нужно было его соблазнить и перетерпеть, если он так хочет секса. Что нельзя так делать, что он пойдет и реально отымеет Аню и останется с ней.
Снова накрываюсь подушкой.
Чуть позже, через пару часов или день, не знаю, потому что снова заснула, приходит Аня. Я подозрительно оглядываю её, но ничего доказывающего, что она могла переспать с Алексом нет. Ладно.
— Саше придется уехать на пару дней. Мы останемся втроем. Охрана будет работать в режиме будто в доме нет хозяина, Алекс будет заперт в доме, мы с тобой, желательно, тоже.
— Поняла, — киваю я.
— Ты как?
— Легче, но… — осекаюсь, решаю не быть с ней столь откровенной. — Мысли всякие терзают, нервничаю.
— Мы со всем разберемся, — говорит она.
— Мы станем подружками? — вдруг спрашиваю я. Я больная, мне можно говорить глупости.
— Может и станем, — хихикает она. — Главное, ты выздоравливай и не психуй. И всё будет хорошо.
Почему-то мне так не кажется, но я киваю.
* * *
Проходит почти неделя, Саша уезжает и перед отъездом целует мне в щеку, осторожно и очень нежно. Я посылаю ему в ответ улыбку, и обнимаю.
Становится полегче с головой, в целом, она почти не болит. Немного еще кружится, но недостаточно, чтобы я себя ограничивала в передвижениях по дому. Тело до сих пор холодное, понимаю, что никого и ничего не хочу в сексуальном плане. Поэтому, когда меня замечает у холодильника Алекс и хищно улыбается, мне становится не по себе.
Он подходит, касается моего тела властно, будто проверяет свои владения. Молчу, отказывать ему снова не хочется, но и секса сейчас тоже.
— Ну что ты такая недовольная? — спрашивает он чуть отстранившись.
— Я еще… не могу, Алекс. Меня чуть не изнасиловали и мне до сих пор очень неприятно.
— Ну это так не пойдет, нужно вылечиться. У меня есть идея.
— Если скажешь «готовить попку» я полью тебя холодным йогуртом, — лениво отвечаю я.
— Нет, попка — это отлично, но есть иная идея. Аня.
— Что «Аня»?
— Ну, ты ведь понимаешь, что девичий секс гораздо мягче чем мужской, да?
Резко выхожу из-под его объятий.
— Так, ты что несешь?
— Я уже спрашивал про секс с девочкой, — начинает он и я взрываюсь.
— Ты хочешь её? И хочешь, чтоб я тебе разрешила?
— Да нет-нет. Успокойся, Вик. Я не хочу её, и не люблю её. Я хочу только тебя, но я говорю тебе, что это способ. Тебя пытались трахнуть без твоего желания, грубо, мерзко. И теперь тебе противно. А она — как решение, или любая другая девушка. Твоя сексуальность вернется.
— Звучит ужасно, — замечаю я. — Больше похоже на то, что ты пытаешься выдать свои фантазии как решение моих проблем.
— А ты думаешь, что просто так оно пройдет? Я не говорю о том, что Саше тяжело смотреть на твои страдания. Мне тяжело быть здесь запертым и отвергнутым. Я не прикоснусь к ней, если хочешь, вообще. Но она может помочь тебе.
— Она лесбиянка? — уточняю я.
Пожимает плечами.
— Да не знаю.
— И как ты… Алекс, блин. Как ты вообще думаешь, что она бы согласилась?
— Я тебе говорил, она выполнит любую мою просьбу.
— Нет, — качаю я головой. — С каждым твоим словом и объяснением эта идея звучит еще хуже.
Достаю вожделенный йогурт из холодильника и громко закрываю дверь, чтобы показать этим: разговор закончен.
Но тем же вечером, когда я уже после душа укладываюсь спать, в дверь неожиданно стучат.
— Войдите, — кричу я, и входят сразу и Аня, и Алекс. Аня как-то слишком осторожно закрывает дверь, еще и изнутри на замок. И мне становится от этого не по себе.
— Что происходит? — спрашиваю я. Алекс подсаживается ко мне.
— Мы пришли тебя лечить и любить, — заявляет он.
Аня оборачивается на меня и ей как будто неловко.
— Серьезно? — я смотрю на Алекса. — Ты все-таки это сделал, ты с ней поговорил и хочешь, чтобы мы трахнулись втроем?
Я заметно злюсь, но Алекс будто не понимает. Я думаю, может ли он, как Тень считывать чувства других? Потому что, если да, выходит, что он их сурово игнорирует. А это уже наглость.
— Мы сделаем так, как ты хочешь. Хочешь с ней, хочешь со мной. Хочешь с нами. Скажешь мне её не трогать, я послушаюсь. Скажешь остановится в любой момент — мы все прекратим. Тебе нужен контроль над ситуацией, понимаешь? — говорит он вкрадчиво.
— Ты где-то это вычитал?
— Да, есть умные книжки, где о таком говорят, — кивает он. — Так что?
Я смотрю на него, поднимаю глаза на Аню, что стоит как-то встревожено.
— Аня, он тебя заставил? Ты можешь уйти, я не собираюсь…
— Все нормально, — перебивает она и кивает быстро, может чтобы себя убедить больше. — Я готова.
Чтобы показать толь мне, толь себе, что готова. Она начинает расстегивает свою черную блузку, обнажая смуглую кожу живота и красный лифчик. Алекс оборачивается на неё, проходится взглядом по фигуре и снова смотрит на меня.
— Мы просто попробуем, первый раз, когда мы были втроем с Сашей, ты бы тоже отказалась, если бы мы это обсуждали. А тут в чем разница? — шепчет он и поглаживает мне ногу через одеяло.
— В том, что она этого не хочет.
— Она говорит обратное.
— Ты знаешь, что она это делает, чтобы тебе понравится.
— Да, но здесь нет насилия. Если я её выгоню, она расстроится еще больше, — еще тише шепчет он, и я не знаю, слышит ли это Аня.
Качаю головой. Хочется прогнать их обоих, но думаю о том, что тогда могу потерять Сашу и Алекса. Может быть, стоит пересилить себя? Потерпеть?
— Ладно, но с ней я не хочу, — отвечаю я.
— Пусть побудет тут, вдруг захочешь, — говорит он и наваливается на меня. — Боже, как же я скучал по тебе, Вика.
Даже не целует в губы, сразу впивается в шею, чуть прикусывает. Я прислушиваюсь к своим ощущениям, но кроме страха, неловкости от того, что на это смотрит Аня, у меня нет. Алекс стаскивает с меня лямку сорочки и меня бросает в дрожь от мерзкой ассоциации. Я снова вижу себя лежащей на полу, а слюнявый урод, несмотря на моё слабое, но понятное сопротивление, стаскивает лямку с моего плеча.
— Блин, Алекс, нет! — пищу я. Но я думала, что он остановится. Он же, будто не понимает, что я всерьез и мой писк его только возбуждает. Он сжимает мне запястья, прижимается сильнее. Спускается губами до груди. Я закрываю глаза, но понимаю, что страх и воспоминания заглушили
