заведующий отделением вёл себя как-то заторможенно, словно после гипнотического воздействия.
- А что там по конфликту с цыганами? – спросил Воронцов. – Может, нам стоит подключиться?
- Конфликт исчерпан, - сообщил Шишкин. – Произошла стычка старой цыганки Зары – полные установочные данные выяснить не удалось – которую окружающие считали ведьмой…
- Кем-кем считали? – иронично переспросил Воронцов.
- Ведьмой, - терпеливо повторил Шишкин. – После стычки примерно через пять часов Зара умерла, а цыгане всем скопом, включая женщин и детей, немедленно и организованно покинули место жительства и выехали в соседнюю область. Установлено, что для этого ими наняты два водителя маршрутных автобусов «Икарус-гармошка» 5-го маршрута, которые находились на конечной остановке в поселке Химик. Заплатили им по 500 рублей каждому и выехали всем табором в соседнюю область в населенный пункт Ковылинское.
- Ковылинское? – хохотнул Воронцов. – Это ж 500 километров отсюда, не меньше! И автобусы доехали? «Гармошки»?
- 430, товарищ полковник, - поправил Шишкин. – Один «Икарус» доехал и вернулся нормально. Второй сломался на обратном пути. Водитель первого вызвал помощь, отремонтировали, доехали. Сейчас водителями занимаются сотрудники ОБХСС за использование госимущества в личных целях.
- Вот так, - засмеялся Воронцов. – Получат по «трёшке» из-за своей жадности.
- Не получат, - ответил Красавин. – Пару лет да и то условно…
- В освобожденных цыганами домах химзавод сейчас проводит капремонт, так они стоят на балансе предприятия. Потом будет распределение квартир. Одну квартиру выделят для нашего участкового.
- А что с нашим «Школьником»?
- На «Школьника» выходили сотрудники 5-го отдела областного Управления КГБ. Дважды с ним встречались. Предмет беседы установить не удалось. У меня всё, - завершил доклад Шишкин.
- Хорошо, Вениамин Вениаминович! – похвалил Воронцов. – Спасибо. Материалы оставьте, будем думать. Вы свободны. Шишкин встал.
- Олег Иванович! – продолжил полковник. – А ты подожди…
Дождавшись, пока капитан закроет дверь, Воронцов встал, сел за стол на место Шишкина, как раз напротив Красавина.
- Что скажешь, Олег Иванович?
- Знаешь, Иван Георгиевич, - неторопливо, взвешивая каждое слово, ответил Красавин. – Я коммунист, соответственно, материалист. Не верю ни в бога, ни в чёрта. Даже в построение коммунизма, - он хохотнул, - тоже не верю. Сам знаешь.
Воронцов покачал головой.
- Парнишка, - продолжил Красавин, - реально колдун. Тут хочешь, верь, хочешь, нет. Но иного объяснения я не вижу!
Воронцов встал, подошел к окну, отодвинул штору, поглядел на улицу, прошел к двери, открыл, выглянул в коридор. Он словно затягивал время, когда надо высказать своё мнение. И мнение было объективным, но нереальным.
- Согласен! – он прошел к шкафу, открыл дверцу, достал бутылку коньяку, два пузатых бокала и блюдечко, на котором вперемежку лежали наломанные кусочки шоколада и нарезанные кусочки лимона. Плеснул в оба бокала грамм по пятьдесят. – Давай!
Они чокнулись, выпили. Выдержав паузу, зажевали шоколадом и лимоном.
- Хороший коньяк! – похвалил Красавин.
- Ага, - согласился Воронцов. – Знаешь, Олежка, парня этого надо беречь. Вот чувствую я – беречь его надо! Помочь, если что-то случится.
Красавин кивнул.
- Я ему должен, - сказал Воронцов. – За сына. Но не в этом дело. Он другим помогает, других людей лечит. И совершенно безвозмездно.
Он замолчал.
- Я, может, и не прав, злоупотребляю положением, но тем не менее. Дай команду Шишкину, установить за парнем плотный контроль. Проинструктировать агентуру, что, мы за парня этот поселок раком поставим весь! И будем иметь всех причастных и не очень долго и основательно. Не дай бог, с ним что-нибудь случится…
- С таким случится! – хохотнул Красавин. – Наш пацан, - он акцентировал на слове «наш», - каждое утро на стадион бегает. По пять-семь кругов наматывает. На турнике крутится. Знаешь, сколько он подтягивается?
- Сколько? – заинтересовался Воронцов.
- 30 раз насчитали! И это на одном дыхании! Значит, он еще столько же легко сделает. Кроме того, пацан занимается у нас в «Динамо», в секции самбо у Смирнова. Правда, особых высот он не нахватал, но, тем не менее, уже рыло кое-кому чистил.
- Да ты что? – удивился Воронцов. – Надо с Геной поговорить. Пусть он пацана чему-нибудь не спортивному подучит…
Областное Управление КГБ (УКГБ)
«Старшие братья»
Основной задачей подразделения внутренней безопасности было обеспечение безопасности сотрудников УКГБ и членов их семей. И уж потом – выявление, предупреждение и пресечение противоправной деятельности среди самих сотрудников – борьба с предательством и коррупцией. Впрочем, такого понятия как коррупция еще не существовало. Взяточничество. Злоупотребление служебным положением. Коррупция – это там, у капиталистов. А в стране победившего социализма могли быть только «отдельные» проявления взяточничества.
А о том, что такое могло быть среди сотрудников КГБ, даже предположить было невозможно. Вот если б шпионаж, если сюда дотянулось своими коварными ручонками какое-нибудь ЦРУ или МИ-6, другое дело! Но чтоб взяточничество – ни в коем случае! Категорически!
Капитан Устинов рассматривался на выдвижение на должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам. Должность с точки зрения карьеры была перспективной, предусматривала звание подполковника.
Разумеется, перед этим выдвижением на вышестоящую должность начальник УКГБ подписал документы на проведение плановой проверки.
В проверку перед подготовкой ходатайства на выдвижение входили получение характеристики из парткома (Устинов был кандидатом в члены КПСС), справка от оперативного источника (обычно её писала уборщица, которая убирала кабинет – дескать, секретные документы прячет в сейф, в урну черновики не выбрасывает, порнографические журналы в столе не хранит, водку на работе пьет редко и в компании и т.д.). Ну, и на денек-другой подключали прослушку служебного телефона (вдруг ведет по телефону секретные разговоры?).
Проверка в очередной раз подтвердила благонадежность сотрудника. Вроде и сомнений никаких не должно было быть. Только вот какое-то непонятное предчувствие терзало душу начальника подразделения внутренней безопасности подполковника Свиридова.
Подполковник Свиридов Лев Алексеевич прослужил в Конторе 18 лет. Из них 16 – на оперативной работе, и только 2 года назад был назначен руководителем «гестапо», как за глаза называли его службу в Управлении. Называли, разумеется, за глаза
