игрушки.
– К таким, как я, это не относится. Так с чего вдруг такой интерес?
– До меня дошли слухи об этой Гольданской… И теперь ее личность сильно меня интересует, – признался Бестужев. – Поговаривают, она обладала удивительными способностями. Даже проходила сквозь зеркала…
Феофания едва не выронила карты. Заметив это, Ипполит Германович едва заметно улыбнулся.
– Ты будто и не удивлена? – вкрадчиво спросил он.
– Я уже давно привыкла ничему не удивляться, – отрезала гадалка и снова начала тасовать колоду. – В Клубе состояло несколько потомков истинных Первородных. Отпрыски древних родов, действительно владеющих магическими силами. Но с годами, со сменой поколений их силы слабели, пока вовсе не пропали, все об этом знают. Думаешь, Гольданская сумела обвести всех вокруг пальца?
– Есть кто-то, с кем она близко общалась в Клубе Калиостро, делилась секретами? Кто-то, кто может знать о ней все?
Феофания задумалась.
– Столько времени прошло… Боюсь, все эти люди уже мертвы, – пожала она плечами. – Я помню, Гольданская водила близкую дружбу с той, что именовала себя княгиней Щергиной. Я часто видела их вместе. Пожалуй, Щергина знала ее лучше всех остальных. Но, увы, с мертвыми не пообщаешься…
– Уверена? – спросил вдруг Ипполит Германович, буравя гадалку пристальным недобрым взглядом.
– Так! С подобными запросами не ко мне! – жестко отрезала Феофания. – Я такими делами больше не занимаюсь! И тебе не советую, Бестужев. Никогда не знаешь, кто может откликнуться на твой призыв…
– Но ты ведь знакома с подобными практиками не понаслышке, – усмехнулся Ипполит Германович. – Тебе приходилось общаться с гостями… с той стороны…
Он многозначительно кивнул на старинное зеркало в тяжелой раме из черного дерева, закрепленное на стене гостиной. Ипполит Германович не сразу его заметил, но теперь оценил по достоинству. Интересно, что антикварное зеркало было полностью закрыто декоративной решеткой из нержавеющей стали, намертво вделанной в стену вокруг его резной рамы.
– Что, скажешь нет? – спросил Бестужев. – До меня доходили слухи, что иногда у тебя бывают странные дела с потусторонними…
– Тебя это не касается, Ипполит. – Гадалка раздражалась все сильнее. – Сказала же, больше я такими вещами не занимаюсь! Даже за самое огромное вознаграждение! И вообще, мы будем сегодня гадать или нет? Время уже позднее, а я хотела сегодня закрыть салон пораньше…
– Разумеется, будем, – раздосадованно вздохнул Ипполит Германович. – Ради этого я сюда и приехал. Прости, если мои расспросы показались тебе бестактными, и попробуй заглянуть в мое будущее, Феофания. Я хочу знать, увенчается ли успехом мое нынешнее предприятие и что вообще ждет меня впереди.
Феофания молча протянула ему колоду, предлагая сдвинуть ее верхнюю часть. Бестужев подчинился, и женщина принялась ловко раскладывать карты на столе по особой схеме. Чем больше гадальных карт ложилось на зеленую скатерть, тем озабоченнее становилось лицо гадалки.
– Что ты затеваешь, Бестужев? – тихо спросила она. – Опять замыслил какую-то безумную авантюру?
– А что ты видишь? – спросил в ответ Ипполит Германович.
– Ничего хорошего! – жестко ответила гадалка, не сводя глаз с карт. – Не зря я ушла из вашего прокля́того Клуба. Я нисколько об этом не жалею! А ты собираешь ключи… от дверей, которые никогда не должны быть открыты. Ты ищешь путь туда, куда никто не должен войти… – Она изумленно взглянула на Ипполита Германовича. – Лучше тебе остановиться, что бы ты ни задумал! Это до добра не доведет.
– Это я и без тебя уже понял, – сварливо пробормотал Бестужев. – А что-то конкретное ты мне можешь сообщить? Что именно мне не следует делать?!
– Карты в этом не помогут, – покачала головой Феофания. – Не в их это власти. Дай-ка мне руку.
Ипполит Германович с готовностью протянул ей правую ладонь. Она обхватила ее двумя руками, закрыла глаза и сосредоточилась, хмуря черные брови. Бестужев молча ждал, замирая от предвкушения.
Вдруг гадалка резко дернулась, будто от удара электрическим током, и распахнула глаза. У Ипполита Германовича отвисла челюсть. Ее зрачки стали огромными. Феофания смотрела в его сторону, но будто сквозь него. Затем с ее губ сорвался шепот, такой тихий, что едва мог разобрать слова.
– Двери, что ты ищешь, не должны быть открыты… – забормотала гадалка. – Хрустальные кубы не должны быть собраны вместе… Твои поиски привлекут внимание могущественных врагов, и они больше не оставят тебя в покое… Эти изыскания могут стоить жизни тебе и твоим близким… Стеклянные сестры… Обитатели проклятых зеркал… Древние боги и монстры… Те, о ком давно успели забыть… Они спят, но ждут своего часа. А ты затеял опасную игру, и лучше тебе немедленно ее прекратить… Опасайся мальчишку с необычными глазами… Посланника с той стороны… И бойся девчонку из Страны чудес и ее огненного кота, эти будут пострашнее прочих… Если хочешь сохранить себе жизнь, отступи. Отступись, пока не стало слишком поздно!
Проговорив это, Феофания снова вздрогнула и обессиленно откинулась на спинку кресла, выпустив его ладонь. Ипполит Германович в ужасе смотрел на медиума, не в силах поверить в то, что только что от нее услышал. Но тут женщина открыла глаза и выпрямилась.
– Что произошло? – смущенно спросила гадалка. – Кажется, я ненадолго отключилась… Ты услышал то, что хотел?
– Это… Это… Что это было?! – взволнованно воскликнул Бестужев.
– Понятия не имею, – пожала плечами Феофания. – Я что-то тебе говорила? Это слышал ты, но не я. Иногда во время сеансов на меня находит… В такие моменты мои предсказания особенно точны, но я потом ничего не помню.
– Ты говорила, да еще как! – потрясенно кивнул Ипполит Германович. – Ты много всего мне рассказала…
– Вот и замечательно! Но знай, Ипполит: что бы ты сейчас ни услышал, это предназначалось лишь тебе и никому больше. – Феофания встала с кресла. – Поэтому сама я ничего не помню из сказанного. Ну что, ты доволен нашим сеансом? Он стоит твоей оплаты?
Ипполит Германович трясущимися руками извлек из внутреннего кармана пиджака толстую пачку денежных купюр и положил ее на гадальный стол. Судя по тому, как алчно загорелись глаза Феофании, он понял, что наградой она более чем удовлетворена.
Тут гадалка взглянула на большие настенные часы и бесцеремонно начала выпроваживать Бестужева.
– Ко мне сейчас следующий клиент должен прийти, последний на сегодня, так что давай пошевеливайся. – Феофания чуть ли не подталкивала его к выходу. – Приятно было повидаться, и все такое, но теперь проваливай.
– А что касается моего первого вопроса, – начал Бестужев, надевая пальто. – Кто-то в Санкт-Эринбурге сейчас практикует некромантию?
– Я ничего об этом не знаю и знать не хочу! – сердито буркнула Феофания.
– Но, может, назовешь мне парочку имен? – не унимался Ипполит Германович.
– Никогда в жизни не стану водить знакомство с подобными людьми и тебе не советую, потому что все они сумасшедшие.
