горяч, и в паре диалектики тоже я тебя не наблюдаю. Остается… Муза или… Нет, муз их видно сразу. Значит, я угадал?.. — Андрей с ожидающим вопросом взглянул на друга и все понял по его глазам. — Да! Ты воин легиона!..
— Точно, — подтвердил Костя.
— С ума сойти!.. — изумился Андрей. — Никогда бы не подумал, что ты — да в небесных войсках!..
— Я бы тоже не подумал, когда школу заканчивал, — признался Костя.
— И как тебе? Нравится?
— Очень, — ответил Костя. — Отличное начальство, хороший коллектив, друзей много, подруг тоже. Работа интересная: полеты, отчеты, наблюдения, все очень динамично и впечатлений много. Хотя сначала сложновато было привыкать…
— Знаешь, а я сейчас понял: по тебе видно, что ты воин небесного легиона, — промолвил Андрей. — У тебя взгляд другой стал.
— Какой? — поднял брови Костя.
— Выверенный. Со стальной искрой, что ли?..
— Ой, ну это ты загнул! — рассмеялся Костя. — С искрой!.. Я же не архангел все-таки.
— Ну не с искрой, может быть, но твердость сразу видна, — поправил себя Андрей.
— Возможно, со стороны-то виднее, — пожал плечами Костя. — А помнишь, — он внимательно взглянул в глаза Андрея, и по его лицу поползла несдерживаемая улыбка, — что про твои глаза сказала помощница архангела во время занятий по обращению с энергетическими потоками?..
— Как забыть, — розовея щеками, заулыбался Андрей.
— Как вчера помню. Когда ты, просчитав ворон все ее объяснения, запустил огненный выстрел восьмеркой во все стороны, кроме той, в которую было нужно. Чуть всех нас не спалил.
— Я бы сказал: чудом не спалил, — уточнил Андрей.
— Ага, это правильное слово — «чудом»!.. — Костя прищелкнул пальцами. — Помнишь, как Агнесс подошла к тебе и уже собиралась сказать, каково это разевать на уроках рот, как ты на нее хлоп своими небесными ресничками, и главное, столь невинно, как будто ты вообще тут ни при чем и рядом тебя и не было!..
— Я, кстати, не специально это сделал, — рассмеялся Андрей. — У меня так само получается. До сих пор.
— Да, но в тот момент это оказалось как нельзя к месту. Как Агнесс тогда сказала?.. «Я бессильна»…
— «Я бессильна против такого обезоруживающего взгляда», — повторил Андрей. — А потом, помнишь, она попросила меня приходить к ней для разоружения Михаила в особо чрезвычайных ситуациях их взаимных разногласий. Я ведь не понял, что это шутка, и давай отнекиваться: нет, мол, не смогу, у меня не получится, и так далее… — оба ангела тихонько засмеялись. — Весело, конечно.
— Да, а сколько еще всего было. Начнешь вспоминать, до ночи не управишься, — Костя как-то неаккуратно повернул голову, и солнечные лучи очертили его резковатый профиль, выделяя горбинку на носу. — Как всем классом играли в прятки-исчезалки, как змея воздушного делали, шарики надували на скорость…
— Как я на занятиях у архангела Гавриила перепутал все имена и чуть самого Михаила не записал в адские войска, — вспомнил Андрей. — Или как ты на уроке самообороны едва не воткнул в себя ангельский меч…
— Я еще тогда хотел испытать, как он работает, — усмехнулся Костя. — Кстати, у нас ведь Радослав тогда вел, а именно у него я сейчас и служу.
— Значит, это была судьба, — глубоко вдохнул Андрей.
— Да, — согласился Костя. — Генерал чести и честного боя…
— Ты получается на Западе служишь?.. Понятно, почему мы с тобой никак не состыковывались. Я-то в России почти всех веду…
— Да, я в Латинской Америке, это наш участок.
— Все ясно, — Андрей пригладил рукой волосы. — Погоди, а чего ты тогда делаешь здесь, над Москвой?.. Спец-задание? А почему без меча?.. — Андрей вдруг понял, что у Кости отсутствует табельное оружие, и одет он вовсе не в военную форму.
— Меня направили по одному делу, — отвечал Костя. — Это не совсем спец-задание, хотя можно и так…
— Секунду, — Андрей на миг отвлекся. Несколько мгновений он молчал, сосредоточенно вглядываясь в далекие сферы Земли. — Все нормально. Прости, пожалуйста, тут моя подопечная решила дыхалку себе сорвать. Я не мог ей этого позволить.
— Работа есть работа, — молвил Костя понимающе. У ангелов-хранителей не было выходных и «перекуров». — Так вот, о чем я там говорил. Михаил поручил мне одного человека, я должен стать его ангелом.
— Значит, ты возвращаешься в хранители?..
— Да, но только на время. Я проведу только одну земную жизнь и снова вернусь в войска. Архангел сказал, что это очень важно, но не объяснил почему. Оставил на мой выбор. Естественно, я не стал отказываться. Раз он говорит, что это важно, значит, и вправду важно, — добавил Костя серьезно.
— Это точно, Михаил слов на ветер не бросает, — отметил Андрей. — Я и то это знаю, хотя нечасто с ним вижусь…
— Это с первого взгляда понятно, — сказал Костя. — Вот и пришлось мне сдать оружие…
— Ничего, у тебя в запасе кинжал хранителя. На экстренные случаи, — напомнил Андрей. — Хотя и не меч Божьей славы, но тоже колет.
— Это да… — протянул Костя. — Ты мне свою подопечную-то покажешь? — посмотрел он на Андрея.
— Конечно, — кивнул Андрей. — Смотри.
Его рука потянулась вперед, расправляя ладонь. Костя увидел, как из продолговатых белых пальцев пошли светлые полосы, направляясь наискосок и спускаясь ниже, под облака. Как прожектором осветились среди дня ландшафты Земли, открывая ясный, как на картинке, обзор. Костя приблизился к Андрею и, остановившись рядом с его плечом, стал с интересом смотреть вниз.
— Хорошая девочка, — проговорил он одобрительно. — Чувствуется, волевая личность. В обиду себя не дает. Сколько ей?
— Ей недавно исполнилось шестнадцать. Она учится в десятом классе, занимается плаваньем, и именно такая, какой ты ее описал, — последовал ответ.
Костя с легкой улыбкой смотрел в светлый поток.
— Оп, по-моему, мой рождается, — вдруг произнес он. Торопливо направляя вперед ладони, Костя поспешил последовать примеру Андрея, опуская полосу света на Землю, совершенно в другой район Москвы, где сейчас в одном из роддомов мучилась от потугов роженица. Проникая через крышу, свет растворил перекрытия здания и открыл взору ангелов родовую палату.
Взгляду Андрея представилось чистое помещение, столь знакомое ему как ангелу-хранителю. На родовом кресле лежала новоиспеченная мама, вокруг нее суетились люди в белых халатах. Похоже, Костя чуть-чуть проворонил момент — на руках они уже выносили маленького сморщенного младенца. И этот первый детский крик. Ни с чем несравнимо.
— Вот он, мой красавец! — проговорил Костя. — Ух ты, какой! — умилился он на красненький непонятный комочек. — Здоровенький. Нет, ради
