— удивлённо произнесла Фая, в невидимости кружившая рядом.
— Не брат он мне! Двоюродный он! — резко выпалила Кристи, сжав кулачки. — Ой… Простите, Фаина Максимовна.
«Ничего-ничего. Иногда в стае уродцы рождаются, это нормально выкинуть их из гнезда. Милосердно».
— А не милосердно тогда что? — опешила Кристи.
«Сожрать всей стаей. Рациональный подход, как думают некоторые. Чего добру пропадать? Тьфу! Моя стая никогда так не делала».
Захрипела рация, и я услышал Петра.
— Господин? Приказы, предложения, пожелания?
— А сам-то что думаешь? — усмехнулся я.
— Нас сразу не атаковали — это неплохо. Но больно дерзкий этот Рубинштейн. Даже не поздоровался!
— Вот! А ты здороваться не забывай. И скажи, чтобы записывались через моего секретаря.
— Понял. Отбой.
Через несколько секунд я вновь услышал голос Воробьёва, но на сей раз усиленный громкоговорителем:
— Доброй вам ночи, многоуважаемый майор. Его Сиятельство почивать изволит. Денёк у него сложный выдался. Поговаривают, какому-то графу залётному морду набил на приёме! А граф-то тот аж подполковником был! Представляете, многоуважаемый майор? Цельный подполковник! Так что увы, принять вас Его Сиятельство не может. Но чтобы вам время не терять и не ждать его, запишитесь на встречу у секретаря Его Сиятельства. Запись на запись — седьмого числа в семь.
Повисла тишина.
На через миг я услышал, как кто-то из наших в соседних кустах давится со смеху.
— А барон Воробьёв-то у нас талант, — оценивающе произнесла Кристи. — В театре, наверное, даже выступать сможет.
«Твоя правда. Играет даже получше, чем половина актёров на „Домашнем“. Но до моего оппы, ему далеко».
— Эй, — прикрикнул я на дракониху, треплющуюся о моих навыках.
Невеста же с подозрением покосилась на меня.
— Служивый, ты, видно, не понимаешь, с кем разговариваешь, а⁈ — рявкнули динамики голосом майора. — Тащи сюда своего графа! Иначе твоя будка взлетит на воздух, и мы сами поедем к особняку! Хотя поговаривают, нет на этой земле толком особняка и живёт твой граф в каком-то шалаше под деревом, как бродяга.
— Не нужно тут наговаривать на Его Сиятельство, многоуважаемый майор! У него очень даже фешенебельная временная жилплощадь, — продолжил заливаться соловьёв Воробьёв, однако голос его резко изменился: — А вот то, что вы угрожаете, нам — не очень хорошо. Мы никому не позволим вступить в особняк Его Сиятельства без приглашения.
— Графа зови!!! — рявкнул майор во весь голос.
Если бы я не держал покров активированным, у меня бы уши заложило.
— Считаю до трёх! — продолжил он. — Один! Пулемётчики готовьсь! Два! Цель — будка этих умников. Ну? Свяжешься с графом?
— Говорю же, спит он, — не отступал Воробьёв.
Динамики хрюкнули, будто их отключили.
«Консультируется с главным, — доложила Фая, уже успевшая вновь оказаться в машине графа Стрижова. Удобно быть мелкой, невидимой и умеющей проходить сквозь стены. — Спойлер! Выбрали жёсткий вариант».
— Три! — торжествующе выкрикнул майор. — Огонь!!!
Затрещали пулемётные очереди.
Вот ведь твари, а⁈ Ну-да, вас не пускают. Ну-да, вы пришли с серьёзными намерениями, и желаете их продемонстрировать…
Но ведь можно первую очередь дать в воздух, а? Или обстрелять землю перед КПП, хотя бы? Чтобы дежурные струхнули, а вся округа, включая и всех, кто спит в особняке, уже знала о приходе гостей.
Но нет, же! Майор Рубинштейн и его босс считают себя крутыми ребятами. Сразу дали приказ превратить в фарш моих дежурных.
Пулемётная очередь стихла.
Пули посыпались сверху на головы изумлённых пулемётчиков, а мой КПП остался стоять целый целёхонький.
Так-то я мог бы и обычных гвардейцев внутри оставить, а не отправлять туда сильнейших. Но на всякий случай перестраховался.
— Заберите своё добро. Нам чужого не нужно, коли не трофеи, — хмуро произнёс я, проходя мимо КПП и решительно направляясь к «Тигру», в котором сидел Стрижов.
— Круто! Что это было⁈ — выпалила Кристина, семенившая чуть позади меня.
«А? Всего лишь щит. Оппа явно не хотел тратиться на ремонт будки, вот и поглотил щитом все пули, а потом материализовал их над головами твоих бывших… знакомых? Друзей? Ну, короче ты поняла».
— Стой! Ни с места! — рявкнул майор всё так же через динамики, а затем пулемёты на крышах броневиков начали стремительно поворачиваться в мою сторону.
Вспышки огня, молний, острые летающие перья и даже сгустки тьмы — яркое шоу магических техник осветило поле боя.
И как итог больше нет у врага пулемётов на крышах машин.
— Не нужно наводить свои пукалки на нашего господина, — хмуро произнёс Воробьёв, выходя из будки КПП.
Из машин противника хлынули бойцы, но и мои ребята уже были рядом.
Я совсем немного не успел дойти до броневика, в котором сидел майор вместе с кузеном Кристины — передо мной возникло сразу десять человек с Метками высоких рангов.
Я остановился. Скрипнул зубами — мне только что доложили, что на территорию имения в других местах проникли диверсанты.
— Ты хотел со мной увидеться, а теперь прячешься за спинами своих дуболомов? — хмуро произнёс я, уверенный, что люди в броневике меня слышат. — Серьёзно? Мне нужно сначала прикончить их, чтобы поговорить с тобой? Ты этого хочешь?
Бойцы врага активно концентрировали энергию, прогоняя её через свои Метки. Однако же без приказа не атаковали.
Бесшумно открылась дверь броневика. Сперва на траву выпрыгнул крепкий мужчина лет сорока пяти, облачённый в армейскую форму, так же без знаков отличия. Недобро глядя на меня, он отошёл в сторону, выпуская своего господина.
Двоюродный брат Кристины был черноволосым и высоким молодым мужчиной. Он единственный из наших сегодняшних гостей кто прибыл в классическом костюме. В сером с белой вертикальной полоской.
Он остановился на подножке броневика, за счёт чего мог смотреть на нас через головы своих охранников.
На меня он глянул брезгливо, а затем, перевёл взгляд мне за плечо и удивлённо замер.
— Зачем ты напялила доспех? — первое, что я услышал от Давида Стрижова. И обращался он не ко мне. — Артефакт на Пустой сидит, как на корове седло!
— И этот не здоровается, — раздражённо цокнул Воробьёв. — Не удивительно, что у него и вассалы не воспитанные.
Я мельком глянул на Кристи. Девушка поджала губы и отвела взгляд.
Но через миг резко вскинулась и уверенно заявила:
— Не твоё дело, Давид! Зачем ты явился на наши земли и открыл огонь⁈
— «Наши»? — скривился
