Ознакомительная версия.
– «Шанель номер пять», – определил он. – Вэл они тоже нравятся.
Орланда зашипела от ярости и выскочила за дверь камеры. Ник опять закатился от смеха, вспоминая, как Вэл голая летела через лес.
– А мне чертовски повезло с женой! – сообщил он стенам камеры, не сомневаясь, что эти его слова рано или поздно дойдут до Орланды и еще подпортят ей настроение.
В башне пожилой маг с удобством наблюдал за Вэл-Тиной через зеркало, устроившись в любимом кресле. Когда к нему ворвалась Орланда, он насмешливо похлопал в ладоши.
– Дорогая, ты была великолепна! Изуродовать такой замысел! С этим не каждый справился бы!
– И ты туда же! – Орланда пулей вылетела за дверь. В зеркале серая волчица наблюдала за дорогой. Маг послал изображению воздушный поцелуй.
– Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую… – задумчиво пропел он.
Голоса у него просто не было, слуха тоже, так что Высшие Силы поморщились и привычно закрыли уши в ответ на просьбу колдуна.
Я сидела в засаде у дороги. И отлично видела, как из города выехали три царевича. Симпатичные. Я даже сопровождала их до первой же развилки. Дорога разделялась на три части, и парни решили бросить монетку. Я навострила уши. Как хорошо, что волки слышат лучше людей. Обязательно при встрече поблагодарю мою соперницу. Говорили трое.
– Так, бросаем монетку, – сказал чернявый и самый старший на вид. – У кого решка, тот направо едет, остальные еще бросать будут.
Монетка взлетела в небо, чернявый поймал ее и прищурился.
– Герб.
Монетка перешла ко второму типу. Тоже темноволосый, но чуть помоложе. Чем-то они были очень похожи. Выпученные темные глаза, низкие лбы, безвольные подбородки, полоска усиков над верхней губой а-ля Людовик Четырнадцатый. Мне они не понравились. Однозначно.
– Герб, – подбросил монетку второй и протянул третьему всаднику. – Что, Славка, твоя очередь?
Славка, он же, вероятно, Вышеслав, подбросил монетку вверх. Я прищурилась. Телекинезом я начала овладевать с самого первого дня в другом мире. И удержать монетку нужной стороной в воздухе было несложно. Хорошо, что только монетку. С чем-то посерьезнее я пока не справлюсь.
– Решка, – доложил царевич.
Старший брат хлопнул его по плечу.
– Катись, Вышеслав, а мы пока тут монетку бросим.
Вышеслав послушно пришпорил коня. Я осталась на месте. Хотелось посмотреть, кто куда поедет. Но стоило Вышеславу скрыться из вида, как братья переглянулись, старший засунул монетку в кошелек и они направились по одной дороге. Я очень сомневалась, что они куда-нибудь доберутся кроме трактира. Но это не мои проблемы. Я развернулась и помчалась за Вышеславом. Нет, ну как хорошо, а? Не тело – сказка! Быстрое, сильное, зубы такие, что иные львы от зависти удавятся, слух и зрение волчьи, желудок железный, гвозди есть можно, одежды не нужно… Теперь я понимала, почему очистители так ополчились на оборотней. Завидуют, гады!
Вышеслава я догнала быстро, некоторое время бежала в стороне от дороги, приглядываясь. Надо было знакомиться. Я еще раз посмотрела на его снаряжение. Лук и стрелы, к сожалению, есть. И если я заговорю из кустов, то получу стрелу в какое-нибудь чувствительное место. И даже осудить парня не смогу. Лично я на его месте сперва добежала бы до дома, закрылась на все замки, а потом начала думать. Придется рисковать. Я обогнала царевича, промчалась по дороге и нашла то, что искала, – здоровое дерево, лежащее на виду у проезжих и прохожих. Немного покопалась и просунула под него лапы. В случае чего вытащу за минуту, но со стороны видно, что лапы мне придавило намертво. Готовься, Тина, твой выход. Я откашлялась и попробовала поговорить. Получилось неплохо. Этаким басом.
Вышеслав появился через пятнадцать минут. И увидел лирическую картину – аз есмь с лапами под деревом. И захотел разжиться ковриком у кровати. Достал лук, достал стрелу. Я не стала дожидаться, пока он его натянет (выстрелит еще с дурна ума), и заговорила:
– Не убивай меня, добрый молодец, я тебе еще пригожусь!
Правильно я сделала, что не стала дожидаться, пока он лук натянет. Выпустил бы еще стрелу с перепуга, потом лечи дырку в шкуре. И так у него лук со стрелой на землю упали. Вместе с челюстью. Я не торопилась. Пусть очухается, подберет все, отряхнет. А то картина Репина – волк заговорил! Тут мигом начнешь прикидывать, сколько выпил! Наконец царевич оклемался, сполз с лошади и подошел ко мне.
– Это ты со мной говорил?
– Я. А ты кто думал?
– Так волки ж не разговаривают!
– Заклятье на мне. Говорить могу, а человеком обернуться не сумею.
– А за что заклятие?
– За любовь. За то, что я в любви успешнее оказалась, – сказала я чистую правду.
– Так ты волчица?
– Теперь да. Помоги мне, вытащи мои лапы, подними дерево. А я тебе отслужу, чем смогу.
– Да чем ты сможешь, – махнул рукой царевич. И взялся за дерево. Чуть-чуть приподнял, едва не обделался. Я мигом лапы выдернула.
– До смерти мне тут без тебя сидеть! Чем мне тебя благодарить?
– Да что ты можешь?
– А чего ты здесь ищешь? Кто ты таков, молодец?
