Госпожа. Но каждый ваш визит словно яркое пламя освещает нашу скудную жизнь, одаряя нас светом Вашей мудрости. — склоняется в глубоком поклоне красивая женщина в ярком и вычурном шелковом одеянии, женщина, которую знающие люди немедленно опознали бы как мамам Чэнь, «Хозяйку Чайна-тауна». А узнав — постарались бы держать подальше, потому что, встречаясь с мадам Чэнь на территории «Маленькой Хань» — вы находились в полной ее власти. На своей земле мадам Чэнь была непобедима даже для высокоранговых магов. И тем не менее сейчас она склонилась едва ли не пополам, глубоко, очень глубоко. И задержалась в таком поклоне — на секунду-другую.
Многое могли бы рассказать про мадам Чэнь посетители ее игорных домов или же домиков для развлечений, подпольных бойцовых клубов и ростовщики, многое, но не все. Мадам Чэнь сама была очень азартна и порой увлекалась, позволяла себе лишнее. Вот и сейчас — она склонилась в поклоне, надеясь, что глубокий поклон — скроет ее изменившееся лицо. Потому что только что дверь в ее личный кабинет открылась и туда вошла та, чье имя — Неприятности.
В прошлый раз визит этой сумасшедшей обошелся ей в два сгоревших дотла игровых дома и избитого до полусмерти боевого мага Высшего ранга, бывшего Генерала Империи Хань, самого Да Джуна, «Стального Феникса». А мог бы стать в куда большую цену. Например — в ее, мадам Чэнь, смерть. В прошлый раз ей просто повезло, она была в отъезде. С другой стороны — уж она бы сразу узнала в посетительнице одну из бывших небожительниц, ту самую Яо Ху, именем которой в Преисподней лет триста как детей пугали. Узнала бы и никогда бы не допустила мухлеж за столом игры в маджонг, тоже мне решили самодеятельность проявить и «перышки пощипать». Пощипали, ага. Заведение принципиально не вмешивалось в такие вот игры, просто брало плату за столы и выпивку, а также брало проценты на выходе. Потому двое оборотней и какой-то маг из Чосон — решили сыграть в мухлеж. Нет, принципиально такое вроде бы и не запрещалось, можно было играть втроем против одного, вот только обмениваться информацией о костяшках друг друга и согласовывать ходы… проклятая Яо Ху выплатила долг до копейки, а потом — совершенно случайно загорелся игорный дом. И те трое, которые с ней играли — тоже совершенно случайно сгорели — уже в другом игровом доме. Как только мадам Чэнь вернулась из деловой поездки и узнала, что произошло — за голову схватилась. Это ж надо такими выродками быть и Высокую Госпожу Яо Ху не узнать! Она делала попытку к примирению и даже разместила объявление в газете, однако ответа не дождалась. И вот теперь — визит самой Высокой Госпожи.
От такого визита можно ждать чего угодно. Обитающие в Небесах не так уж милостивы, как считают священники и простой люд. Что для небожителя стихийный дух? Взмах веера, короткое заклинание и все. Пыль. Прах, развеянный по ветру. Возглас «хи!», выдох прямо в лицо — и все. Да что там, просто высвобождение из оболочки и явление истинной аватары — уже способно покалечить, если не убить такую как она.
Потому то мадам Чэнь и склонилась так глубоко, как никогда и не перед кем прежде.
— Выпрямись, Ся Мэй. — раздается голос и Высокая Госпожа, проходит мимо склонившейся в поклоне Хозяйки Чайна-тауна: — и хватит мне уже пожаром попрекать.
— Эта недостойная никогда не осмелилась бы осквернить свои уста хулой на Высокую Госпожу Яо Ху Дадзы! Пламя вашего праведного гнева лишь указало этой младшей всю глубину ее заблуждения и падения! Поистине таланты ваши выше неба и глубже моря! И слава ваша…
— Надо сказать, что ты продолжаешь ходить по грани, Ся Мэй. — Акай села в кресло и тут сложила руки перед собой: — я давно не была в… свете. Одичала. Меня все эти дворцовые церемонии утомляют. Да и ты тут давно. Как там — Sifueris Romae, Romano vivito more (Будучи в Риме — поступай как римлянин(лат.)).
— Sifueri salibi, vivito sicutibi (В других местах веди себя как местный житель(лат.)) — выпрямилась мадам Чэнь и сглотнула ком в горле. Все же и она уже отвыкла от правильной светской речи в этих северных, варварских землях. Сейчас она сможет задать свой самый важный вопрос: — в таком случае спрошу прямо, чем эта недостойная младшая может быть полезной этой Высокой Госпоже и нужно ли мне привести дела в порядок? — сказала она и замерла, склонившись в ожидании ответа. Ей нужно хотя бы передать дела внучке, конечно, Высокая Госпожа может и не разрешить, в ее власти уничтожить и саму мадам Чэнь и всю ее семью… хорошо что внучка сейчас во Франции. Хотя все еще есть надежда — Высокая Госпожа назвала ее Ся Мэй, младшая сестра, осталось только узнать, она назвала ее так всерьез или же с издевкой?
— Что? А, нет… оставляй дела в беспорядке. Я просто так зашла. Чаю попить. — неопределенно машет рукой в воздухе Акай: — соскучилась я. У меня дефицит общения. Скажи своим чтобы чаю приволокли.
— Чаю? — на секунду мадам Чэнь застывает соляным столбом, но только на секунду! Тут же хватает со стола колокольчик и звенит им. На звон тотчас открывается дверь и в образовавшуюся щель просовывается симпатичная мордашка Кэйни, которая получает ценные указания и мигом уносится, осторожно прикрыв дверь. Буквально за считанные минуты накрывается стол, появляются тарелочки с закусками и сладостями, приносят и поднос с чайными принадлежностями. Кэйни, одетая в желтый шелковый халат с нарисованным на спине ярко-красным фениксом — заваривает чай, уважительно склонив голову и не осмеливаясь взглянуть на гостью. Мадам Чэнь немного переживает за нее, все-таки Кэйни не так сильна в чайной церемонии, а Высокая Госпожа видела чайные церемонии в таких домах и с такими собеседниками, что голова кружилась. Украдкой мадам Чэнь позволила себе бросить взгляд на Высокую Госпожу, но та вроде не гневалась. Слава Благословенной Гуаинь, если она в живых останется после этого — обязательно воскурит ароматные палочки благовоний и вознесет тысячу молитв Пресветлой Богине. И будет стоять на коленях, пока спина не заболит.
— Угощайтесь, Высокая Госпожа. Эта ничтожная приложит все усилия, чтобы этот вечер не остался в памяти Высокородной чем-то неподобающим ее рангу и… — мадам Чэнь чувствует, что потеет. Давно у нее не было таких гостей. Очень давно. Наверное, даже никогда.
— И…
