скажу — просто не будет. Тут, возможно, придется задействовать административный ресурс, еще кое-какие кнопки нажать… Но, полагаю, что-то да придумается.
Ага. И я опять попаду в долги перед отделом, которые после придется возвращать сторицей и очень долго.
Вот правильно мне в свое время сказал Мирослав: «Не жалей в нужный момент отдать малое, чтобы после не расстаться с большим. Дешевле выйдет». Венец жалко, но сколько я с него пользы уже поимел.
— Да что вы будете время тратить? Я как-нибудь сам справлюсь, — сообщил собеседнику я, — своими силами. А вот если не получится, тогда уж…
— Даже как-то обидно такое слышать, — задушевно произнес Ровнин. — Мы вроде не чужие люди, не раз друг другу помогали. Впрочем, хозяин — барин.
— Не обижайтесь, — попросил его я. — И — спасибо. На самом деле приятно, что есть те, кто всегда придет тебе на помощь.
— Очень своевременное слово — «придет». — Тон Ровнина неуловимо изменился. — Ты вот что — загляни-ка завтра к нам в отдел часиков в одиннадцать. Надо кое о чем поговорить.
Вроде и просьба, а вот фиг в ее выполнении откажешь. Придется идти. Но в качестве компенсации прямо сейчас можно кое-что с начальника отдела срубить. Марго мне, конечно, подружка, но это не означает, что я во всем доверяю.
— Олег Георгиевич, а правду говорят, что вчера в Кузьминках вурдалаки друг другу глотки рвали? Или врут?
Беседа с Ровниным подтвердила слова Марго, ее семья и вправду накануне была уничтожена целиком. Ну или почти целиком, поскольку обычному человеку понять, сколько именно вурдалаков убито в той или иной заварушке, возможным не представляется. Конечная смерть превращает среднестатистического кровососа в кучку пепла, и если ты сам не участвовал в потасовке, ведя учет уничтоженным противникам, то вряд ли поймешь, что там к чему. А коли дело происходило на улице, то минут через пять-десять после столкновения пейзаж вообще станет таким же, как до него, ибо ветер, а иногда и дождь, просто-напросто уничтожат все следы.
Печали особой Ровнин по поводу случившегося явно не испытывал, что совершенно не странно. Отделу на руку подобные инциденты, поскольку враждующие стороны, уничтожая друг друга, по сути, облегчают им жизнь. Так сказать — естественная убыль популяции.
Но при этом я никогда не слышал о том, чтобы отдельские когда-то стравливали между собой вурдалачьи семьи или ковены ведьм. Да, они приветствуют междоусобицу, в которой гибнет нечисть и нежить, но при этом все же ведут дела честно. По крайней мере настолько, насколько это возможно.
Относительно семьи Марго — думаю, все же никто из нее не уцелел. То, что повязанные общей кровью вурдалаки чуют друг друга на расстоянии, разумеется, сказки, так не бывает. Но я знаю свою приятельницу, если бы хоть кто-то из ее приближенных смог уйти от преследования, она была бы с ним, а не со мной. Марго относится к тому типу личностей, которые не бросают своих в беде, спасая личную шкуру, в этом я уже имел возможность убедиться.
Впрочем, проверить ее слова все же следовало. Хорошее отношение хорошим отношением, но в каком-то смысле я временно принимаю вурдалачку в свою команду, то есть она увидит и услышит кое-что, о чем в другой ситуации понятия не имела бы.
Кстати, надо будет с собой крови в гемаконах захватить, да с запасцем. Меня Марго пить, конечно, не станет, а вот Аркаше может и не поздоровиться. Убить она его не убьет, разумеется, но ослабевший и постоянно сонный соратник мне тоже ни к чему. А в том, что он попрется с нами в горы, я не сомневаюсь, очень уж сей молодой человек исполнителен и усерден.
— Неплохое местечко для офиса, — заметила Дара, окидывая взглядом наш уютный дворик, который, разумеется, ничего общего с картиной Поленова не имел, но при этом некое очарование уходящей московской натуры все же сохранить умудрился. — И центр, и душевно. Но арендная плата, небось, такая, что представить страшно?
— Мне по карману, — уклонился от прямого ответа я. — Да и где сейчас цены не кусаются?
— Мы вот ничего никому не платим, — бойко ответила девушка. — Земля — она наша. Ой, а ты не один в машине, оказывается, был?
Это она заметила Марго, которая решила наконец-то выбраться из салона поразмяться и, фигурально выражаясь, глотнуть ночного воздуха. Елки-палки, вот не могла дождаться, пока ворожея в обратную дорогу пустится.
— Нежить? — вглядевшись в бледное лицо моей спутницы, брезгливо поморщилась Дара. — Фу! Максим, вот не ожидала!
— Что за шовинизм? — недовольно пробурчала вурдалачка. — Я тоже могу сказать: «Чарушин, ты общаешься с ворожеями? Фу-фу-фу, они же заманивают к себе молоденьких дурочек и забирают их души». Но я же так не делаю? Почему? Потому что в каждом из нас присутствуют свои недостатки, и колоть ими глаза друг другу есть дурной тон.
— Байка это, — заметив, как посланница Яромилы недобро сузила глаза, а после подобралась, словно для прыжка, влез в беседу я. — Мне ее тоже рассказывали. Еще упоминали о том, что они весь год быка откармливают, а по осени его сначала оскопляют, а после целиком зажаривают и съедают, символизируя тем самым ненависть к мужчинам. Дара, этот на самом деле так?
— Бред какой! — поморщилась девушка. — Мы вообще мясо не употребляем в пищу.
— Вот и я о том же. Мало ли кто что говорит. — Я открыл подъездную дверь. — Ладно, жертва толерантности, стой тут, жди, пока позову. Ну а ты, Дара, ступай за мной.
— Твое счастье, что я здесь гостья, — косо глянула на вурдалачку ворожея. — Но на будущее запомни — лучше нам больше не встречаться.
Что у Марго за характер, а? И так уже в бегах, на нее, по сути, охота объявлена, а она с невероятным упорством заводит себе новых врагов.
Может, ну ее на фиг, с таким-то подходом к нежизни? Ладно тут: Москва — мой родной город, если я сам какие-то проблемы не решу, то всяко найду тех, кто сделает подобное за меня. Но в Екатеринбурге подобный номер не пройдет, там у меня связей почти нет. Занесет нас по какой-то нужде, например, на «Уралмаш» или на «Сортировку», брякнет она там вот такую хрень, и все, прощай Уфалейский хребет.