– Вышеслав, царевич. Решил наш батюшка на покой уйти, а кому царство передать – не знает. Сказал, чтобы привезли мы ему жар-птицу. Кто ее привезет, тому он корону и оставит.
– Понятно. Что ж, поехали вместе. Чем смогу – помогу. Слыхала я, что у царя Хурама есть жар-птица. А добираться до того царя конным три месяца.
– Как же нам быть! Это ж год проездим!
Я почесала лапой в затылке. Как-как, в позе одного из обитателей речного дна, вот как! Лирин мне про все чудеса этого мира рассказала и про жар-птицу не забыла, только вот время! Не могу я здесь три месяца штаны протирать, а то и больше! Эх, была бы я эльфом, ворота бы открыла. Хотя… кое-что и я смогу! Поболтать с ветром любой маг сумеет. Что для конного три месяца пути, то для ветра считаные часы. Ежели договорюсь с ветром, он нас куда скажу, отнесет! Только вот…
– Вышеслав-царевич, есть у тебя где коня оставить? Чтобы в плохие руки не попал?
– Где ж я его оставлю?
– А нам без него придется ехать! Подумай пока, а я с ветром поговорю.
Карту Лирин я помнила. Царство Хурама на север отсюда. Значит, звать надо северный ветер. Как там у нас заклинание начиналось?
Frenni frenni nerri renni
Katte gatte zeddi dzenni
Lerre lette ewwe werne
Francenallo laddeterne.
Северный ветер, дыхание бури,
Злые холодные вихри задули,
Выслушай, ветер, просьбу мою.
Кровью своей я залог отдаю!
Без крови тут никак, пришлось чуть рвануть переднюю лапу зубами, чтобы упало несколько капель. Хотя до земли они не долетели. Уже в воздухе они становились полупрозрачными и растворялись на лету. Стало внезапно холодно, а воздушные потоки приняли вид огромного полупрозрачного лица, изрезанного морщинами.
– Что тебе нужно, вызвавшая? – сложилось в завываниях.
– Отнеси нас в царство Хурама! – крикнула я.
– Хорошо.
– Садись скорее на меня, – рявкнула я на царевича.
– На тебя? Но я…
– Заткнись и садись! – вежливо предложила я. – Ветер ждать не станет!
Этот аргумент царевич понял. И мгновенно уселся мне на спину. Ох и тяжелый, зараза! Но жаловаться тут некому, сама напросилась. Можно и потерпеть. Северный ветер подхватил нас и помчал метрах в пяти над землей. Царевич вцепился в мой загривок так, что чуть шкуру не снял. Я бы и сама в кого-нибудь вцепилась, но никого под зубами не было. Не прошло и шести часов, как мы, замерзшие и уставшие, опустились на поляну в лесу.
– Царство Хурама, пять часов до столицы, – проревел ветер. И исчез.
Я попыталась повернуть голову и рявкнула на царевича:
– Отцепись и слезь! Думаешь, ты такой легкий?!
Он так не думал, потому что отцепился и буквально сполз на траву.
– Кошмар!
– Нет бы поблагодарить. Ладно, полежишь минут пять и вставай. Нам надо до столицы добраться до темноты. А там посмотрим.
Так мы и поступили. И прибыли на место через пять с половиной часов. Столица – это было так, просто название. Вот у Славкиного папочки все четко. Стены, ворота, стража… А тут! Через такую стену только ленивый не перелезет. Ворот и стражи я не видела, да и не больно хотелось. Я усадила царевича на кучу листьев и встряхнулась.
– Сиди здесь. Ясно?
– Ясно.
А сама полезла через стену. И хоть я волк, а не кот или обезьяна, но волк с человеческим разумом. И могу многое из того, что обычным санитарам леса недоступно. Перелезла, спрыгнула, ссутулилась и побрела по улицам. На вид – собака собакой. Побитая и потрепанная жизнью. До дворца Хурама добралась через час. Ясно, на что здешний правитель свои доходы тратит, во дворец фиг пролезешь! Ну да мы лезть не будем, мы так, по мелочи, пробежим вокруг, понюхаем, где что стоит, где подземный ход, где просто кухонная дверь. Кстати, и перекусить не мешает. Смеркалось, так что меня почти не было видно. Я сливалась с темнотой. Обежать вокруг дворца оказалось несложно. Пару раз туда-сюда, мигом разобралась, где что находится. Запахи прекрасно рисовали мне картину окружающего мира. Вот здесь тайный подземный ход, тут за стеной два стражника болтают, здесь казарма, там кухня, а еще там готовят что-то такое вкусное… Какая, блин, жар-птица, если я сейчас до нее доберусь, то просто сожру! Мне бы не местного павлина, а пару куриц на тарелочке. Ну что, попробуем пробраться внутрь? Я подошла к тому месту, куда выходил потайной лаз. Замаскировано было здорово: камни, кусты, красота, одним словом. Но маскировка годилась только для людей. Волчье чутье не обманешь. Я еще раз поблагодарила Орланду ан-Криталь за подарок и принялась разгребать землю на крышке люка. Справилась быстро. Потом ухватила зубами за железное кольцо в его крышке и потянула. Сюда бы Вышеслава с его-то медвежьей силой! Хотя нет! К медвежьей силе прилагается еще и чисто медвежья дурость. А мне сейчас надо сделать все тихо и незаметно. Я едва челюсти в железе не оставила, но люк своротила. И нырнула в потайной лаз. Пришлось потратить еще немного времени, чтобы вернуть крышку на место. Я очень надеялась, что в ближайшие часов восемь меня никто не обнаружит, а там пусть маскируют все по новой.
Ознакомительная версия.
