Ознакомительная версия.
Другими словами, обычные подданные Великих Домов в тюрьмах потребности не испытывали, и те мрачные помещения без окон, в которые иногда запирали мелких правонарушителей «на подумать», таковыми не являлись. Обычные подданные охотно проголосовали бы за полное искоренение столь позорного и не отвечающего духу времени института, как тюрьмы, но в этом вопросе Великие Дома мнением подданных не интересовались и помимо «игрушечных» кутузок имели в запасе самые настоящие, тщательно охраняемые тюрьмы для тех преступников, которым в силу каких-нибудь обстоятельств требовалось сохранить жизнь.
Первое место в хит-параде кошмарных заведений занимала, естественно, Цитадель, в самых глубоких подвалах которой даже князь рисковал появляться лишь в сопровождении десятка гарок. Цитадель, в принципе, настолько хорошо охранялась, что некоторые гости чувствовали себя в ней как взаперти, а уж в подвалах и вовсе возникало ощущение замурованности.
Заслуженное второе место делили «Чахоточная шахта» Замка и «Мшелый погреб» Зелёного Дома. Обе темницы находились глубоко под землёй, в обе вёл только один путь, и обе тщательно защищались от осов, способных прорыть тоннель даже сквозь сплошную скалу. Второй контур безопасности – надёжнейшая стража: гвардейцы у чудов и Дочери Журавля у людов, что гарантировало идеальный порядок и скрупулёзное исполнение приказов. Но главной, разумеется, считалась третья линия обороны – магическая. Все защитные заклинания и артефакты стояли на автономном питании, имея прямую связь с Источником, и отключить их можно было только из центральной операторской. Охранники «Мшелого погреба» находились внутри магического кольца, не обладали возможностью воздействовать на защиту и имели чёткий приказ уничтожить любого, кто появится на территорию тюрьмы без соответствующей санкции.
Система казалась идеальной.
Однако никто не подумал, что любой магический контур имеет свой порог чувствительности, и даже мощнейшие «Кольца саламандры» не сжигали частички вещества меньше определённого размера – в этом попросту не было смысла. Но если точно знать настройки «кольца» и обладать мастерством, чтобы уменьшить до нужного размера кое-какие устройства, то…
– Хвост не мешает? – поприветствовала пленника фата Убынега.
– Нет, – пробурчал Ардоло, жмурясь от ярко вспыхнувшего света.
– Глазки болят?
– Нет.
– Врёшь.
– Какая тебе разница, кикимора?
– Мне нравится, что ты плохо выглядишь, тварь, – зло сообщила Убынега.
– Я в теле голема, зелёная крыса, я буду выглядеть одинаково до самой смерти. А тебе скоро понадобятся магические кремы, чтобы скрыть дряблую шкуру и пигментные пятна.
– Ты этого не увидишь, сволочь, – не доживёшь.
– Ты кровожадная?
– Мстительная.
Цепи по обыкновению притянули перса к стене, не позволяя исполнить даже лёгкий жест в сторону ведьмы.
– Мстительная и трусливая, – добавил Ардоло. – Настоящая зелёная гадина.
– Я с удовольствием сделала бы тебе смертельную инъекцию, ублюдок, – прошипела Убынега, вводя в мышцу голема алую жидкость.
– А вдруг твои мечты станут явью?
– К сожалению, пока нет.
– Ты бы не тратила на него время и нервы, – предложил оставшийся у дверей дружинник. – Не стоит он того. Он же псих.
– Тебя забыли спросить, качка тупого, – высокомерно бросил здоровяку Ардоло. – Давно членораздельную речь освоил?
– Козёл, – хмыкнул дружинник, бросив многозначительный взгляд на рога голема.
– Мерин.
– Ты…
– Я, – с издевательской усмешкой перебил охранника Ардоло. – Я…
И поперхнулся.
– Что с ним?
– Понятия не имею, – округлила глаза фата. И отступила назад, продолжая держать в руке опустевший шприц.
– Я… – прохрипел голем, упрямо пытаясь продолжить фразу. – Я…
На его губах выступила густая белая пена.
– Мля… – выругался охранник, от удивления едва не выронивший секиру. – Он подыхает?
Глаза Ардоло закатились, мышцы напряглись, пальцы скрючились, а нечленораздельный, полный боли стон смешался с пеной и слюной. Голем бился на привязи, а оторопевшие люды продолжали тупо таращиться на происходящее, совершенно не представляя, что делать дальше.
– Может, отвяжем его? – пролепетала Убынега.
– Нельзя, – качнул головой дружинник.
– Он же умирает.
– Откуда ты знаешь?
– Кажется…
– Что ты ему вколола?
– То, что мне принесли, – отрубила фата, машинально посмотрев на правую руку. – Мне запрещено смешивать раствор или добавлять к нему что-нибудь. Мне приносят запечатанный сигнальным духом шприц, и я вскрываю его перед инъекцией.
