Дениса, не преминув упрекнуть студента в обозначившейся академической неуспеваемости из-за «окончательной потери связи с вузом». Будучи после случившегося на взводе, Ден не сдержал клокотавших внутри эмоций и в резких выражениях высказал заместителю декана все, что о нем думает, чем вынес себе окончательный приговор.
Уйдя в сердцах с занятий, юноша весь оставшийся день бродил по незнакомым кварталам мегаполиса, мысленно представляя свое бесславное возвращение в сонную атмосферу родного провинциального городка, заранее предугадывая уничижительные слова разгневанного отца и воздыхания опечаленной матери. К вечеру незадачливый студент уже плохо понимал, в каком районе оказался, поэтому решил после короткого отдыха на одной из скамеек весеннего бульвара найти станцию метрополитена и до наступления ночи вернуться в свое общежитие. Однако апрельский ливень загнал его под крышу культурного заведения, где шел прокат ленты о духовном становлении вымышленного властителя мифического государства.
Тем временем на широком экране разворачивалось действо, в котором пошедший на поправку Рианорикс начал по совету мудреца рассматривать даже самую благоприятную ситуацию не более чем мимолетную игру наблюдаемых форм и образов, чья выигрышная конфигурация в скором времени должна измениться вопреки всем усилиям сохранить сложившийся на данный момент расклад. Подобное воззрение монарха хоть сперва и омрачало переживание радостных мгновений, однако щедро вознаграждалось неколебимым душевным равновесием в куда более частые моменты трудностей и утрат, которые перестали нагонять на него уныние и лишать покоя в свете осознания их скоротечности. Вскоре из жизни Рианорикса стала уходить неизменно сопутствующая ей тревожная настороженность, а с исчезновением страха перед будущими невзгодами король в полной мере ощутил вкус подлинной свободы. Постепенно к нему пришло понимание того, что страдания чаще всего порождались его бурными реакциями на быстро меняющиеся события и ситуации, которые без придаваемой им важности вряд ли могли задеть за живое, а вскоре и вовсе забывались. Монарх прекратил переживать из-за того, чего не мог исправить и все больше полагался на силу провидения, считая себя орудием в руках высших сил, которым позволил беспрепятственно рисовать причудливый узор своей судьбы. Как только истина о предначертанной природе всего ранее произошедшего поселилась в сознании, с королевских плеч упал груз тяжких дум об упущенных возможностях и нерешенных задачах, что позволило избавиться от снедающего чувства вины за неизбежные на многолетнем поприще властителя промахи и вздохнуть наконец полной грудью.
Бесчисленные преткновения в решении государственных вопросов, которыми Рианорикс по выздоровлении занялся вновь, теперь рассматривались как скрытое благословение Богов, напоминавшее ему о несовершенстве порядков бренного мира. Такой подход удивительным образом позволял находить кратчайший выход из самого запутанного лабиринта проблем, а в случае возникшего тупика без привычного негодования отойти в сторону и дать самому течению вечно меняющейся жизни преобразить ситуацию вместе с отношением к ней. Даже когда начинала ныть затянувшаяся рана, король не спешил принимать назначенное лекарями снадобье. Встреченная спокойным безразличием боль быстро достигала своего пика и тут же отступала, озадаченная столь равнодушным приемом.
На исходе десятого года войны с соседними княжествами наконец-то удалось заключить долгожданное перемирие, после подписания которого властитель направился в свой дворец у южного взморья. После того, как король со свитой сопровождающих его рыцарей проскакал по горбатому мосту над стремительной рекой, столбовая дорога по ходу движения оказалась перекрыта большим отрядом вооруженных до зубов всадников. Каменная переправа за их плечами также была заблокирована. Выдвинувший навстречу монаршей процессии парламентер безмолвно вручил одному из рыцарей охраны лист папируса, из которого следовало, что в связи с очевидным для всех помешательством нынешнего самодержца, вся полнота власти в стране перешла к принцу Гадриану, которому уже присягнул на верность столичный гарнизон и самые боеспособные части войска. Рианориксу предписывалось немедленно сдаться представителям новой власти, гарантирующей ему жизнь, уважение и безбедную старость в живописных пределах отдаленного лесного поместья.
Поначалу властитель отказывался верить в змеиное коварство единственного сына и измену поддержавших его ратников, однако перечитав ультиматум, безошибочно узнал вышедший из-под пера жены слог. На ум сразу же пришла мысль, что поднаторевшей в дворцовых интригах Иоланте не составило труда запудрить голову и без того смотрящему в ее рот принцу, после чего посулить охочим до роскоши военачальникам золотые горы за предательство. Видимо, врожденная дьявольская хитрость, помноженная на стремление к абсолютной власти, а также растущая год от года едва скрываемая неприязнь к своему властвующему супругу, подтолкнули королеву вонзить нож ему в спину.
Мгновенно собравшись, Рианорикс велел самому храброму всаднику сбросить тяжелые доспехи и мчаться через поля за подмогой стоявших у границы верных ему сил, а рыцарям окружения приказал занять самые крепкие строения придорожной деревушки чтобы держать в них оборону как можно дольше.
Этот эпизод обещал зрителю хоть какой-то экшн во второй половине фильма, однако Денис только теперь обнаружил свое полное одиночество в темном пространстве вместительного зала. Судя по всему, разочарованные киноманы предпочли незаметно покинуть заведение культуры, не выдержав тягомотно отображенное преображение монарха в результате следования вековечным заветам волхвов.
В следующем эпизоде властитель, оказавшийся на чердаке одного из островерхих домов с высокой двускатной крышей, задумчиво говорит своему верному оруженосцу Леандру:
– Все последнее время я не могу отделаться от чувства, будто кто-то с нарастающим интересом наблюдает за мной. Словно завороженный созерцатель рассматривает ожившее полотно с идеально изображенными сценами из моей жизни. Я же подобно артисту придворного театра самозабвенно играю свою роль для неведомого зрителя даже теперь, когда нахожусь в смертельной опасности.
После этих слов воцарилась оглушительная тишина, а на экране появились крупно взятые глаза Рианорикса, которые бесконечно долгую минуту пристально вглядывались в зал. Странный фрагмент кинокартины здорово напугал Дениса, отчего он вжался в свое кресло и непроизвольно поежился. Ему, как единственному оставшемуся зрителю, начало казаться, будто произнесенными фразами и совершенными действиями персонажи ленты пытаются донести до него какой-то важный посыл, намного более глубокий, чем основная идея сюжета.
Когда окружившие деревушку мятежники получили отказ на свое требование, в ход пошли подожженные стрелы. Их явное намерение без лишних сантиментов поджарить монарха, словно праздничного гуся, свидетельствовало о том, что государева смерть вполне устраивала главарей заговорщиков. Вскоре дом, где укрывался Рианорикс, занялся огнем, который стал быстро распространяться по кровле. Король вглядывается в небо через слуховое окно и, преодолевая мучительное удушье, обращается к всемогущим божествам:
– Я встал на путь дарованной вами истины, успев насладиться свободой штормовой волны, не беспокоящейся о своем непрерывном изменении во время краткого существования и спокойно возвращающейся в изначальное бытие бескрайнего океана. Однако от осознания скорой гибели меня все равно
