внушительную пачку.
– Как видишь, тут за двоих.
Сотрудник перевёл взгляд с денег на Валентина, и доктор своими глазами увидел, сколь стремительно перевесила в нём нагруженная чаша весов…
– Опять с камерами мутить, – заканючил сотрудник, ведя их по бледно освещённым коридорам.
– Ты «намутил» пока отвечал мне по телефону, – с корнем оборвал Туканов.
Заведя их в комнату хранения, сотрудник открыл один из нижних ящиков и выкатил уже упакованное тело Ольги в середину помещения.
– Саквояж забыл! – схватился за голову Валентин и посмотрел на сотрудника. – Одолжите перчатки? Желательно, не начатые.
– Может, тебе чаю налить?
– Егор… – поднял посипевший голос Туканов, и сотрудник, всплеснув руками, удалился.
Валентин следил за метаниями на лице предпринимателя, пока не выдержал:
– Иван Тимофеич, вы не обязаны…
Туканов вскинул на него закалившийся взгляд, и доктор умолк.
– Я останусь.
– Хорошо.
– Я своими глазами должен видеть, что ты с ней делаешь.
– Понимаю.
– Без обид? – сказал Туканов так, будто случайно выудил эти слова из какого-то полузабытого фильма.
– Без обид, – заверил его доктор.
Вернулся Егор и с порога швырнул ему нераспечатанные перчатки.
– Спасибо, – приложил Валентин три пальца к несуществующему козырьку.
Беглый осмотр Ольги мало что добавил к заключению. Доктор осмотрел раны на груди и паху, и даже без линейки разглядел характерные следы нечеловеческих клыков с человеческими интервалами между ними. Подобных он не обнаружил ни на шее, ни на ногах или руках. Любопытно.
– Саквояж… – пробормотал он, снимая перчатки. – Придётся по старинке. Иван Тимофеич, спички у вас с собой?
– Чего удумал, мракобес?! – воскликнул Егор.
– Никаких любительских кремаций! – заверил его Валентин. Затем, под двумя напряжёнными взглядами снял с шеи цепочку с хрустальным шариком. Ускользающее от разума число граней приворожило обоих, и доктор поспешил накрыть диковинку ладонью. – Я лишь посмотрю на неё через шар, но мне понадобится небольшая подсветка.
– Тогда ладно, – кивнул Туканов. Егор сделал жест, что умывает руки.
– Я подвешу шарик перед глазом, а вы, Иван Тимофеич, подсветите его снизу. Понятно?
– Снизу. Понял.
– Только пожалуйста, – не спешил разжимать кулак Валентин, – не смотрите на него.
Предприниматель прекратил искать коробок по карманам и демонстративно сложил руки на груди.
– Потрудитесь объяснить, что это такое.
– Ловушка душ, – вздохнул оккультист. – Хрусталь якутский, мастер – уральский, из Шедруб Линга. При правильной фокусировке практик разглядит отсутствие или наличие души, характер нанесённых ей, душе, ран и миллион прочих мелочей, на которых я пока не способен. При неправильной – зарядит в мозги так, что приходить в себя будете час, может, два.
– А воду она заряжает? – поинтересовался Егор.
– Нет, не заряжает. Иван Тимофеич…
– Да, – завозился предприниматель, доставая коробок. – Зажигать?
– Егор, вам бы тоже не пялиться на эту штуку, – предупредил Валентин, подбирая оптимальную дальность шарика от собственных глаз. Грани холодно сверкнули в ответ на его фокусировку, и издав про себя звук создания вселенной, оккультист проговорил: – Зажигайте. Спичку пониже, поднимайте, когда я скажу. Не удивляйтесь, если она потухнет. Хорошо… Выше… Да. Ещё… Достаточно!
Хрусталь всосал огонь, едва тот дополз до середины спички, и закрутил по бесконечному лабиринту внутрь, формируя из него тончайшую линзу. Валентин ухватил мгновение, чтобы оглядеть сначала Ольгу, затем всё помещение и затем плавно погасил фокус. Всё, шарик на целые сутки станет не более чем занятной безделушкой.