Ардоло резко подался вперёд, и его стошнило пеной.
– Тебе не кажется, что он становится больше? – неожиданно спросил дружинник.
Голос его подрагивал.
– Невозможно…
Но ещё через пару секунд стало ясно, что здоровяк не ошибся: тело голема стремительно росло. Вытягивались руки, ноги, резко увеличивались мышцы и превращались они не в дряблую ткань, а в мощную и плотную искусственную плоть, способную…
– Он сейчас освободится! – закричала Убынега.
Со звоном лопнул первый «браслет». Кажется, тот, что стягивал правую руку голема.
– Бежим!
Но спасительная мысль запоздала. Смертельно запоздала.
Ардоло действовал быстро, ловко и настолько рационально, словно продумывал бой в течение многих часов. Первый удар – дружиннику. Могучий кулак отбрасывает здоровяка к стене так, словно весу в нём не двести с лишним фунтов, а не более полусотни. Затылок врезается в камень, секира звенит по полу. Следом – фата, другой рукой, снизу вверх, нокаутирующим. Хрупкая Убынега мешком оседает вниз, а Ардоло уже возле дружинника, брезгливо отпихивает топор – оглушённый воин попробовал оказать сопротивление, – и точным, до миллиметра рассчитанным движением ломает люду шею. Хруст позвонков, затухающие глаза, и здоровяк перестает интересовать Ардоло.
– Ну что, зелёненькая, пообщаемся? Ты, конечно, не Дед Мороз и даже не Снегурочка, но подарок ты мне принесла.
Ответа нет – фата без сознания, – но ответ Ардоло не требуется. Он склоняется над Убынегой, выдёргивает из её волос причудливую заколку, усмехается, выпрямляется и разводит в стороны руки.
– Я обещал, что и пальцем тебя не трону, сука… – В висок фаты влетает острый костяной наконечник, венчающий хвост голема. – Я сдержал слово.
Ардоло с наслаждением облизывает своё оружие, отвешивает издевательский поклон в следящую видеокамеру, кладет заколку на пол, садится рядом, торопливо шепчет заклинание и начинает уменьшаться в размерах, готовясь покинуть негостеприимный дом.
Зелёный Дом,
штаб-квартира Великого Дома Людь
Москва, Лосиный остров,
25 июня, суббота, 00:27
– Мы не смогли проследить весь путь беглеца, однако наблюдатели засекли сильный всплеск магической энергии вот тут, за пределами периметра безопасности дворца. – Фата Русана, штаб-сотник дружины Дочерей Журавля, ткнула пальцем в планшетник, указав на карте подозрительное место. – Система оповестила, что это обычный, не боевой аркан, поэтому на всплеск поначалу не обратили внимания.
– Почти три мили, – прикинула расстояние Ярина.
– Чуть больше.
– Во сколько случился всплеск?
– В ноль-девять.
– А из «Погреба» Ардоло ушёл в ноль-шесть… – Воевода покачала головой. – На «Майском жуке» невозможно преодолеть три мили за три минуты.
Надёжнейшая защита тюрьмы, а также дополнительные меры, принимаемые к Ардоло, сыграли с ведьмами злую шутку: дружинницы не контролировали каждый шаг запертых в «Погребе» охранников, не следили, как должны были, за процессом «кормления» и заглянули в видеокамеры лишь после того, как засекли в тюрьме всплеск магической энергии. Увидели трупы, увидели порванные цепи, немедленно объявили общую тревогу, но поздно, слишком поздно…
– На «жука» могли поставить мощный «ускоритель», – предположила Русана. – Как минимум десятикратный.
– Ты представляешь, какие перегрузки испытывал всадник? – осведомилась Ярина.
Ответить штаб-сотник не успела.
– Ардоло – голем весьма надёжной конструкции, у него огромный запас прочности, – напомнил вошедший в камеру Сантьяга. Выдержал коротенькую паузу, убедился, что взгляды зелёных ведьм устремились на него, и закончил: – Извините, конечно, что вмешиваюсь.
Светлый костюм прекрасно контрастировал с тёмным тюремным камнем, а лёгкая улыбка – с тёмным настроением людов.
– Я помню, что он голем, – угрюмо буркнула воевода.
– Добрый вечер.
– Уже ночь.
– И не добрая, – добавила Русана. – Совсем не добрая.
Бегство Ардоло было событием экстраординарным, тревожные оповещения немедленно поступили и в Чудь, и в Навь, предугадать, что комиссар обязательно заявится на место происшествия, не составляло труда, поэтому Ярина заранее предупредила дворцовую стражу и велела пропустить нава в «Мшелый погреб». Ожидала насмешек, но не случилось даже намека на них. Комиссар внимательно осмотрел трупы дружинника и фаты, вокруг которых работали колдуньи, потрогал пальцем разорванные кандалы, покачал головой и вновь посмотрел на Ярину:
Ознакомительная версия.
