Иннервация восстанавливалась хуже, чем они предполагали. Поэтому Марк проходился несколько раз дополнительным лечением по уже восстановленным участкам.
— Как прилетим — не свети ей раньше времени, — предупредил он его.
— Конечно, я же не дурак.
Марк уже объяснил Прасту природу своего таланта и вообще рассказал о том, откуда прибыл. Однако это не произвело на него того впечатления. А вот новая исцеляющая магия — да.
«Выздоровление» одного из лидеров восстания не пройдёт незамеченным и, скорее всего, придётся использовать эту карту как козырь, чтобы поднять боевой дух магов. Ведь когда за твоей спиной лекарь, способный отращивать новые конечности, ты меньше будешь беспокоиться о собственной шкуре, зная, что чуть что — тебя подлатают.
Вопрос только в реализации. Нужно закончить реабилитацию и продемонстрировать полное выздоровление Праста. Тогда им поверят. А для этого придётся заново развивать мелкую моторику пальцев — крайне трудозатратный процесс. Марк хотел и его ускорить дистортами.
Всё-таки Ли амбидекстр. Он одинаково хорошо владел обеими руками, до того как получил травму. От этого его депрессия больше не казалась необоснованной. Забери у вас такой козырный талант, вашу особенность, гордость — чтобы вы чувствовали?
Зелёная вспышка озарила их лица, и Марк приступил к ювелирному восстановлению запястья. Для этого он раскрывал рубец магией и синтезировал новые кости и не по две, как планировал вначале, а по одной. Боялся ошибиться.
В этом, кстати, огромный минус, когда лечишь близких людей. Ты не то чтобы тупеешь, но теряешь уверенность в своих силах, зная, как можешь навредить в случае ошибки. Поэтому многие доктора делегируют лечение родственников на опытных коллег. Чтобы не терять объективности.
— Пока достаточно, — сказал Марк, вытирая пот со лба и снова затягивая рубец.
До фаланг ещë не дошли. Восемьдесят дистортов было потрачено на формирование пястных костей.
— С вас миллион фалеров, продлять будете? — выдохнул он.
— Чо за халтура? — Праст потряс культяпкой у его носа. — Я буду жаловаться.
Они перекусили и опять взлетели в небо. Сегодня вечером уже будут в Ваабисе. В их сумках было больше пяти сотен огромных кристаллов. Пятьдесят тысяч фалеров только на этот пункт затрат, чтобы устранить семнадцатилетнего парнишку.
Это он ещё не считал те шарики насуко, что нарыли с убитых. Их правда было в разы меньше — всё-таки заполненные кристаллы способны выдержать взрыв, а вот пищевая органика нет.
Дома они сходили в душ, плотно поели и тут же вырубились. Наутро Марк принял доклады бефальтовского зама, быстро пробежав глазами по статьям доходов и расходов. Казна пустела. Нужны были вливания.
Часть кристаллов он отдал повстанцам, но две трети пошли на поддержание экономики семьи. Слишком уж много они тратили на благотворительность и восстановление инфраструктуры Ваабиса.
А терять контроль над ситуацией Марк не хотел. Тот, кто владеет деньгами — у того и власть. Он не обманывался на все эти лозунги о свободолюбии. Конечно, в его интересах создание республики и иметь щит из повстанцев против Рилгана, но так уж получилось, что личное переплелось тут с политикой.
К обеду он проведал Игоря, веселившегося в вольере. Питомец потреблял теперь больше трёх тысяч маны в день, но его рост значительно ускорился. Деревянный «пёс» одобрял новое жилище и доступ к солнцу и свежему воздуху.
Сто шестьдесят шесть дистортов давали внушительную базу манапула. За последний месяц Марк, можно сказать, сильно эволюционировал как маг.
Во-первых, из-за возросшего количества дистортов после катастрофы. Во-вторых, из-за перехода от использования треугольников на шестиугольники в диагностической сети — данная манипуляция позволила сократить траты на лечение в десять раз.
Теперь это выглядело так, что на низшее заклинание он использовал всего лишь тридцать маны! Да Ингетса там удар хватит.
Бедный профессор даже не представлял, что можно настолько далеко забраться в магических изысканиях.
С божественным и высшим исцелением не всё так гладко. С ними он меньше всего тренировался. По идее, божественный ранг не должен был открыться раньше двух тысяч четыреста маны, но приток больше сотни дистортов будто снял с него эти ограничения, как и на каст других стихий.