– Душа покинула тело, – сообщил оккультист, перевязываясь цепочкой и затолкнув шарик под рубашку. – Окончательно. Бесповоротно. Мне больно это говорить, Иван Тимофеич, но новость хорошая.
– По-почему? – выговорил несчастный отец.
– К сожалению, смерть в нашем мире – участь далеко не самая худшая.
– Пф, – высказал Егор, минуту назад отводивший глаза от шарика… просто на всякий случай.
– Что… вы что-то узнали? – начал приходить в себя предприниматель.
– Пока только исключил несколько предположений.
– И сколько вы платите этому шарлатану?
– Егор… иди в жопу, – не сразу подобрал слова Иван Тимофеич. – Наше посещение закончилось? Доктор?
Валентин кивнул. Сотрудник застегнул мешок, укатил тело на место и без лишних слов сопроводил нежданных гостей вон. На улице заметно похолодало. Предприниматель охлопал себя в поисках сигарет и вспомнил, что они остались в машине. Доктор за ним не последовал.
– Я продолжу копать, – сказал он обернувшемуся Туканову, – а вам советую вернуться домой. Пообщайтесь с семьёй, поспите. Хотя бы попробуйте.
– Об этом у нас стараются не говорить…
– А вы говорите. Поможет.
– Вы многое недоговариваете…
– Зачем напрягать клиента кухней? Расскажу об успехе сам, или услышите о моём провале в новостях, – Валентин провёл себе по шее большим пальцем и улыбнулся. – Просто на всякий случай – закройте накрепко все окна. Не пускайте за порог незнакомцев ни под каким предлогом, пусть они трижды полиция или Росгвардия. И щепотка «мракобесия» – курите ночью побольше. Держите под рукой хотя бы горсть чеснока. Если запасов хватит, рассыпьте его вместе с солью по подоконникам и перед входной дверью.
– Теперь понятно, зачем вы недоговариваете, – невесело сказал Туканов.
– И главное. Записывайте номер. Позвоните по нему сразу, как заберётесь в машину. Это мой друг, отец Игнат. Мне будет спокойней, если он проведёт эту ночь с вами. О, чуть не забыл, мы до сих пор не обменялись контактами.
Сделав, что до́лжно, мужчины попрощались. Валентин проводил бордовый «Лексус» долгим взглядом и вышел за шлагбаум, к бодро наехавшему колесом на бордюр «Форду Фокусу». Дементий разблокировал двери, подождал, когда доктор устроится на заднем сидении и глянул на него в зеркало заднего вида.
– Какие-то мужики, подворотни, трупы в холодильниках… У кого-то сегодня бурная ночная жизнь.
– Едем к Джанко, – проигнорировал Валентин.
Здоровяк стащил «Форд» с бордюра и, развернувшись эффектным полумесяцем, погнал по улицам ночного города.
– Обычно ты тоньше работаешь, – немного даже удивился Валентин.
– Гормоны не улеглись. Ты же звякнул посреди моей «ночной жизни».
И правда, отметил доктор – неизменный бронежилет Дементия красовался сейчас поверх белой футболки, в которой он обычно расхаживал дома.
– Держи себя в руках, ладно?
– Мне либо за руль, либо за себя держаться, профессор.
Добившись, наконец, от Валентина короткого смешка, Дементий заговорил серьёзно:
– Что у нас на повестке?
– Похоже, вампир.
– И раз ты едешь к Джанко… Ухх.
– Именно.
Джанко любил говаривать, что живет на сосредоточии трёх путей силы – автострады, железной дороги и моста. Его хуторок с многочисленной семьёй располагался в черте города и в то же время обособленно от остальных цыганских общин. Оно и неудивительно для кузнеца, чей заговорённый металл расходился среди знающих людей от Екатеринбурга до Бреста.
Когда «Форд Фокус» заезжал в хронически расколошмаченный двор, отовсюду повалили дети с криками «Шувни! Шувни!». Впрочем, свирепые цыганки разогнали их до того, как
