с любимыми людьми, то не переживает.
Папа вернулся через пару минут, и он выглядел… как будто старше. Кажется, он больше не сердился, просто очень сильно устал. Он попытался улыбнуться, но получилось плохо.
– Что это было? – спросила я.
За папиной спиной открылась дверь в туалет. Оттуда вышла девочка-запугиватель с лицом, мокрым от воды, – она его даже не вытерла. Она бросила на меня сердитый взгляд, и заключенная в этом взгляде энергия заставила меня вспомнить запах из самых жутких снов. Какая-то гниль, смешанная с металлом. Я вдруг почувствовала, как у меня скрутило живот, хотя стояла она совсем неподвижно.
Потом девочка-запугиватель вышла и остановилась у входа в кафе, даже не оглянувшись на меня.
Остальные стали подходить к ней, поодиночке и парами, и наконец все молча встали в круг, лицом друг к другу. Никто ничего не говорил. Возможно, запугиватели общались с помощью мыслей и все такое.
Я перестала наблюдать за ними и посмотрела на папу, сидевшего с задумчивым видом.
– Колдун, – сказал он и, помолчав, добавил: – Юный чародей, не способный контролировать свою силу. Очень опасный.
Мисс Молли рассказывала мне про колдунов. Они просто ужасные.
– И оно с тобой дралось?
– Он, – поправил папа. – Нет, я с ним не дрался.
– Почему?
– Потому что в большинстве случаев они никому не желают зла, – сказал папа. Он не говорил со мной, подражая детскому голосу, как делают некоторые взрослые. Они общаются с детьми иначе, чем с остальными. А папин голос звучал точно так же, как в разговоре с другими людьми. – И даже не понимают, что с ними происходит. Никто не предупредил их, что случится, если они нарушат правила.
– Так нечестно, – проговорила я.
– Нечестно, – с грустью в голосе ответил он. – Но от этого они не становятся менее опасными.
– Разве ты не можешь помочь?
– Иногда могу, – очень тихо ответил он. – Но сейчас я не уверен.
Я поделилась картошкой с Мышом и задумалась. Папа всегда помогал колдунам, если мог. Мисс Молли была колдуньей, и папа ей помог. Я подумала, что он бросился бы на помощь и этому колдуну, но…
– Но я же с тобой.
– Да, – сказал он. – И ты для меня важнее.
От его слов мне стало очень тепло.
– Они просто получают эту силу?
Он кивнул:
– Да, при рождении.
Точно так же, как мой папа и мисс Молли. А может, и я, когда-нибудь. Ну, или так мне сказала мисс Молли.
– И я получу?
– Не исключено, – ответил я. – Нельзя сказать наверняка.
Он говорил честно, как учитель, рассказывающий про Джорджа Вашингтона. Я попыталась представить, как он ведет урок, только, наверное, одетый как учитель. Мне не составило труда нафантазировать все это.
– Странно, – сказала я и протянула картошку Мышу, который тут же схватил ее, а я взяла следующую. – Если это случится, ты научишь меня всему? Чтобы никто не пострадал?
– Если ты захочешь, – сказал он.
Но он не сказал, что хотел бы научить меня. Хотя, может быть, он имел в виду, что не будет меня учить, если я не захочу учиться. Разве такое возможно? Хотя… как знать. При этой мысли живот скрутило еще сильнее.
– А если… с тобой что-нибудь случится, кто будет учить меня?
– Со мной ничего не случится, – сказал папа.
– Все может быть, – тихо сказала я. Потому что это было правдой. У него опасная работа. – Вдруг рядом никого не окажется. И я стану колдуньей.
Он посмотрел на меня и глубоко вздохнул. Думал, надо ли сказать все как есть или придумать более безопасную, «детскую» версию.
– Возможно, – сказал он наконец.
– Это могла быть я.
Краем глаза я наблюдала за вставшими в круг запугивателями, которые смотрели друг на друга, а потом все как один повернулись и посмотрели на меня. Фу, это было так мерзко.
Тот парень-колдун нуждался в помощи. А я должна была разобраться с запугивателями, пока они снова не причинили вред мне или кому-нибудь еще, например папе. Это было правильно. Хотя немного пугало меня.
Так бы поступил на моем месте папа. Наверное. В конце концов, мы совсем недавно познакомились.
– Я бы съела еще картошки фри. Мыш мне поможет.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Ты уверена? – спросил он. – Наша прогулка может… закончиться очень быстро.
– Если кому-то нужна помощь, ты должен помочь ему, – сказала я. – Даже если сделать это очень непросто. Так говорила о тебе мисс Молли.
А что, если мисс Молли рассказала мне детскую версию правды о моем папе? Что, если он был не таким хорошим, как она утверждала? Не хотел заботиться о дочери, у которой были сложности? С которой так тяжело найти общий язык?
Но папа посмотрел на меня, улыбнулся, и у меня внутри стало так тепло, словно я проглотила всю картошку фри на свете.
– Да, – сказал он, подмигнув мне и весело постучав кулаком по столу. – Да, именно так.
* * *
Папа ушел, а я сказала Мышу:
– Ты знаешь, как я должна поступить. Ты не можешь все время быть со мной.
Он тихо, возмущенно заворчал и поцеловал мое лицо своим большим мокрым языком.
– Фу, – сказала я и вытерла свое лицо и его шерсть. – Я тоже люблю тебя, Мыш.
В груди его послышался рокот, он вздохнул. Он был напряжен, переминался с лапы на лапу, хотел куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать. Стремился помочь, но не мог.
Я встала из-за стола и, выйдя из кафе, направилась прямо к ожидавшим меня запугивателям. И обратилась прямо к той девчонке:
– Эй, ты, Космо-лицо!
Запугиватели уставились на меня пустыми глазами, повсюду словно расползлись скрюченные тени, и я увидела страдающих людей. Я не стала обращать внимание на эти видения, иначе бы сильно испугалась. Вместо этого я по очереди посмотрела в глаза каждому из запугивателей, а потом сказала:
– Вы, ребята, хуже всех. Давайте уж закончим с этим.
Я повернулась и пошла прочь. Мыш был рядом со мной.
Стало тихо, запугиватели замешкались, а потом отправились следом за мной.
В Книге о запугивателях говорится довольно ясно. Они питаются страхом. Поэтому и стараются откопать все страшное из твоего прошлого. Для них оно как горчица. Хотят, чтобы ты промариновалась в страхах, а когда пропитаешься ими насквозь, они придут и начнут есть тебя, как мерзкие жуки. А что происходит с теми детьми, которых захватили запугиватели? Захватчики будут есть их изнутри, откусывая от их разума по кусочку, заставляя несчастных все время жить в страхе. Когда запугиватели съедят все и останется только оболочка, они начнут искать, в кого бы еще переселиться. Ребенок проснется, словно