Вначале Марк тратил почти в четыре раза больше маны, чем требовалось. На Прасте и Микульпе он подтянул навык и смог сократить это число в два раза — пять тысяч эмок на одно «зелёное» заклинание.
В идеале он может «отшлифовать» божественный ранг до двести сорока маны. К этому и следует стремиться. Потому после аристократа Марк планировал отрастить конечности наиболее влиятельным людям.
Купцы, знать и просто талантливые воины и маги могли теперь послужить его интересам. Ведь подобное качество жизни нигде не купить. У него шикарная карта, которую не перебьёт Рилган.
Марк погладил оккапури по спине и прикинул, что как только самка пустит корни, надо будет начинать обустройство собственного измерения с маной. Он даже придумал одну интересную тему с его пополнением. Всех, кого бесплатно исцелит, попросит сливать ману в ЕГО омн.
Да, он уже пытался синтезировать красный кристалл — пока безуспешно. Были подозрения, что для скрещивания одушевлённых и неодушевлённых частей нужны другие пороги значения дистортов. Преодолеть реакцию отторжения трансплантата не так просто. В этом плане Альтэндо далеко продвинулся. В смысле не в научной стезе, а в мясницком искусстве. Методом проб и ошибок.
Марк видел потенциал, но и не терял того ориентира, что всегда придерживался. Если можно сохранить жизнь, то он её сохранял.
— Значит, ты можешь создать копию самого себя, в обмен на сто дистортов? — спросила его Найша, когда он вечером поделился с ней новым знанием.
— Именно.
Они прогуливались по ночному Ваабису, охраняемые двойкой высших магов, шедших поодаль.
— Так почему ты этого не сделаешь? Я слышала, что хавори очень хорошо использовали магию во время войны Сансибуру. Они её распространили среди наших предков. Это незаменимый помощник, Марк.
Странно, но его собственное имя резало слух. Настолько он отвык, что к нему обращаются подобным образом. Сестра это делала, когда они оставались наедине, и он был очень благодарен ей за это подчёркивание его идентичности.
Вроде мелочь, а приятно. За столько лет он всегда боялся потерять старую индивидуальность. Это бы значило предать себя. Каким-то образом она смогла прочувствовать этот момент.
— Я понимаю, — ответил он ей, пиная подвернувшийся под ногу камешек, — но тут есть две причины этого не делать. Первая — я потеряю сразу сотню дистортов и не смогу всех эффективно защищать. Я не один, как это было с Альтэндо — у меня есть люди, которых я люблю.
— А вторая? — она немного взмахнула своими короткими волосами, что-то поправляя.
— Вторая… — Марк задумался. — Тут сложно объяснить, но я попробую.
Мимо прошла парочка низших аристократов, держа друг друга под руку. Девушка и парень поспешно кивнули ему в знак вежливости и улыбаясь прошли дальше, близко прижимаясь друг к другу.
— Здесь много чего замешано, Няш, — сказал он ей, справляясь с повисшим в воздухе неудобным моментом. — Я не хочу переступать эту грань. Как только я создам новую жизнь, то перестану быть человеком в привычном понимании. Мне захочется ещё, и потом ещё. Думаю, это во многом и вытеснило всю человечность из Альтэндо. Он перестал воспринимать собственный вид как святая святых.
— Ты боишься стать таким же, как он? — Найша сжала его локоть.
— Да, — Марк немного задумался. — Тебя же не беспокоит мораль муравьёв? — девушка внимательно его слушала, пытаясь понять ход мыслей. — Когда ты разрушаешь одним пинком огромный муравейник, тебя не беспокоит, что они подумают, как будут отстраивать всё, «хоронить» умерших — плевать. Это просто насекомые.
Они остановились на площади прямо у не действовавшего сейчас фонтана со скульптурой первого короля. Посох устремлялся высоко в небо, а красивый кристалл в нём освещал округу. По поверхности воды плавали опавшие листья.
— Мы суперхищники. Человек… — Марк поправился. — Маг — это высшая ступень эволюции. Ради своего благополучия он уничтожает целые микромиры — биогеоценозы. Например, вырубает лес или осушает болото. Не одна жизнь умирает, а длинная цепочка видов.
Найша отпустила его руку и присела на скамейку, приглашая и его. Марк поставил ногу рядом с её платьем и нагнувшись посмотрел сестре в лицо.
— Я это к чему — опустим всю эту зелёную движуху. А теперь представь, что над суперхищниками появится ещё один вид, — она подняла на него взгляд. — Вне
