снова подняться. Я резко вскинул голову, поскольку мои чувства волшебника сказали мне, что сила пришла в движение. Пламя в камине снова пригасло, оставив комнату почти в абсолютной темноте. Когда оно взвилось снова, весело заплясавший огонь был зеленым, синим и фиолетовым.
И Королева Воздуха и Тьмы стояла надо мной.
Королева Мэб этой ночью была такой же высокой, как и я — это изменялось в зависимости от ее настроения и намерений. Ее кожа была бела, как иней, ее губы так же темны, как замороженные тутовые ягоды, а ее волосы были созданы из первых снежинок, выпавших в чистом воздухе. Она была потрясающе прекрасна, бессмертна, имела силу полубогини, была неоспоримой королевой злых фей — и она была моим боссом.
«Мой Рыцарь», — прожурчала она, склонив голову.
Я не был уверен, что диктовал протокол для этого конкретного случая, поэтому я немного склонил голову и сказал: «Добрый вечер».
«Страж», — сказала Мэб. Перед Мышом она склонила голову немного ниже.
Не уважают меня, никто не уважает.
Мыш встретил Мэб мрачно. Его хвост перестал качаться. Но он дважды ударил лапой по полу в ответ.
Мэб присмотрелась к кругу деталей вокруг меня, наклонив голову. «Колдовство?»
«Да. Отчасти», — сказал я, почесывая затылок. «Я надеюсь, вы здесь не для призыва меня на работу».
«Не будь смешным», — ответила она. «Это Рождество».
Я вздернул брови. «Рождественский дух? Вы?»
Она немного подняла подбородок. «Рождество входит в сферу Зимы, разве нет?»
Я вымучено рассмеялся. «Ну да. Полагаю, оно входит. Но я думал, что у вас для этого есть слуги».
«Есть», — ответила Мэб. «Но…» Она нахмурилась, словно сосредотачиваясь, чтобы удостовериться, что правильно повторяет фразу. «Это не дело для босса — проводить слишком много времени в офисе». Она сделала паузу для передышки, а затем сказала, «Я принесла тебе подарок».
Кажется, моя челюсть отскочила от колена, прежде чем приземлиться в груде деталей. «Что?»
«В этом году ты участвуешь в празднике», — сказала Мэб. «У меня есть обязательства перед моими вассалами».
«Что?» — повторил я.
Она вынула одну руку из — за спины и вручила мне маленький подарочный пакет синего морозного цвета, покрытый яркими серебряными снежинками.
Я уставился на пакет. «Это взорвется? Или попытается съесть меня?»
«Не будь нудным», — вздохнула Мэб.
«Фейри не делают подарков», — сказал я. «В чем тут подвох?»
«Подвоха тут нет», — ответила она. «Я не делаю тебе подарок. Я выполняю обязательство перед тобой».
Я почувствовал, что ухмылка приподнимает уголки моего рта. «Обязательство, а? Предположим, что я это не приму?»
Огорченное выражение коснулось ее глаз на одну десятую секунды. «Это был бы твой выбор. Как и последствия».
«Хорошо. Это первый раз, когда меня угрозами заставили принять рождественский подарок», — сказал я.
Я взял пакет. Внутри находилась шкатулка для драгоценностей. В шкатулке был простой ободок, который, наверное, не налез бы и на мой мизинец. Он был сделан из какого — то серебристого, переливчатого металла. Я коснулся его кончиком пальца. Он жужжал от скрытой энергии.
«Мощно», — заметил я. «Что оно делает?»
«Это предназначено для твоей дочери», — сказала Мэб. «И это даст ей силы».
Я схватил шкатулку, закрыл ее и воззрился на Мэб. «Простите?»
Она издала звук нетерпения. «Не так, волшебник», — сказала она. «Если ты дашь ей это кольцо, то она будет… иметь определенную власть, до следующего полудня, над силами зимы». Она вздохнула. «И оно может играть музыку».
Я сузил глаза. «Какую музыку?»
Мэб наклонилась, открыла шкатулку и осторожно коснулась кольца. Оно немедленно загудело и комната наполнилась водоворотом музыки, когда женский голос запел, «Этой ночью снег на горе сияет белизной…» [115]
Я со стуком закрыл шкатулку и уставился на нее. Просто я уже слышал эту песню достаточно, чтобы у меня зубы от нее свербели.
«Теперь я понял», — сухо сказал я.
«Всегда пожалуйста», — ответила она.
«Просто из любопытства», — спросил я, «может ли оно заморозить чье — то сердце и превратить его в ледяную статую?»
Мэб выглядела озадаченной. «Это — силы из кино. Нужно ли мне обманывать ее?»
Я потер лоб между глазами. «Ясно. Мы пойдем куда-нибудь в хорошее место и мирно поиграем с этим подарком».
«Удостоверься, что она узнает, кто дал его ей», — сказала Мэб.
Затем огонь снова пригас. Когда он возвратился к жизни, то был золотым и оживленным, как и должен выглядеть огонь, и Мэб ушла.
«Оставь меня!» — тихо прокричал я в пустой воздух, где она была. «Верни меня назад! Не преследуй меня больше!»
Пасть Мыша широко раскрылась в усмешке.
«Серьезно?» — вопросил я, «Ты прочитаешь „Рождественскую песнь“»?
Бум-бум-бум-бум.
«Ладно, хорошо,» — сказал я. «Давай вернемся к работе».
И мы так и сделали. Некоторое время мы занимались делом, когда вдруг дождь со снегом загрохотал снаружи по окнам, бесшумный снегопад превратился в тихий хор щелчков и хлопков. Снова пронесся порыв ветра — и послышался неожиданный звук ключа, открывающего дверь.
Парадная дверь дома Карпентеров медленно и спокойно открылась, и с холода вошла высокая молодая женщина с платиновыми волосами и румяными розовыми щеками, укутанная в длинное и элегантное зимнее пальто.
«Молли», — сказал я, улыбнувшись.
Моя бывшая ученица, а теперь технически тоже мой босс, лучезарно улыбнулась мне, пересекла пол и немедленно заключила меня в невероятное объятие, которое я возвратил.
«С Рождеством, Гарри», — сказала она.
«С Рождеством, Молл», — ответил я. «Скажи мне, что это не ты намекнула Мэб о подарке для Мэгги».
«Это была Сариса», — сказала Молли. «Она показала Мэб кино».
Я попытался представить Мэб, смотрящую диснеевский фильм. Ей не нравился Дисней — ни компания, ни человек. Дисней, по мнению Мэб, причинил слишком много ущерба старым волшебным историям, заполировав все отталкивающие детали. По словам Мэб, это ослабило человечество перед лицом сверхъестественных сил, когда они обнаружили, что настоящие злые феи ничуть не похожи на диснеевские обещания.
Попытка представить ее смотрящей музыкальные номера повредила мой мозг.
Я склонил голову и спросил, «Ты принесла мне подарок?»
«Неотъемлемая часть работы Зимней Леди», — ответила она, улыбнувшись. Она покопалась в своем пальто и вытащила серебряный конверт, украшенный белыми снежинками. Она преподнесла его широким жестом и немного поклонилась. «Это немного символическое, но надеюсь, тебе это понравится».
Я открыл конверт. В нем был один листок бумаги. На нем было написано очень большое число.
«Что это?» — спросил я.
«Общее количество всех медицинских счетов за прошлое
