жизнь, прятать Алекса и вообще, — она разводит руками. — Я не думаю, что вынесу это, мальчики.
— А тебе то что? — говорит Алекс тихо. — Ты прекрасно себе жила, пока я всю жизнь, все детство и юность сидел в клетке. Тебя это не заботило. Или ты такую харю наела от нервов?
Я и Саша смотрим на него укоризненно. Но Антонина Петровна к её чести, лишь вздыхает.
— У меня ни дня не проходило, чтоб материнское сердце не страдало по тебе! — заявляет она. — Я никогда не одобряла всего этого, и я всегда тебя любила, и я рада, что вы смогли примириться друг с другом. Это уже лучше, чем то, что было у вашего отца! И я предлагаю решение, единственно верное. Которое сбережет нас всех.
— Мы подумаем, — говорит Саша, хотя по лицу Алекса понятно, что он абсолютно и точно против. — Мы вас оставим наедине. Вам надо поговорить.
Хочется у него спросить, уверен ли он. Не сделает ли Алекс что-то своей матери. Но он встает, берет меня за руку и молча выводит из комнаты. Я только беспомощно оглядываюсь на Алекса и Антонину и дверь закрывается.
Я не могу ничего сказать и только обнимаю Сашу. Надеясь, что сейчас и Алекс почувствует мою поддержку.
— Что ты думаешь про этот ритуал? — шепчет Саша.
— Я не знаю, это безумие уж точно. Я… не знаю. Очень все странно звучит, — отвечаю я.
Мы сидим на кухне молча. Я радуюсь, что не слышно ни криков скандала, ни звуков борьбы из гостиной, где мы оставили Алекса с матерью. Либо они молчат, либо тихо говорят.
В конце концов, Алекс выходит с понурой головой. Но спокойный. Я также молча подбегаю к нему и обнимаю. Его объятье кажется мне сильнее чем у Саши. Антонина остается там же и я вижу её заплаканное лицо, но почему-то, понимаю, что она спокойна. И эти слезы, скорее слезы освобождения.
— И как? — спрашивает Саша.
— Нормально но… ребят, я хочу уехать.
— Из города? — уточняю я.
— Нет, просто из дома. Я… не хочу здесь быть. нужно отвлечься.
— Мы понимаем, мы с тобой. Мы тебя больше не бросим никогда, — кивает Саша и чуть задумавшись добавляет. — Если ты не против.
— Я не против, — кивает Алекс лениво.
* * *
За руль садится Саша, Алекс на переднем сидении, я на заднем.
— Я знаю место, оно далековато, совсем за городом, но вам понравится, — говорит Саша. О нем мало кто знает и нас не потревожат.
Киваю. Машина трогатеся.
Мы едем уж точно больше часа, под тихое бормотание радио, где веселый ведущий напоминает о том, что скоро наступит пятница. Интересно, ему-то что, он явно работает по сменам а не в офисе. Его голос сменяется на стандартные, простые песни о любви.
Я не вижу дороги, будто мы едем в чистой тьме, но Саша ведет уверенно и спокойно. Я расслабляюсь и по тому, как машину слегка начинает покачивать, понимаю, что мы заехали на камни.
— Всё, дальше пешком, — объявляет Саша.
Звук радио замолкает и теперь слышно только ночь. Я выхожу из машины, и чуть не падаю с первого же небольшого камня.
— Каблуки лучше снять, зая, — хихикает Алекс.
— Да иди ты! Я откуда знала, что тут такое, — фыркаю я и снимаю туфли. Ногой нащупываю холодный камень и чувствую, как меня кто-то берет за руку. Не оглядываюсь, сейчас как-то даже все равно, кто это, главное ощутить поддержку сильных рук.
Глаза привыкают к темноте, а слух различает что-то необычное.
— Это вода? — удивленно спрашиваю я.
— Это называется море, милая, если не в курсе. — отвечает мне кто-то.
— Здорово, но туда идти надо, а я не уверена, что смогу, и купаться точно не в эту погоду… — говорю я.
— Так, — кто-то без спроса хватает меня на руки. — Значит, тебя отнесут и сбросят в воду.
Я только по одежде понимаю, что это Алекс и начинаю пищать.
— Не надо в воду, пожалуйста, — прошу я.
— Ладно, — великодушно говорит он и ставит меня на ноги на прохладный песок.
Он несет меня куда-то вглубь пляжа, а я смотрю на Сашу, который идет с нами, и полумесяц освещает его улыбку.
Неожиданно, Алекс ложится на спину и схватив за руку тащит за собой. Я опираюсь на его грудь одной рукой и второй медленно проваливаюсь в холодный песок.
— Ты чего? — удивляюсь я.
Замечаю только его вредную улыбку. И следующим — руки, которые лезут под мою шелковую майку.
— Здесь холодно, — протестую я.
— Сейчас будет жарко, — только и отвечает Алекс и прижимается губам к моей шее, пока руки исследуют меня под майкой.
Резко становится тепло. Я ищу взглядом Сашу, который стоит неподалеку.
— Я думал, мы будем здесь смотреть на красивый рассвет, — замечает он.
— Иди и смотри на красивый рассвет. Я хочу смотреть на красивую Вику, — он чуть прикусывает мне шею от этого дело пробивает легким сладким током и я дергаюсь. Учитывая, что я сижу на Алексе, выглядит это весьма пошло.
— Вика красивее рассвета, это да. — говорит Саша и кивает.
Чувствую, как он подходит ко мне, вдыхает запах моих волос и нежно поглаживает руки. Алекс, будто уступая ему, начинает ласкать меня ниже. Добирается губами до груди, нырнув под майку, а руками гладит мне бедра. Саша наклоняется и целует в губы.
— Вы оба сумасшедшие, — выдыхаю я, ощущая как тону в их касаниях рук и губ.
Они не отвечают. Саша помогает мне снять майку и Алекс, которому наконец-то полностью открылся доступ к моей груди, жадно к ней присасывается.
Я могу только двигаться в инстинктивном танце, ощущая даже сквозь свои брюки и штаны Алекса его твердость и желание. Могу только тонуть в поцелуе Саши, в том, как он касается моей шеи, поглаживает щеки.
Он отпускает меня, и от холода бегут мурашки, но Алекс отвлекает тем, как быстро снимает с меня брюки и белье. Не успеваю я сообразить, как он сажает меня себе на лицо, проникает в мою влажную плоть языком и руками крепко держит бедра.
Я задыхаюсь от резкого удовольствия в мой открытый рот медленно вставляется уже готовый член Саши. Я принимаю его в себя, хватаюсь за него одной рукой, чуть склоняюсь и второй освобождаю член Алекса. Ритмично ласкаю их. Один ртом, второй ладонью.
В нашей совершенно извращенной позе мы быстро входим в единый ритм, с каждым битом которого наслаждение становится все ярче и сильнее. Я не выдерживаю, выпускаю член Саши изо рта и сжимаю
