натворили…
[1] Алексей Николаевич Толстой — русский и советский писатель и общественный деятель из рода Толстых. Автор социально-психологических, исторических и научно-фантастических романов, повестей и рассказов, публицистических произведений. Лауреат трёх Сталинских премий первой степени.
— Ну, что, закончим на этом, раз уж нет никаких версий, кому бы мог понадобиться спокойно разгуливающий по городу мертвый паренек? — еще раз, видимо только для проформы, поинтересовался Кузнецов.
— Так-то, он условно мертвый! — поправил начальник медэксперт. — Зачатки демонического перерождения налицо!
— Хорошо, пусть будет «условно мертвый», — согласился старший майор госбезопасности. От этого у нас появились какие-нибудь новые версии? — Тишина в лаборатории подтвердила, что других предложений нет. — Конечно, что здесь видны явные происки нашего извечного врага. Но законы мироздания таковы, что сам он лишен возможности напрямую вмешиваться и влиять на дела смертных. Поэтому вынужден использовать подобные инструменты, типа этого недодемона — искусственно выращенное создание на человеческой основе…
— Я помню об этом, Владимир Николаевич, — отозвался Музыкантов.
— А это я больше для Сережи объясняю, — ответил Кузнецов. — Только вот нам абсолютно невдомек, какую акцию вновь готовят наши противники? Во всем мире неспокойно и отчетливо попахивает дерьмецом! Особенно в новообразованном Третьем Рейхе… Сдается мне, что именно там сконцентрировались основные силы зла. И по Европе вновь бродит призрак[1]… Только в этот раз это не призрак коммунизма, а что-то более древнее, ортодоксальное и непременно опасное…
— Фашисты, что ли? — бухнул Петраков, вспомнив кое-что услышанное на недавней политинформации.
— Скорее, национал-социалисты, или просто нацисты, — произнес Владимир Николаевич. — Именно их идеология, отрицающая либеральную демократию и парламентаризм и включающая в себя антисемитизм, антикоммунизм, ультранационализм, а также научный расизм, практикующий евгенику и расовую гигиену, так напоминает отдельные постулаты врага, что дрожь берет. Помяните мое слово, ребятки, мир еще умоется такой кровью, которой еще не было в истории человечества!
— Ох, и горазды вы пугать, Владимир Николаевич! — Натужно рассмеялся Петр Ильич. — Меня реально пробрало!
Что-то меня действительно понесло… — Тряхнул лысой головой старик. — Похоже, вымотался. Хватит демагогии — по домам! Да, Петр Ильич, если с трупом закончил, распорядись, чтобы наши ребята морг взяли под охрану. Не хватало еще, чтобы труп в очередной раз ушел…
— Не переживайте, Владимир Николаевич — все сделаю! — заверил начальника медэксперт. — Возьму еще несколько проб для анализа и передам тело в морг.
— Вот и ладушки! — вымученно улыбнулся Кузнецов. — А мы с тобой, Сережка, по домам — баиньки! Только еще зайдем ко мне в кабинет, я тебе бумагу для твоего начальства выпишу и пропуск на завтрашний день… Не передумал к нам переводиться?
— Шутите, товарищ старший майор государственной безопасности? Еще больше к вам захотелось!
— Вот и молодца! — Искренне обрадовался старик. — Хороших оперов у нас на всю страну не хватает! Бойцы добрые имеются, даже ликвидаторов хватает, а вот людей, способных разматывать спутанные ниточки, да увязывать разорванные — днем с огнем не найти! Да еще чтобы сознание пластичное имелось. А не то и с катушек слететь недолго!
— Так ведь я чуток и не слетел! — согласился лейтенант. — Еще бы немного и точно б двинулся рассудком!
— Привыкай, Сережа! — По-отечески улыбнулся старик, выходя из лаборатории.
Сергей, на прощание пожав протянутую руку Музыкантова, вышел следом за старшим майором госбезопасности.
— Заходи. — Кузнецов открыл дверь кабинет и приглашающе её распахнул. — Располагайся… — Он указал на место за длинным совещательным столом, упирающийся торцом в стол хозяина кабинета.
Лейтенант уселся на предложенном месте, и подождал, пока старший майор госбезопасности займет свое, прямиком под портретом обоих вождей — Ленина и Сталина. Усевшись за столом, Кузнецов первым делом достал из тумбочки бутылку с этикеткой «коньяк 'Отборный» и два граненых стакана.
— Напряжение перед сном тебе снять обязательно! — непререкаемым тоном пояснил Владимир Николаевич свои действия. — Напиваться не советую, но по чуть-чуть, как успокаивающее — сегодня необходимо! Не чокаясь…
Он набулькал в стаканы коньяку, один из которых подвинул Сергею. Тот, после всего пережитого, естественно, отказываться не стал и, дождавшись сигнала старшего майора госбезопасности, залпом выпил спиртное. Кузнецов, недолго думая, последовал его примеру.
— Даже вкуса не почувствовал! — признался Петраков, поставив на стол опустевший стакан. — А ведь хороший коньяк — бывшего Шустовского завода.
Сдвинув опустевшие стаканы, Владимир Николаевич начислил еще по одной, после чего уставился немигающим взглядом на лейтенанта:
— Особо предупреждаю: на работе — ни-ни! Только изредка, и только с моего позволения!
— Так точно, товарищ старший майор госбезопасности! — отчеканил Петраков. — Да я, в общем-то, не особо… Только по праздникам…
— Вот и ладушки! — вновь знакомой присказкой ответил Владимир Николаевич, поднимая наполненный стакан.
Петраков не стал ждать особого приглашения и выпил. Коньяк ухнул вниз по пищеводу, после чего принялся подниматься в обратную сторону в виде волны тепла, охватившей весь его измотанный организм. Вместе с теплом по телу пошла приятная истома — напряжение прошедшего дня начало понемногу отпускать. Тоже самое, похоже, происходило и со старым чекистом.
Кузнецов достал из ящика стола кисет с табаком и очередную трубку, принимаясь неторопливо её набивать.
— Закуривай, Сережа, — предложил он.
Петраков достал папиросы и тоже закурил:
— Даже представить себе не могу, что со мной может случиться еще более безумное, чем сегодня уже произошло?
— Может, Сережа, может… — Попыхивая трубочкой, улыбнулся Владимир Николаевич. — А сегодняшнее происшествие, да, довольно любопытно, но не более.
— Серьезно, Владимир Николаевич? Любопытно, но не более? Куда еще безумнее-то? — Не поверил Петраков.
— Пойми, Сереженька, мы тут не шутки шутим! — выпустив клуб душистого дыма, произнес старший майор. — А ты знаешь, что факты — вещь упрямая!
— Ну, да… Такого в принципе не должно существовать! Ну, не ходят у нас мертвецы средь бела дня на своих двоих!
— И не только ходят, Сережа, уж поверь мне! — наливая по третьей, доверительно произнес Кузнецов. — И под землей, словно кроты ползают, и по небу, аки птахи поднебесные летают, мля… — произнес товарищ старший майор госбезопасности, прикладываясь к стакану.
Петраков уже было поднес свой стакан к губам, как на столе старшего майора громко зазвонил телефон. Владимир Николаевич, не отнимая стакан ото рта, жестом попросил Петракова снять трубку.
—
