четвёртый
Пожалуй, этот день прошёл бы также, как и три дня до него, но нечасто так бывает, чтобы во время прямого эфира выступления губернатора по антикварной мебели по‑хозяйски шустрила серая длиннохвостая мышь. Фрагмент с видео разлетелся по всему интернету, он собрал тысячи лайков. Однако сам губернатор не оценил своей резко возросшей популярности и тайком назначил человека, ответственного за поставку в город кошек. Ведь разве их отсутствие такая проблема? Новых завезём. По всей стране полно.
Ни одна из кошек до города так и не доехала. Животные таинственным образом исчезали в воздухе, едва пересекали административную границу. Загадочное явление тут же получило название «Чеширский кот», и для его изучения в город стали стягиваться учёные и мистики со всего мира. Подобный туристический наплыв вызвал ажиотаж у ресторанного и гостиничного бизнеса. Предприниматели жадно потирали влажные от предвкушения баснословных прибылей ладошки и думали, как бы второй волной ещё и от собак так избавиться.
Между тем на улицах стали всё чаще случаться автомобильные аварии.
Сенсация! Сенсация!
Некто дотошный всё же сумел разобраться в причинах автокатастроф. Едва на шинах перестали дремать пушистые мурлыки, как места под капотом обжили мыши. Им там оказалось весьма уютно и хорошо. Тормозные шланги было приятно время от времени грызть, а уж проводка и вовсе прелесть оказалась! С тех пор как в конце первого десятилетия двадцать первого века для её изоляции некоторые автопроизводители начали использовать биопластмассу из сои, проводка стала весьма питательной.
Однако сенсация продержалась в новостной ленте недолго. Ближе к полуночи все стали лайкать флуд о том, что такого рода проводка используется и в самолётах. Это почему-то показалось для населения в разы страшнее, хотя летали все значительно реже, нежели ездили на машинах. И зря язвительно усмехались домоседы. Пусть проводка в домах была медной и алюминиевой, популяция крыс и мышей уже достаточно увеличилась, чтобы они погрызли и её. Начались пожары.
День десятый тире пятнадцатый
Город захватила волна пищевых отравлений. Грызуны всегда любили покушать и покушать чего-нибудь съедобное они любили всяко больше какой-либо отравы. Кроме того, интеллект позволял крысам рационально подходить к выбору пищи. Если «испытатель» погибал из-за проб некой «вкусняшки», то вскоре яд обходила стороной вся стая. Это было известно также, как дважды два четыре. Но как некоторым людям математика с детства не давалась, так и для некоторых горожан такая информация стала открытием. Например, губернатору серьёзно взгрустнулось, когда ему принесли доклад, в котором говорилось – предложенный им метод борьбы с природной напастью принесёт крайне низкие результаты.
Внезапно все вспомнили, что у собак есть зубы и они тоже могут загрызть какую‑нибудь крыску!
И всё же рациональность победила. Чей-то скептический комментарий, что «а давайте тогда уж стаи волков и лис по улицам пустим, у них опыта в такой ловле побольше», вернул людям рассудок. Поэтому с укусами бродячих четвероногих к медикам по-прежнему обращалось не так много граждан. Зато с инфекционными заболеваниями количество пациентов выросло в разы. Постепенно мест в палатах стало не хватать, некоторым людям приходилось лежать на каталках в коридорах и, самое печальное, что в больничной столовой на столах по утру обнаруживали мышиные фекалии.
Кстати, да. Предложение развести змей тоже не нашло своей поддержки. Отчего только? Наверное, из-за того, что на окраине уже были замечены эти ползучие, и вид чёрных чешуйчатых тел плохо сказывался на моральном духе встретившихся с ними горожан.
Всё новое – это хорошо забытое старое. Пока учёные и мистики чесали затылки, пытаясь выяснить причины аномалии «Чеширский кот», некто досконально прочитал историю блокадного Ленинграда и решился на выведение крысоволка.
И нет, речь не о генномодифицированной зверушке.
Суть в том, что в закрытое небольшое пространство помещается с десяток крыс, которых никто не кормит. И из десяти со временем остаётся только одна. Та, что сжирает остальных. К ней после подсаживают ещё несколько товарок. И, если она и их поедает, то теперь эта крыса зовётся крысоволком. У неё что-то меняется в мозгах. После каннибализма такая крыса агрессивно ведёт охоту на своих же. И вскоре на территории крысоволка крыс не остаётся.
Проблема только одна. Такие крысы не боятся нападать на человека. И особенно на спящих маленьких беззащитных детей.
День восемнадцатый тире двадцать третий
Как известно, срок вынашивания детёныша у крыс и мышей составляет в районе двадцати дней. А потому к восемнадцатому дню популяция грызунов резко выросла. И только глупец не понял, что это только начало серьёзного бедствия. Люди стали покидать город.
Отчаянная мера губернатора по разбрызгиванию отравы привела к новым человеческим жертвам. Даже больше. Теперь на улицах себя уютно чувствовали только хвостатые наглецы. Люди передвигались перебежками и пугливо озирались по сторонам. Правда, при этом они ещё и вовсю отмахивались от насекомых. Лето выдалось жарким и влажным. Комары вовсю плодились, а вот птиц осталось совсем мало. Их яйца, птенцы, да и сами пернатые были очень питательны для молодых крысят.
День двадцать пятый тире двадцать девятый
Музеи стали увозить наиболее ценные экспонаты в другие города. Часть производств, аэропорт, кафетерии и многие другие публичные заведения были вынуждены приостановить свою деятельность. Как сообщалось в СМИ – временно. Однако событие всё равно вызвало не только рост безработицы, но и панику. Люди принялись эмигрировать более активно.
Город казался покинутым богом. В церквях меж образов святых шныряли мыши. Улицы окончательно обезлюдели. Красивые цветы на клумбах поедали гусеницы. Вместо певчих птиц на деревьях сидели, свесив хвосты, молодые крыски. Они жадно смотрели на мир чёрными глазами-пуговками, и их не пугали ни проезжающая мимо машина скорой помощи, ни водитель, беспомощно заглядывающий под капот своего внедорожника, ни тем более дым, поднимающийся сразу из нескольких районов – то горели брошенные хозяевами квартиры. Их не трогали слёзы молодой матери. Им были безразличны ряды свежих могил.
Они правили в этом городе. Они были в нём господствующей расой. Они забрали себе всё и пожрали настоящее.
«Ну вот и всё. Хватит с вас», – смилостивился кот Баюн.
Он был доволен последним росчерком созданного им сна, так как почувствовал – на этот момент сердца
