изучал яды в советское время и большой любитель змей, у него есть очень редкие экземпляры. Я не знаю, как он нажил свое состояние, но в девяностые годы он хорошо поднялся. Наукой он больше не занимается, а вот страсть к змеям осталась. Адрес я напишу.
Через минуту он уже царапал адрес торопливым мелким почерком. Я не стала его больше мучить и ушла из кабинета, оставив его спать — пусть думает, что ему приснился страшный сон.
Значит Феликс Янович, говорила я с собой, глядя на адрес на листочке. Мирон совсем притих в сумке, я даже подумала, что он уснул, но нет, как только я вышла из кабинета, он завозился и высунул голову наружу.
— А мы к пингвинам пойдем? — со слабой надеждой спросил он.
— Ну какие пингвины! Ты видишь, что нам предстоит найти какого-то Феликса Яновича!
Мирон с сожалением вздохнул, и расстроившись скрылся в сумке. Я поспешила покинуть зоопарк и уже набирала в навигаторе адрес любителя змей. Это место оказалось недалеко от города в элитном поселке. Добрались без приключений, навигатор привел нас точно по адресу. На въезде в поселок был установлен шлагбаум и будка с охраной, я решила, на всякий случай, оставить машину на окраине леса и пойти пешком.
— Добрый день, — обратилась я к охраннику.
— Вы к кому? — спросил он без расшаркиваний.
— Я?
— Ну не я же, — усмехнулся мужчина.
— Мне нужен Феликс Янович.
— Это из пятидесятого дома что ли? — спросил он зевая.
— Угу, — утвердительно кивнула я.
— Как фамилия?
— Моя?
— Моя мне известна. Конечно твоя, — уже с легким раздражением сказал он.
— Градова.
— Что-то не вижу никакой Градовой в списке.
— Может, ошибка? — с надеждой в голосе спросила я.
— Может ошибка, сейчас выясним.
Мужчина стал набирать чей-то номер.
— Вась, ты вчера дежурил? Гена? Так, вроде ты должен быть по графику. Отравился после обеда? Да тут какая-то Градова говорит, что ее ждут, а в списках ее нет. Не знаешь? Ну ладно.
Я слушала разговор охранника и наивно хлопала глазами.
— Нет вас, мадмуазель, в списке. Звоните своему Феликсу Яновичу.
— А у меня нет его телефона. О нашей встрече договаривался наш общий приятель Степан.
— Это тот, что змей ему все таскает?
— Ага, он самый.
— Ты тоже что ли по этой части?
— Ну, в общем, да.
— Сумку открой.
Я открыла сумку, охранник посмотрел внутрь скучающим взглядом.
— Ладно, проходи, только в следующий раз повнимательнее записывайся.
— Хорошо, спасибо. А вы не подскажете в какой стороне дом Феликса Яновича?
Охранник махнул в левую сторону и скрылся в своей будке. Я постаралась побыстрее убраться с его глаз, чтобы он не передумал.
Дома в поселке были разношерстные — у кого-то с башенками из девяностых, у кого-то строгие прямоугольные формы, пару домов даже с колоннами встретились. Объединяло их одно — в них жили люди с достатком, но большинство из них явно не имело вкуса, одним словом — мещанство. Дом Феликса Яновича располагался в конце улицы. Это был традиционный двухэтажный дом из красного кирпича с крышей из металлочерепицы и английской раскладкой на окнах. На втором этаже было открыто окно, из которого слышалась пятая симфония Бетховена — видимо, хозяин был дома. Я немного потопталась на месте от нерешительности и нажала кнопку дверного звонка. Дверь бесшумно отворилась и на пороге предстал молодой человек лет двадцати пяти очень худого телосложения в строгом деловом костюме. Его миловидное лицо не выражало никаких эмоций, взгляд был прозрачен и спокоен.
— Вы к Феликсу Яновичу? — осведомился молодой человек?
— Да.
— Как о вас доложить?
— Никак. Передайте привет от Степана.
— Проходите в кабинет. Вам что-нибудь предложить?
— Нет, спасибо.
— Дверь в кабинет закрылась, и я осталась одна. В кабинете поддерживался строгий порядок, книги в шкафах стояли как солдаты, на стенах в строго определенном порядке висели фотографии, видимо, хозяина дома со змеями и разными людьми, настенные часы четко отмеряли каждую секунду, шел уже десятый час. Хорошо, что сейчас лето и темнеет поздно. Я стояла у стены с фотографиями, когда за моей спиной послышался звук открываемой двери. Я повернулась и увидела перед собой человека с фотографий — пожилой элегантный мужчина в мягких вельветовых брюках и домашнем халате. Его худое лицо с глубокими морщинами украшали круглые очки в золотой оправе. На вид ему было лет семьдесят, но я могла ошибаться.
— Альберт, распорядись насчет кофе для меня и моей гостьи, — тихим голосом произнес Феликс Янович. — Я надеюсь вы пьете кофе? — обратился уже ко мне.
— Да, спасибо.
— Мое имя вы уже знаете, как я понял. Могу я узнать ваше? — спросил он, приглашая жестом устроиться в кресле.
— Меня зовут Градова Светлана и пришла я к вам по очень деликатному вопросу.
— Вы меня заинтриговали, Градова Светлана.
Дверь кабинета открылась и на пороге появилась женщина лет пятидесяти в белом переднике, она толкала перед собой столик на колесиках, на котором слегка дребезжали чашки из тонкого костяного фарфора и кофейник, благоухающий ароматом кофе.
— Благодарю вас, Елена. На сегодня вы можете быть свободны.
Елена бесшумно покинула кабинет.
— Позвольте, я поухаживаю за вами.
Феликс Янович разлил кофе по чашкам и вопросительно посмотрел на меня долгим немигающим колючим взглядом. Мне стало неуютно, я почувствовала себя мухой в логове паука.
— Так что вас привело ко мне?
— Не так давно вы приобрели одну змею, вам принес ее некий Степан, но все дело в том, что у этой змеи есть хозяин и он хотел бы получить ее назад.
— У меня много змей и я приобретаю их у совершенно разных людей, был ли среди этих людей какой-то Степан, я не знаю. О какой змее идет речь?
— О белой змее с изумрудными глазами.
— Почему вы решили, что она у меня?
— Из надежных источников. Феликс Янович, давайте не будем играть в шарады. Я знаю, что змея у вас, а также мне известна участь Степана.
— А вы не боитесь, что вас постигнет та же участь, что и Степана?
— Если только вы поможете, — с сарказмом ответила я.
— Ну что вы, Светлана, я и мухи не обижу, а то, что случилось со Степаном, так в этом только его вина.
— Давайте оставим Степана и перейдем к интересующему меня предмету. Сколько вы хотите за эту змею?
— Глядя на вас, я бы не сказал, что вы богаты.
— Я же сказала, что у змеи есть хозяин, а он за ценой не постоит.
— На змее нет клейма, как вы определите, что это та самая змея?
