тогда?
– Выкуп допускается родными, близкими и просто желающими. У нас есть разные формы расчета. От равноценных до сугубо финансовых. Двести тысяч – стартовая цена. Кстати, вы можете купить чью-нибудь душу. Эт тоже возможно. Хотите прайс?
– Какой же ты гад, все-таки… – Олег не выдержал, – А свою-то ты, небось, не стал бы продавать?
Славика покорежило. Стал. Значит, это было одним из условий. Вот потому-то ты такая скотина. Нет у тебя души, так пусть и другим хреново будет.
– Не завидуй так театрально. Олежек, признайся, что хотел бы быть на моем месте.
– Нет, – сухо произнес Олег. Пусть говорит, эмоции будут потом.
– Ты даже не представляешь себе, насколько это умная идея. Гоголю даже не снилось. У него «Мертвые души», а у меня – живые. Это власть и деньги. Кому-то не хватает на лекарство, кому на бутылку, а в итоге ты скажи ему, что душу вернешь – он пойдет и убьет. Это эксперимент, который подтвердился.
– Скажите, сколько душ вам надо для завершения эксперимента?
– Э, нет… завершения не будет. Мы сейчас скупили порядка пяти ста, но это только начало.
– Неужели власти еще не обратили внимание на деятельность вашей фирмы?
– А у нас все законно, и рекламу вы видели. Атеизм дело личное. Каждый из нас свободен выбирать себе религию. Если я считаю, что Бога нет, кто мне докажет обратное? Тем более, это эксперимент социальный. Исследование. А то, что он приносит деньги, так это всего лишь лишний плюс.
– Расскажите об институте научного атеизма.
– Это закрытая информация. Могу лишь заверить, что это очень серьезная организация, цель которой – найти гармонию общественных отношений.
– Ты где таким словам научился? – только теперь Олега стало прошибать. В течение всей беседы он понимал, что что-то не так, но что. Безумная мысль. Это не Славик. Его оболочка. Возможно, этот человек и был раньше Славиком, но теперь это кто-то другой. Страшно.
– Значит, на первом канале? Я бы хотел увидеть интервью в напечатанном виде, перед тем как сюжет куда-то пойдет.
Если этот человек не Славик, то можно ли к нему иметь претензии? Можно. По факту. Христопродавец проклятый… возможно, продажа души изменила его ощущение себя. Он прошел тренинги, возможно – гипноз, и вперед. Он весь мир ненавидит. А просто потому, что у него нет будущего. Козел.
Уходил Олег молча. Хотелось ударить гада по роже, но не хотелось пачкаться. Какой же ты сволочью стал. А я еще с тобой из одной бутылки пьянствовал. Олег слышал, что его бывший приятель изменился не в лучшую сторону, но так и настолько очевидно… Оксана тоже молчала. Ее трясло.
– Ты действительно веришь во все это, – спросила она.
– А отчего ж не верить, люди две тыщи лет верят. Они просто придумали форму. Эта идея не новая. Гете и множество других авторов, включая Бальзака, писали о том же. Простая формула. Маленький бонус, а за него расплата на всю жизнь. Цена ошибки.
– И что дальше с этим делать будем, – Оксана вновь подошла к стороне прагматики.
– А что, немного фотографий, плюс информация по институту… материала уже выше крыши. Дальше публикуем с прикреплением просьбы разобраться во всем соответствующим службам.
– В том-то и дело, – Оксана замялась. Меня попросили не лезть в это.
Понятно. А ее попросил тот, кого, возможно, попросили о том же. Итак, дело пахнет керосином.
– Тогда, моя радость, мы диаметрально меняем план. Те, кто тебя попросили, явно заботятся о тебе. Если бы ты раньше сказала об этом, ты бы и не светилась. Я думаю, что живая и здоровая ты быстрее станешь известной журналисткой.
– А ты что будешь делать?
– А я, не отклоняясь от плана, возьму у тебя запись и сделаю оставшуюся часть.
– Не пойдет. Текст будет мой, неважно, прославлюсь я или нет. Мне для себя нужно.
– Оки, тогда с тебя текст.
Проводив Оксану до двери, Олег двинулся к себе. Почему-то кошки скребли. Как-то плохо все получается. Неправильно. Интересно, кто меня ждет – пронеслось в голове.
По дороге домой Олегу встретилась «Скорая». Недобрый знак. Занавешенные шторы, сирена. Хотя отчего же людям не проехаться с мигалками? Эти водители скорой помощи, как правило, люди простые и классные. Знал я одного такого. Больше двенадцати лет за баранкой. И теперь возит будущих мам в пятый роддом. Давненько не видел Вадика, все хочется с ним пиво попить, да как-то не судьба. Не получается.
– Ты прикинь, Аленка повесилась, – Макс вышел из тени, как будто ждал.
– Как это?
– Не насмерть, врачи откачали, говорят – в рубашке родилась. Мать заходит к ней, а она под люстрой, и записка «Чего нет, того не потерять». Хрень какая-то. Олега снова пробил озноб. Те, кто работают там, должны чем-то жертвовать. Чем пожертвовал Славик? Собой? Аленой? Кем еще? Их организация – галимый шантаж, хотя не только шантаж.
– Как грузануло, из-за Аленки-то. На, хлебни.
– Грузануло. Меня и от парня ее тоже грузит.
– Славика что ли?
– Сукой стал наш Славик.
– Зажрался, гад. Теперь даже не здоровается, – Макс понимающе кивнул. – А я, представляешь, Библию читать стал. Там приколов – мама дорогая!
– Веселенькая вещь, обхохочешься, – Олег выдавил улыбку.
– Да ты только представь. Везде говорят – Моисей, Моисей. Даже Армстронг басил об этом не раз. А разобраться – так там триллер получается. Жаль не сняли еще такой. С ресурсами Голливуда, бюджетом лямов на пятьдесят, и все по книге.
– Так снимали же вроде.
– Снимали, да не то. Ты врубись в тему. Площадь, по которой простодушные евреи скитались, с наш край будет, ну может – чуть больше. Отбери у тебя все достижения цивилизации, ты эти земли за пару лет вдоль и поперек обойдешь. Суть в том, что жили себе люди, и вроде плохо, как такой народ слуг, но в целом – жить можно. Позвал их Моисей искать землю обетованную, а люди купились. Вот только бродили они столько времени, пока не умрет последний, кто знал рабство.
Понимаешь, все они изначально были смертниками, без будущего и надежды. Надеяться на что-то могли разве что их дети. Вот такой прикол, это если не говорить о том беспределе, который добрый Мозэс учинил на родине фараона.
– Да, прикольно. А ты знал, что Славик душами торгует?
– Че то слышал, но не в курсе. Погоди, это что, он теперь в этой фирме работает? Знаю, реклама еще идет.
– Ладно, дружище, я побежал. Как, кстати, твоя ласточка?
– Слава богу, бегает.
Подъезд дыхнул спертым
