— предвосхитила мой вопрос девушка. — Хуже всего, что всё произошло во вторую смену, и администрация лицея до последнего не сообщала о ЧП.
— А охрана лицея, преподаватели, куда смотрели они?
Настя вздохнула.
— Эти идиоты надеялись обойтись своими силами. Они проверили несколько кафе поблизости, затем парк и прилегающую территорию.
— Как я понимаю, безрезультатно?
Соболева кивнула.
— Вообще очень странно, что никто ничего толком не видел. Похититель просто идеально подгадал момент. Родители только привезли детей на занятия, и вот он итог. Толик Меринков по секрету написал мне, что у них уже есть нечёткое изображение, на котором видно, как к детям подошёл человек, поговорил с ними, а после вытащил из футляра какой-то музыкальный инструмент и всё, на этом запись прервалась.
— Бред какой-то заключил я.
— Всё равно, нужно отработать все версии. Поэтому сейчас нам раздадут ориентировки, и мы пойдём по ближайшим домам опрашивать жильцов. Так что, как только довезёшь меня до места, можешь катить обратно в вашу крипту. Не думаю, что во время обхода мне потребуется твоя помощь.
— Считаешь, это стандартное происшествие?
Девушка закусила губу. Похоже, она не слишком хотела афишировать сотрудничество со мной или была ещё какая-то причина её странного поведения. Соболева вздохнула и прикрыла глаза.
— Давай поступим вот как: я раздобуду все доступные материалы и завезу их тебе. Окей?
— Ты таким способом хочешь меня элегантно отшить?
— Нет, но я сомневаюсь, что происходящее хоть как-то связано с твоим профилем.
— Не припомню, чтобы говорил тебе о моём роде деятельности. Ты ведь сама пришла и просила меня о помощи, а сейчас решила соскочить?
— Нет, ты не так всё понял. Наш договор в силе. Что касается твоих художеств в Риме, то да, каюсь, я пробила тебя. Оказывается, ты известная в определенных кругах личность. Ты и правда экзорцист?
— Хм, а я наивно полагал, что здесь никто не в курсе о моей работе.
— Теперь я немного в теме. А, правда, что в результате твоего обряда погиб ребёнок?
— Ты веришь газетным заголовкам? — не удержался я от шпильки.
— Честно говоря, я и сама не знаю, во что верить. Знаешь, после сегодняшней встречи с говорящим енотом, нечисть не кажется чем-то из ряда вон.
Я хмыкнул и поспешил сменить тему разговора.
— Ты надеешься, что детишки просто заигрались и решили немного попугать своих родителей?
— Возможно, но там сейчас работает пресса, и они устроили знатную шумиху.
Потому шеф роет носом землю, чтобы все видели, что полиция работает. Ручаюсь, к утру весь город уже будет на ушах. У лицея собираются добровольцы, а наши ребята вовсю прочёсывают местность. Думаю, завтра у них будут первые результаты, и нам будет понятно, что случилось с детьми.
— Детьми… — я задумчиво почесал подбородок. — А какой у них возраст?
— Лет тринадцать-четырнадцать.
— Плохо, — я закусил губу. — Ты говорила, удалось найти одного из похищенных?
Настя утвердительно кивнула.
— По полученным мной данным, поиски остальных школьников сосредоточены в районе, где его обнаружили.
— Какая несусветная глупость.
— Нет, ведь это логично. Самые азы оперативной работы.
— Нет, как раз наоборот. Если в деле замешаны сущности из-за черты, то они просто подкинули вам наживку, чтобы отвлечь внимание.
— Почему ты так уверен, что тут замешана нечисть? Может, дело в алкоголе, наркотиках или в глупой детской игре. У нас пока нет ни единой зацепки, чтобы делать выводы.
— Не знаю — не знаю, но в голове кружится какая-то мысль, словно я слышал уже о подобном происшествии раньше. Ты сказала, что возможный похититель музыкант, почему твои коллеги так решили?
— Просто на записи видно, что у него в руках футляр с каким-то инструментом. Плюс, он вроде бы начал играть.
— Ты уверена?
— Да блин. Я же уже сказала, что сама толком ничего ещё не знаю. Только вот изучаю те материалы, что мне скинули ребята.
— А тебе не кажется странным, что вы отчётливо увидели футляр, но не смогли рассмотреть лицо человека? Мне срочно нужна копия этой записи.
— Ага, кто бы мне её дал.
— Прояви чуточку женской изобретательности. Ты сказала, что тебе звонил один из экспертов. Меренков, кажется. Раз он тебе сообщил такие подробности, значит, рассчитывает на ответную услугу. Намекни ему, что не прочь сходить с ним в ресторан.
— С этим ботаном? Да ты издеваешься?
— Кто сказал, что ты выполнишь это обещание? Включи женское обаяние, или тебе не нужно продвижение по службе?
— Нужно, но не таким способом.
— Успокойся. Всё, что нам сейчас нужно, это копия записи.
— Попробую, но ничего не обещаю.
— Я тем временем осторожно порасспрашиваю очевидцев, покручусь в толпе, думаю, так мы сможем собрать куда больше информации. Сейчас даже слухи и домыслы могут нам помочь.
Телефон девушки звякнул, информируя её о новом сообщении.
— Для начала, нам бы очень помогло общение с выжившим ребёнком.
— Боюсь, что теперь это невозможно.
— Это ещё почему?
Девушка нахмурилась и прекратила возиться со своим телефоном.
— Только что сообщили, мальчик умер, так и не придя в сознание. Предварительная причина смерти — отёк головного мозга.
Соболева закусила губу.
— Чёрт.
Я лихорадочно пытался вспомнить, где и когда слышал про подобное. Музыкант и дети. Музыкант и дети.
Я так увлёкся, что едва не влетел в остановившийся на светофоре микроавтобус с наклеенной на нём рекламой цирка. Заметив, как я задумчиво рассматриваю афишу, Соболева предложила:
— Давай, может, я сяду за руль? Ты же не спал почти сутки.
— Нет, посплю позже, а для начала, будь добра, пробей-ка мне номер этого автобуса и уточни место, где расположился этот цирк.
— Давай отложим походы в цирк, на потом.
— Чёрт возьми, Соболева, делай, что тебе говорят. Молись, чтобы я был не прав, если это то, о чём я думаю, уже завтра утром мы найдём труп ещё одного ребенка.
— Можешь мне толком рассказать, зачем тебе понадобился адрес цирка, и куда мы так несёмся?
— А ты разве ещё не рассмотрела афишу на борту этой машины?
— Извини, но у меня голова забита более важными вещами.
— Ах, важными, ну-ну. Значит, парня в замысловатом тюрбане ты на ней не заметила?
— Да дался он тебе.
