для жизни, но и храбро.
— Р-р-а!!! — завыл огромный чёрный волк, похожий на человека.
Тело его источало из себя невероятную ауру зимы и вьюги. Лёд стал его защитой и нападением. Чёрный густой мех был покрыт корками крови и белыми снежинками, словно тот вышел из бурана. Его стальные когти поблёскивали в свете пожаров, отражаясь бликами. Поверх когтей, он вырастил ещё слой, но только уже ледяных,
Стоило только Артурии увидеть его противника, как она вздрогнула, а во рту пересохло. Её суть новорождённого вампира сжалась в трепете и поклонении. Прямо здесь и сейчас, девушка испытала неимоверное желание упасть на колени и прикоснуться к величию того, кто стал её господином и прародителем.
С полным безразличием, тот спокойно шёл в сторону воющего Ликана. Тень его крыльев падала на бушующее пламя, мышцы бугрились под кожей и казались идеальными, будто у выдолбленной в камне скульптуры настоящего виртуоза. На его ужасающем, но пробуждающим у Артурии истому внизу живота, лице, читалось лишь высокомерие и презрение к противнику. Своими кровавыми глазами, горящими, как два полыхающих костра, он смотрел на Ликана и видел никчёмную шавку. Пса, посмевшего бросить вызов Первородному.
Беррада не взмахивал руками. Не рычал и не кричал. Он просто шёл вперёд, подобно ледоколу, проходящему сквозь преграды льда. Артурия видела, как с каждым его шагом, к нему стекались ручьи крови умерших. Их тела содрогались и превращались в иссушенных мумий. Крови было столь много, что вскоре вокруг Первородного появился сначала один летающий багровый шар, а затем второй и третий… Их становилось всё больше и больше.
— Т-ты снимаешь?.. — бледный репортёр медленно повернул голову к оператору, вынужденно оторвав взгляд от немыслимого.
Ведущий новостей с непередаваемыми эмоциями комментировал происходящее на экране, но Артурия не слушала его и смотрела только на сражение.
— И это всё? — вздрогнула она от трепета, услышав голос Первородного. — Всё, на что ты способен, Габриэль? Я ожидал бой! Я желал его! ТАК ДАЙ МНЕ НАСТОЯЩИЙ БОЙ!
Последние слова он буквально проревел, а кровавые шары вокруг него вспухли. За короткий миг те начали меняться и превратились в заострённые круглые диски. Доля мгновения, и они раскрутились до безумных скоростей, после чего последовал лишь кивок.
Десятки острейших дисков полетели в цель, разрезая всё на своём пути. Они не замечали преград в виде стали и бетона. Они разрывали тела попавших под раздачу оборотней и людей. Одно прикосновение, и любое живое существо теряло либо конечность, либо жизнь.
Ликан взвыл. Его ледяные когти вспыхнули светло-синей мощью, а вокруг тела образовалась натуральная вьюга. Он сорвался в рывке, оставляя позади себя порыв ветра и шлейф снега. С необычайной скоростью и ловкостью, он всё быстрее набирал скорость и избегал несущих смерть кровавых дисков. Но те, от которых ему удалось уклониться, не улетали дальше, а наоборот — возвращались. Будто по указке кукловода, они резко меняли направление и неслись к своей цели, превращаясь в рой жалящих ос.
Габриэль ревел, рычал, а его броня с трудом выдерживала мощь Первородного Вампира. Казалось, что обычная кровь не способна на такое, но не тогда, когда она под властью Беррады. Его прозвища… Его имена… Он получил их не просто так и каждое несло за собой целую историю. Так и сейчас, Выпивающий Суть проявил себя в полной мере.
Один из дисков пробил ледяную броню Ликана, распоров плечо до кости. Он взвыл. Кровь окропила разрушенный асфальт, а на лице Первородного впервые появилась улыбка. Торжествующая, безумная, голодная.
Габриэль практически добрался до него. Весь их бой, начиная с поместья, он всеми силами пытался оттянуть Райана подальше. Увести его в город, чтобы позволить выжившим клана бежать. Он понимал, что подобный ход принесёт множество жертв среди гражданских, но был готов заплатить такую цену. Женщина, которая ждала его в поместье… Важнее кого бы то ни было.
Он пытался достучаться до разума парня. Просил его остановиться и прекратить. Но после того, как он превратился… В монстра, то слова были излишни. Райан больше не слышал их и шёл лишь вперёд, неся смерть и разрушение всему живому. Люди стали для него кровавым ресурсом, а трупы — инструментом. Габриэль видел, как полыхали ненависть и ярость в глазах юнца, ставшего чудовищем. Но ещё в них была боль… Боль, которая была знакома мужчине не по наслышке. Выбор… У Райана просто не было выбора, а потому он отбросил все сомнения и сделал шаг. Кровавый и несущий разрушение шаг.
