меня забудешь. Но ты помни. – она прижалась к Олегу как к человеку, который может ее от чего-то спасти, – И еще. Опасайся Виктора. Не встречайся с ним, даже не думай.
Одна мысль не давала покоя. Сейчас все происходит. Зачем это? Зачем если предчувствуется самое нехорошее? Зачем расставаться, если вместе? Надо быть вместе. А секунды таяли. Время текло. Хлопнули дверцы машин. Люди ждали продолжения игры, которая шла по неизбежным рельсам. В такие минуты хочется остановить пленку, сказать стоп, и сбросить карты, которые тебе раздали. Вот только за тебя уже все решилось. Остается глядеть в сторону ускользающего поезда, и вот тот, кого любил, становится точкой.
Папа пришел торопить. И действительно было пора. Время пришло уже давно. Просто была доля тактичности, позволяющая стоять на балконе и пялиться на глупые звезды. Говорить о фигне, а после думать о том, сколько тысяч фраз не сказал, а хотел. Не сказал и одной, все теряясь в словах.
Она уехала. В это верить не хочется. Но рычащий темный автомобиль скрылся в темном городе. Ты один. Ты всегда был один, только теперь тебя ополовинили, отобрав самое главное. Настало твое одиночество, нехватка и горечь. Теперь пес бродячий – твой друг, он тоже на луну скулит.
Я бы с ним сигаретой поделился, подумал Олег. Не курит, а жаль. Олег не остался в квартире. Противоречия разрывали изнутри, а тоска давила сверху. Ситуация вышла у тебя из-под ног. Лети, болван, в пропасть. Сам виноват. Теперь у тебя много времени, сражайся с мельницами. Пей пиво с друзьями. Зарабатывай деньги и делай все ок. Только не будет у тебя теперь окея.
Мрачняк давил неумолимо. Хотя чему тут грустить. Всех, кого надо, спасли. Ребра болели, но почему-то не сломались. Крутой папа решит проблему. И заживешь себе долго и счастливо. Переждать бурю и жить себе. Да, успокаивай себя дальше. А может быть, скоро ты придумаешь волшебную палочку?
– Две сосиски в тесте. – женщина в окошке взяла стольник и стала искать сдачу. Возле вещевого рынка их всегда продают, даже ночью. Их едят таксисты и проститутки, промышляющие неподалеку. – одну без горчицы. – Олег посмотрел в сторону хвостатого ободранного,
– Ты и не куришь и эту дрянь не ешь. Пошли выть вместе?
Собака завилял хвостом и они пошли.
Вот теперь пустота улеглась в сердце. Вот настала пора бродить под небом и ждать удачи. Олег становился из лирического суровым, и мрачнел с каждым шагом. Много же шагов он прошел. Утренний воздух пробивал ознобом. Он говорил – ты видел ночь, ты прятался от дождя и дрожал с бродячими псами. Ты такой же пес. Ты устал и хочешь в будку, но туда уже нельзя.
Жги мосты. Сжигай корабли. Город проснется и зашевелится людьми. Они разбредутся по работам, а вечером ужин и чай. Телевизор на кухне и теплая постель. Будет кот мурлычить. Точно. Бармалей. Лена получила ключи и просьбу. Она хорошая. Она будет приходить к тебе в гости. Пока мир не изменится.
В астрологию верить можно, но отчего же не помочь звездам с хорошим раскладом? Один хипарь, в прошлом ученый и препод, говорил такую вещь: предсказания ничто без трактовки. Те же сны – то же самое. Скажи человеку – что умереть во сне к прибыли, уже и не страшно. А если наоборот – кошка черная? Начнем придумывать приметы. Черное мяу – к придуркам, плюющим через левое плечо. Пиво – к пьянке. Друзья – к пиву. Конец месяца – к зарплате. Получается.
Теперь поверим во все и идем дальше. Придумаем законы Ира и уйдем в придуманный мир. Или мир изменим. Вот в чем вопрос. Не хотелось бы в дурочке объяснять, что сейчас будет хип-хоп революция.
Итак, сколько там до поезда? Шесть часов. Многовато. Если исходить из желания изнуренного человека положить свое тело на деревянную скамью электрички и отправиться в пятичасовой сон с прибытием на побережье.
Олег развернул конверт. Четыре листа а4 ждали своей дальнейшей судьбы. Сан Саныч передал пакет и пытался прочитать реакцию. Проницательный старик, но на этот раз он не знал, о чем идет речь. Он просто оказался звеном, и теперь мечтал узнать, какого механизма. Профессиональное любопытство и человеческая тактичность. У него была возможность раскрыть и прочитать. Не стал.
– Знаешь, Олежек, гляжу я на современную культуру, и порой удивляюсь.
– Так удивление, это же хорошо, – попытался перевести Олег, – Куда же без него?
– Удивляться надо, только так, чтобы это радовало. Я о людях болею. Ты подумай, что жизнь человека можно уместить в несколько строк. Даже в книгу – и то плачевно. Вот ты представь, что ты герой чьего-то романа. Как думаешь, день твоей жизни –это сколько страниц? Вот и я про то же. А у кого и того подавно.
– Так это ведь смотря какой писатель, – поправил Олег.
– Дело еще в читателях. Текст воспитывает. Мысли дает. Если их нет там? Если там написано, как человек ест и ходит в туалет? Вот и вся жизнь. А те, кто читают, потом воспитываются, а потом и живут так. Чем меньше слов в жизни, тем проще.
– Но Сан Саныч, а почему герой не может сидеть в сортире? Или отморозить почку? Или что, у балерины нет печени? – Олег понимал, о чем говорит этот милый человек, просто его культура сейчас сама испытывала кризис.
– Есть, конечно. Только наличие печени не делает ее балериной. Так же как и наличие половых органов не говорит об интеллекте.
С ним лучше не спорить. Зачем обижать человека, или самому соглашаться с тем, с чем, по сути, согласен? Но то, что написано в конверте, от меня ты точно не узнаешь. Так будет лучше.
– Сан Саныч, а Оксана точно мне ничего еще не передавала? – если я буду в непонятках, ему тоже будет не так обидно. Меньше к девочке вопросов.
А текст она написала классный. Немного эмоциональный, но мощный. Теперь адреса и телефоны. Журналисты – это бывший журфак. Кто их всех знает? Тот, кто им преподавал. Конечно, преподаватель журфака всегда останется в их памяти, тем более, если есть чему оставаться. Олег знал одного такого человека. Он помогал просто так, не прося ничего взамен. Такие тоже бывают. На этот раз тоже помог.
– Я возьму экземпляр, хочу показать кое-кому, – сказал он на прощание, и наверное, показал. По большому счету, чем больше об этом будет знать людей, тем лучше. И разошлась
