– мы.
Отлично. Похоже, у мальчика есть план. Мало того, он действительно серьезно относится к африканской проблеме.
– Чарли, я хочу добавить, что Комитет начальников штабов считает правильным нанести решительное поражение чужим войскам, опираясь на все собранные силы. Если мы похороним в Сахаре русских и гуннов, то процесс выдавливания разрозненных остатков на север будет куда легче. Вот рекомендательные письма и назначение. Вы отправитесь завтра утром в Тазили, деревушку Гат. Ваша миссия – быть советником от парламента и моими глазами и ушами. Не вмешивайтесь непосредственно в боевые действия, но постарайтесь вовремя передавать информацию о текущей обстановке в Лондон и доводить наши рекомендации до старших офицеров. Телеграфную линию должны протянуть уже завтра.
– Что мне даст эта поездка?
– После того, как мы разрешим кризис, вы прямиком пойдете в палату общин. Я даже смогу назвать округа, которые выдвинут вас кандидатом. Год на африканскую проблему, еще год на выборы. Представитель консерваторов в двадцать семь лет в нижней палате – это не просто успех. Это прямой путь со временем в вице-спикеры, затем в спикеры. Ну, а когда я совсем состарюсь и не смогу выполнять свои обязанности, то замолвлю слово. Поэтому служить империи с прицелом на пост премьер-министра, это вполне достойная цель. Вы согласны?
Чарли Флетчер поставил стакан с недопитым виски на столик, выбрался из кресла и спросил:
– На какой рейс я должен завтра успеть?
3 августа 7426 года
Жара. Единственное, что тебя беспокоит в полдень: это жара. Которая изматывает, давит непрерывно, выжимает из тела остатки влаги и тут же испаряет их. Рот с трудом хватает горячий воздух, наполненный песком и пылью. Ветер, слепящее солнце над головой и жара.
– Макаров! Тебя адъютант Седецкого ищет!
О, это паршивая новость. Капитан добровольческой роты господин Седецкий – тот еще фрукт. И любви у Эраста Юлиановича к рядовому Макарову не наблюдается. Особенно после того, как обиженный на брошенный в его сторону камень Федор второй раз нагадил на мундир, выбрав место и время. Чудо еще, что до сих не пристрелили огромного ворона. Но, если крылатого паразита просто так не отловишь, то хозяин всегда под рукой. Вот и не вылезает из нарядов и разъездов вместе с другими провинившимися.
– Слушай сюда, Сергий, – мрачный адъютант постучал тонким пальцем по расстеленной карте. – Из штаба пришла разнарядка, господин капитан сумел договориться. Нас переводят на побережье, на отдых. Но соседи батальон передислоцировали и штурмовую роту хотят перебросить южнее.
Вытянувшийся по струнке рядовой поедает взглядом начальство. Выше среднего роста, строен, умные карие глаза. Лицо обветрено от постоянных походов в пустыню. Улыбается редко, как и говорит крайне мало. Практически идеальный солдат, с точки зрения унтеров. Проблема в том, что слишком себе на уме. Образован, быстро находит общий язык с сослуживцами, умеет постоять за себя. Со старослужащими советуется, если что-то непонятно. А таких в добровольческом корпусе примерно треть. Остальных набрали из желающих подзаработать в дальних странах, плюс молодежь, завербовавшаяся на волне патриотического подъема. Больше половины вряд ли выдержат полный полугодовой срок, начнут скоро бомбить рапортами начальство, жалуясь на тяготы службы. Но – не Макаров. Этот только скалится зло каждый раз, когда судьба пытается в бараний рог согнуть.
Закончив размышлять о навалившихся мелких неприятностях, адъютант закончил вводить в курс дела:
– Соседям не хватает разведчиков, чтобы территорию шерстили. Местные племена с ума сошли, режут друг друга без продыха. А нам это разгребать... Значит, первый батальон баварцев прислал официальный запрос на пластунов, вахмистр Кизима подал рапорт на усиление. Ты в списке. Еще желательно трех добровольцев отобрать, кто готов вместо скуки в порту по барханам бегать. Найдешь?
– Так точно, господин подпоручик! Рядовые Безруков и Кобызев, ефрейтор Мордин. Мне кажется, они согласятся выступить добровольцами для выполнения поставленной задачи. Ходили с дозорами, порядок несения службы знают!
Знакомые фамилии. И все трое из староверов. В годах, за каким чертом в Африку понесло, непонятно. Выглядят как варнаки, обычно наособицу, но без нареканий. Если их с умником сплавить, одной головной болью меньше будет.
– Хорошо. Тогда к писарю за назначением. Кизима уже ждет.
– Слушаюсь!
Поворот через левое плечо, строевым на улицу, под палящее солнце. Подпоручик промакнул платком мокрую шею и порадовался про себя, что Седецкого рядом нет. Капитан бы обязательно нашел, к чему прицепиться. Хотя, вроде его голос с улицы доносится?
Господин капитан совсем не так представлял себе будущий поход. Высокий, с отличной выправкой и болезненно худой Седецкий мечтал о карьере, как и все офицеры. Захудалый дворянский род, никаких особых талантов. Единственный вариант выбиться в люди – это подняться в чинах. В училище оказалось, что таких умных каждый первый, а воинская наука не столь легка. Поэтому больше брал усидчивостью и умением преданно смотреть на руководство. Получив лейтенанта, убыл по разнарядке на границу под Иркутск. Два раза умудрился вляпаться в перестрелки с контрабандистами, чудом не потерял людей. В итоге местное начальство оценило паршивые таланты молодого офицера и умение организовывать проблемы на пустом месте. Поэтому сплавили с повышением обратно в центр, от греха подальше.
Именно в это время генштаб формировал добровольческий корпус. В отличие от мечтавших скататься в другую страну добровольцев, большая часть командного состава не горела желанием скрипеть песком на зубах. Поэтому “подающего надежды” поманили внеочередным званием, повесили капитанские погоны и отправили в погоне за славой во главе роты.
И что в итоге? Сидит господин Эраст Юлианович в пустыне, до ближайшего штаба за неделю не доедешь. Умные – все там, в городе или в порту. Одни идиоты вроде него с толпой обормотов, кто даже не представляет, что такое солдатская лямка. Хорошо еще, что львиную часть проблем разгребают гунны, гоняя местных абреков по округе. Но и обстреливают периодически, и караваны без охраны грабить пытаются. Поэтому возможность по ротации убраться поближе к цивилизации капитан принял как дар с небес. Еще бы от балласта избавиться, чтобы глаза не мозолили, так вообще хорошо.
– Макаров, ко мне!
Вот он, голубчик. Нахальный мерзавец. Но умен, этого не отнять. Не подставляется. И откуда-то службу знает. В нарядах постоянно или с такими же умниками по округе рыскает. Пять взысканий за нарушение формы одежды и четыре благодарности, полученные от баварцев. С одной стороны, хочется Седецкому наглеца проучить, а с другой – зачем волну поднимать? Ведь можно куда как проще: с глаза долой, из сердца вон. Заодно одолжение соседям сделать, галочку в отчете