Оказавшись в зоне удара, Габриэль взмахнул когтями и вступил в рукопашную схватку. Его движение были молниеносны, а удары точны. Он целился в самые уязвимые точки, какие только смог определить за время боя с парнем. Лёд… Его верная стихия Элементала была с ним в этом бою и помогала. Защищала, позволяла атаковать и замедлять противника. Во всяком случае, так казалось Габриэлю, ведь кожа парня покрывалась инеем и коркой льда, пока тот плавно уклонялся. Его движения вызвали у мужчины удивление и уважение. Кто бы ни обучал мальчишку, сделал он свою работу на совесть. Там, где неуклюжий и неопытный противник сделал бы два шага, Райан делал один. На каждый удар Габриэля он отвечал своим, всё сильнее и сильнее наращивая скорость боя. Их тела уже давно размазались светло-синей и кроваво-красными вихрями.
И всё же, Ликан оказался быстрее. На долю мгновения, но быстрее. Его ледяные когти коснулись живота противника. Беррада зарычал, кровь бурным потоком брызнула на землю, а края раны сразу же приморозились. Какой бы ни была регенерация Первородного, но когти Ликана, сдобренные льдом, не дали тканям зарасти.
Улучив короткий момент триумфа и преимущества, Габриэль начал атаковать с удвоенным напором. Он рычал, его клыки истекали волчьей слюной, а глаза горели желанием поскорее закончить этот бой. Слишком сильно он задержался здесь, и время играло против него.
Правая рука Ликана вспыхнула мощью льда. Асфальт и близлежащие объекты в виде машин, тел и кусков зданий, обратились в лёд. Из его рта вырвались клубы пара от тяжёлого дыхания.
БАХ!
Сверкнула светло-синяя вспышка, полыхающий в зданиях огонь мгновенно исчез, находящиеся неподалёку люди ощутили порывы леденящего воздуха. Не убеги вовремя храбрые оператор и репортёр местного канала, то превратились бы в ледяные скульптуры.
Габриэль тяжело дышал. Его грудь вздымалась, как кузнечные меха, а права рука отдавала пульсирующей болью. Регенерация оборотня работала вовсю, и вскоре мужчина почувствовал и услышал отчетливый хруст.
Удар был настолько ошеломляющим, что ледяная броня просто не выдержала. Куски льда разметало повсюду, а её остатки опадали с чёрной шерсти мелкими хлопьями снега.
Он не моргая смотрел прямо перед собой, видя огромную борозду от ударной волны, покорёженные замёрзшие автомобили и фонарные столбы с вывесками. Его взгляд не отрывался от Райана, полёт которого закончился пробитием БТР-а военных. Мальчишка был жив, судя по его вздымающейся груди, но ранен. Правое крыло сломано и повисло на изгибе, а левое порвано в клочья. Именно ими он защитился в последний момент, закрыв себя не только кровавым щитом, но и крыльями. Вся правая сторона тела покрыта ледяной коркой, кровь сочилась из раны на животе, а также мелкими ручейками вытекала из рта парня.
Габриэль понимал, что нужно добить противника. Убить его и закончить начатое, после чего спасти свою женщину, забрать Джошуа, и бежать. Его звериная суть твердила, что так правильно. Так нужно. И пусть мужчина сделал шаг, затем второй, а его когти вновь покрылись льдом, он остановился. Не из-за того, что передумал убивать парня, хоть и желал его пощадить. Отнюдь, он остановился из-за ступора, когда увидел, что тот начинал приходить в себя и медленно выбираться из броневика.
— Х-хороший удар, — оскалил Райан окровавленные клыки. — Моя очередь?
Выбравшись окончательно, он одним движением сорвал с себя ледяную корку. Его крылья с мерзким хрустом срослись, а рана на животе медленно, но уверенно, затягивалась.
«Да кто он такой?..» — в очередной раз за бой, спросил сам у себя удивлённый Габриэль.
Он подобного удара не живут. Все, с кем сражался мужчина и кому не посчастливилось ощутить на себе подобную мощь, умирали! А он — жив! И не только жив, но и готов сражаться!
— Как говорил мой учитель, — провёл парень рукой по животу, затем посмотрел на окровавленную когтистую ладонь и поморщился. — Ты был взвешен, ты был
