в комнату, я сейчас приду.
Джинсы maman понравились.
- Неужели сами сшили? Молодцы!
- Мишкина тётка раскройки сделала на 50-й размер, - польщенно ответил я. – Остальное сами. Андрей кроил, я обметывал, Мишаня шил.
Maman придирчиво покрутила штаны в руках.
- Ну, почти незаметно, что не фабричная работа.
Она засмеялась, протянула мне штаны обратно:
- Фирма! – сделав ударение на последнем слоге.
- Как ты смотришь насчет деревни? – спросила она. – Хочу, чтоб ты там пожил до конца лета.
Я пожал плечами. Вернуться в деревню было бы совсем неплохо. Я бы там, по крайней мере, позанимался бы спокойно. А с другой стороны, не хотелось здесь maman оставлять одну. Разве что тётю Машу попросить за ней приглядеть?
- Да я не против.
- Отлично! – обрадовалась maman. – Значит, завтра после работы и поедем!
Вечером перед сном я ушел в Астрал. Предварительно выгнал (конечно, условно! вежливо попросил!) maman на кухню, закрыл дверь, сел на пол.
И опять Гериса в Астрале не оказалось. Я гонял силу по каналам, пока не вымотался. Нагрузку увеличил до 15 раз в каждом подходе. Энергия пёрла по каналам теперь текла намного легче, чем в первые разы. Сложилось ощущение, что пути для силы стали шире.
Правда, после всех этих тренировок я выпал в осадок до такой степени, что даже не пошел в душ. Вышел в коридорчик, сообщил maman, что, мол, всё, я закончил. Разделся, добрался до диванчика, кинул на себя «общее исцеление» и мгновенно уснул.
Мелочи жизни
Maman разбудила меня перед самым уходом на работу. Показала на рюкзак в коридоре:
- Эти шмотки возьмешь с собой! Приедешь ко мне к 15.00. Я буду ждать тебя на остановке. Понял?
Она быстро чмокнула меня в щечку и убежала. На часах была половина восьмого. Ложиться досыпать обратно не имело смысла. Я умылся, оделся, обулся и привычно потрусил на стадион.
К сожалению, нормально позаниматься в этот раз не удалось. Вокруг футбольного поля неспешно нарезала толпа народа, причем, основная часть их была из категории «бегом от инфаркта».
Сделав пару кругов, я было направился к турникам и брусьям, но и там меня ждало разочарование.
Рядом с турником на шведской стенке делала растяжку моя одноклассница Светка Быкова, девчонка симпатичная, брюнеточка, фигуристая в нужных местах, причём до такой степени, что на неё пускали слюни даже взрослые мужики. И при этом еще та язва. Светка тренировалась в балахонистом спортивном костюме, который, впрочем, не скрывал её формы.
Память услужливо мне выдала, что со Светкой я учился аж с первого класса, а до этого вместе с ней ходил в одну группу детского сада. Светка с детства и буквально до последнего времени всерьез занималась художественной гимнастикой, года два назад выиграла первенство области, но потом вдруг резко оставила спорт. Всякие слухи ходили: от проблем с тренером, который вдруг якобы стал необычайно внимателен к юной гимнастке, до внезапно резкого увеличения всяких соблазнительных округлостей, на которые с некоторой тоской взирают мужчины, но которые препятствуют профессиональному росту гимнастки над собой. Кроме того, за последние два года Светка сильно подросла, и сейчас была практически вровень со мной ростом.
А еще память мне подсказала, что эта «язва» больше всех в классе доставала меня своими шуточками по поводу и без повода.
Вот и сейчас, подходя к турнику, я услышал её голосок:
- О, Ковалев! Трусцой бегал? Трусцы не свалились?
Я вздохнул, подпрыгнул, ухватившись за перекладину, буркнул:
- Я тоже счастлив тебя видеть наконец, Светлана Аркадьевна!
- Хочешь анекдот расскажу? – поинтересовалась она, задирая ногу на шведскую стенку в вертикальный шпагат. – Спрашивает учитель физкультуры у Антона: «Сколько раз подтянешься?» Антон отвечает: «Три раза!» «Так мало?» - говорит учитель. «Так это за день! – отвечает тот. – За месяц больше!»
Раньше я действительно не дружил с физкультурой, несмотря на занятия в секции. Но подтягивался я стабильно 11 раз!
- Я знал, что ты ко мне неравнодушна! – отозвался я. – Давай это будет нашей маленькой тайной!
Я развернулся и трусцой старичка, как пошутила Светка, направился домой. Она мне что-то крикнула в спину, но я не услышал.
После завтрака я поспешил к телефону-автомату. Опустив «двушку», набрал номер.
- Алло! Добрый день, - сказал в трубку, услышав отклик. – Это Антон беспокоит. Я вчера звонил.
- Привет, Антон, - ответил мне Ершов. – Записывай или запоминай. Замятный Павел Павлович. 1945 года рождения. Улица Лесная, д. 8, кв. 10. Работает директором автобазы домостроительного комбината. И всё-таки, Антон, зачем это тебе надо?
- Да в двух словах не расскажешь, - ответил я. – Мужик, возможно, полечиться хочет. А мой приятель ему пообещал от моего имени.
- Что пообещал? – заинтересовался Ершов.
- Да я еще не знаю толком, - уклонился я от ответа и предупредил. – Я сегодня до конца лета уезжаю отдыхать. Так что меня дома не будет, если вдруг что.
- Оставь координаты, - услышал я в трубку, но отвечать не стал, а поспешно прервал разговор. Ага, оставь таким координаты… Да и вообще, надо будет, сами найдут! А с этим «дядей Пашей» можно будет «поработать», только после приезда. У меня уже зрела идея, как немного поправить материальное положение и при этом обезопасить себя в случае чего…
Лавочка у подъезда пустовала: тётя Клава с дедом Пахомом на даче, помолодевшая тётя Таня после моей негласно проведенной над ней процедуры «хвост ящерицы» устроилась снова вахтером в клуб, а вот тётя Маша...
Я поднялся к ней на этаж, позвонил в дверь.
- Заходи! – тётя Маша, видимо, только позавтракала. – Чаю хочешь? Я печенье напекла.
- Я по делу, тёть Маш, - сообщил я.
- Проходи, рассказывай!
Пройти пришлось всё равно на кухню. Тётя Маша, уже не спрашивая меня, налила мне чаю – душистого, пахучего…
- Настоящий цейлонский, - похвасталась она. – Со слонами. Не ворованный!
Профессиональная деформация, что поделать? После чаепития она потащила меня в комнату. Странно, но
