Посетители ругались, выпивали, ждали поездов и активно искали розетки. В дальнем углу, подозрительно близко к запасному выходу, сидел форменный пропойца. К такому выводу пришел бы любой наблюдатель: стиль «привет из девяностых» с неотъемлемой кепкой, взлохмаченные седые волосы, совершенно шальные глаза и скромная порция пельменей, на которую он наскреб, стреляя деньги у прохожих тут же, на вокзале. На лице его застыло самое что ни на есть ошарашенное реальностью выражение, и по всему было видно, что настоящее его тяготило и он был бы рад побыстрее уйти обратно в запой. На столе валялась книга сказок Андерсена, наверняка на продажу, а под столом стоял небольшой черный чемоданчик, возможно, у кого-то украденный.
И конечно же, наш наблюдатель жестоко бы ошибся. Шел второй день беготни по городу от богатырей, и нервы Кирилла просто-напросто начинали сдавать. Он не понимал ничегошеньки. Почему его лицо так сильно постарело? Очень хотелось верить, что постарело лицо, а не он сам. Если еще позавчера тебе двадцать шесть, а теперь на тебя со всех поверхностей пырится какой-то седой мужик – есть от чего прийти в шок. Почему на него напали свои же? Пришел утром на работу, поздоровался, все чин чинарем, и вдруг его попытались скрутить. Первое правило, вбитое в голову дедом, сработало – и он решил сначала сбежать, а потом разбираться. Но разобраться не получалось. На руках были только дурацкая книга сказок да пустой черный кейс. А вокруг – безумно изменившаяся Москва.
Поначалу он очень надеялся, что его просто каким-то образом засосало в параллельный мир, но у первого же киоска услужливая внимательность зацепилась взглядом за календарь. И вот теперь, не спав всю ночь и оторвавшись наконец от хвоста, Кирилл старательно пытался переварить имеющиеся улики и составить план. Память возмущенно кричала, что он обещал сыну
