рвется он.
– В смысле?
– Да хрен его знает, – сказал оборотень и вытер губы. – Пытаемся остановить вытягивание сознания из нее, Спрутовская блокировала ей связь между всеми энергетическими телами, но не помогает.
– Так значит у твари есть ментальный крючок, какое-то воспоминание девчонки, – констатировал Сол. – Надо соединиться с сознанием твари.
Миха рявкнул:
– Как просто у тебя всё. Только кто ж захочет впускать в свой ум проклятую душу?
Из всего услышанного я поняла следующее – допросить девочку, в которую вселялась проклятая душа, не удалось, но изгнание твари не сильно помогло и девочка постепенно гибнет. А так же то, что разорвать канал, по которому тварь вытягивает из ребёнка жизнь, можно только изнутри. То есть, войдя в ментальный контакт с тварью. Но делать это никто не спешит, что говорит об опасности мероприятия.
Я задумалась. Что в такой момент можно предпринять? Есть два варианта – оставить все разбираться маститым агентам АКОПОС или же попробовать помочь и таким образом заручиться уважением и поддержкой агентов и самой Спрутовской. Может даже получиться смягчить отношение студентов ко мне. Поскольку сейчас девяносто процентов учеников и работников всей этой парамагической организации считают меня выскочкой и протеже, причем абсолютно бездарной. И сейчас у меня есть шанс хоть немного, но изменить положение весов в свою сторону. Другой вопрос – как.
За Михой и Соловьем я не пошла, эти все равно не дадут поучаствовать, что в целом разумно, я ведь неопытная. Но именно поэтому мне нужно как-то крутиться. Так что сосредоточившись, я сходила в Каталоги. Там пришлось основательно пободаться с эльфийкой-администратором, которая упорно отказывалась выдавать мне учебники. Причём не потому, что это книги о тёмных искусствах нашего и других миров, а из-за того, что у меня и так взято слишком много фолиантов. Но убедить ее мне все же удалось. Кто бы мог подумать, что эльфы так падки на лесть. И вот, спустя десять минут медовых потоков комплиментов её причёске, фигуре, одежде и всему, что доступно моему глазу, я сопя и напрягая крохотные бицепсы, несла к себе еще одну гору книг.
Половина из них оказались бесполезны, потому что непонятны – слишком много терминологии. Но в одной совершенно случайно, когда открыла фолиант на середине, увидела описание:
«Техника взаимного проникновения. Класс опасности чар – семь из десяти»
Очевидно десять – это максимальный класс, что должно было меня остановить, как любого осторожного человека. Но осторожный человек не погнался бы за клыкастым незнакомцем с красными глазами. Хотя в момент погони я не видела ни его глаз, ни клыков. Но ведь могла и не гнаться. Поэтому я стала читать дальше.
«Чары проникновения позволяют войти в ментальный контакт практически с любым существом, у которого есть сознание. Нельзя войти в контакт с камнями, землёй, водой и любой другой стихией. Для этого существуют заклинания единения со стихиями. Чары ментального проникновения опасны, в первую очередь тем, что при его реализации оба сознания становятся взаимодоступны, что накладывает особую ответственность при проведении экстремальных допросов. Входящий должен быть полностью уверен, что контролирует свои мысли и они не доступны для внимания испытуемого. В противном случае возникает опасность переселения или подселения, а так же частичной потери сознания у обоих действующих лиц или же их смешение».
Холодок по моему позвоночнику все же пробежал. Смешиваться и терять сознание уж точно не хотелось. Должны же быть какие-то способы этого избежать. Иначе зачем придумывать такие чары? В любом случае, мне надо как-то действовать, или же действительно придется просто добровольно уйти из академии Парамагии и АКОПОС, попросив стереть мне память пылью пикси.
«Единственный инструмент избежания негативного влияния чар – мастерство, воля и полнейший контроль входящего».
Дальше следовали еще описания, инструкции по подготовке, соотношение силовых линий, которые следовало начертать, а так же само заклинание. Мне следовало крепко подумать прежде, чем решаться на такой шаг. Но я и так уже все решила. Во-первых, девчонка без моего участи погибнет, ведь никто так до сих пор и не решился на работу с тварью. Во-вторых, для меня это очень рискованный, но все же шанс проявить себя и показать, из какого теста я сделана.
Поэтому спустя минут пятнадцать самоубеждения и аутотренинга, я уже уверенно шагала по потемневшим коридорам академии в сторону крыла АКОПОС, где держат темную тварь.
Раньше, когда мы здесь ходили с Алексом, охранников я не замечала. Зато теперь они встречались на каждом шагу и постоянно спрашивали кто я, куда иду и зачем. Удивительно, как здорово оказалось прикрываться Алексом Хромом, потому как информация о том, что я его напарница тут же открывала все двери.
Единственная дверь, которую таким способом открыть не удалось – это непосредственно камера содержания проклятой души. Ее сторожит громадный детина, судя по всему какой-нибудь орг или троль, я еще не научилась их отличать.
– Куда? – низко и грубо спросил он.
Взгляд охранника суровый, глаза маленькие и темные, но я уверенна – он ими прекрасно видит в полумраке коридора.
– Хм, я к задержанной, – уверенно произнесла я. – Агент Хром приказал уточнить у нее кое-какие детали.
Брови охранника сдвинулись, по лбу пролегла недовольная морщина, он произнес:
– Агент Хром приказал не пускать к задержанной без его ведома никого.
– Даже Спрутовскую? – ловко уточнила я.
– Ты не Спрутовская. Спрутовской не нужны разрешения, – прогудел охранник.
– А я разве не сказала? – во все зубы улыбаясь, проговорила я. – Меня послала Спрутовская, ну, через агента Хрома конечно. Но главный приказ – от Виолетты. Ты же не станешь нарушать ее требования?
Взгляд охранника красноречиво скользнул по мне сверху вниз и обратно, его голос прозвучал еще более низко.
– Я не стану нарушать ее приказы. Поэтому ты сейчас развернешься и пойдешь туда, откуда пришла, пока я не сообщил куда следует, о том, что какая-то пигалица пытается пробраться в камеру содержания к проклятой душе.
Мой незамысловатый план раскрыли. Не осталось больше ничего, как послать охраннику недовольный взгляд и скрыться за углом, чтобы тот решил, будто я ушла. Чего я, конечно не сделала. Его упорство не впускать меня, только придало уверенности и сил. Теперь я твердо решила – мне непременно нужно туда пробраться и сделать то, на что другие не отваживаются. Осталось только придумать – как.
Сперва хотела, как в кино, швырнуть камешек, чтобы охранник сходил и проверил. Но быстро эту идею отмела – этот громила даже ухом не поведет ради этого камешка. Потом думала –
