Ознакомительная версия.
Очнулась Таня уже в больнице. Обнаружила себя лежащей на кровати, вся перебинтованная с одним видящим глазом, второй скрывала повязка, а рядом около кровати на стуле сидел ОН! Вадим!
Таня ничего не поняла. Как она оказалась в больничной палате и почему ОН сидит рядом? На другом стуле сидел какой-то незнакомый мужчина. Оба были в белых халатах, наброшенных на плечи.
– Ну, вот и молодец! – сказал этот неизвестный мужчина. – Очухалась! Нууу. Как мы себя чувствуем? Говорить можем?
Таня покрутила туда-сюда одним глазом, пытаясь сообразить, что за ситуация вокруг, но все равно ничего не поняла и выдавила из себя с трудом:
– Где это я? Что со мной?
– Вы, голубушка, в больнице. Вы защищали молодого человека и за это поплатились. Вы хоть помните, как вступила в драку в скверике? Хоть что-то помните? – спросил-сообщил ей мужчина.
Таня помотала головой. От этого мотания в голове зазвенело, в единственном глазу все опять поплыло куда-то, стало съезжать набок, и тихо меркнуть…
– Воот! Я же вам говорил, что еще рано ее беспокоить. Она опять потеряла сознание. – проговорил Вадим, но Таня это услыхала и стала усиленно пытаться вспомнить, что же произошло? Сквозь туман она вспомнила драку, скверик, ботинок, который въезжал в ее живот, чьи-то руки, оттаскивающие ее за волосы и жгучая боль в боку…, а потом темень….
«Значит, меня кто-то сильно ударил, раз я здесь? Значит, это я в ту драку ввязалась, и меня там тоже избили… – мысль была тягучая и очень ленивая. – А почему я вся такая перебинтованная? И почему сильно болит в боку и живот тоже? Наверное, этот бугай, своим здоровенным ботинком, сильно попал в меня, и что-то там повредил внутри. А бок? Значит, он попал в бок».
Таня попробовала опять открыть единственный глаз. Потолок плавал, край окна тоже, а сбоку нечетко прорисовывалось лицо очень красивого молодого человека. Это все еще был Вадим. Он все еще сидел на стуле.
«А почему он здесь вообще сидит и как оказался в больничной палате? А где мои родители? Они что, не знают, что я здесь? Ой! А на улице уже день, значит, я здесь давно? Сколько давно?» – мысль была всё ещё сонная, но совершенно не дающая ответов на вопросы.
– Вот! Она опять приходит в себя – обрадованно сказал Вадим. – Только давайте я буду спрашивать. Хорошо?
– Спрашивайте, спрашивайте, только меня интересует, кто именно ударил ее ножом и в какой момент. – напомнил Вадиму мужчина. – А так спрашивайте, что хотите.
«Боже мой! – ужаснулась Таня. – Значит, меня кто-то ножом ударил? А я и не поняла. Это, наверное, тогда, когда я на что-то холодное напоролась, когда падала…»
– Таня! Посмотри на меня! Ты меня видишь? Это я, твой одноклассник Вадим. Я сижу за партой сзади тебя. Ты меня узнала?
– Узнала. – медленно закивала Таня, стараясь трясти головой не сильно, разлепила губы и с трудом выговорила. – А что ты здесь делаешь? И где мои родители?
– Вчера я шел с тренировки через ваш скверик и попал прямо на драку. Хорошо, что так поздно возвращался, иначе бы тебя никто и не хватился. Твои родители в командировке, в Ленинграде, уехали на машине вчера после обеда, ты что, не помнишь?
– Дааа… А я и забыла. Правда. И ты меня спас? – губы слипались и плохо слушались.
– Да! Он молодец! Он не только тебя спас, он и парня того спас, которого били. Если бы не он, его бы точно прибили. Он их так быстренько на лопатки уложил! Молодец. Вот когда могут пригодиться навыки рукопашного боя. Ты, случаем, не собираешься потом в милицию? Нам такие парни очень нужны…. А я следователь. Буду вести ваше дело. – сообщил незнакомый мужчина.
– Это не я молодец. Это ваш патруль молодец, вовремя подоспел. – Вадим пожал плечами.
– Да нет. Просто это кто-то из углового дома позвонил, что в скверике заварушка, девушка страшно кричит. А патруль оказался рядом и подоспел немедленно. Стечение обстоятельств. Прямо как по заказу. Долго будешь жить! – следователь похлопал Таню по руке. – Долго и счастливо…. А кричишь ты грандиозно! Весь народ в округе переполошила! Целых три звонка было!
– Это я от страха! – выдавила из себя Таня. – Когда ботинок увидела, который в мой живот вписался! А почему так сильно бок болит? Меня что, ножом ударили? Я слышала….
– Ну, да. Один из этих отморозков тебе в бок нож воткнул. Да. Операцию делали, кое-что внутри зашивали, поэтому ты только сейчас из наркоза выходишь. Поняла? – Вадим тоже похлопал Таню по руке. – Ничего все будет хорошо…
Тут дверь резко распахнулась и в палату влетела Танина мама, а следом и папа. Видок у них был еще тот! Особенно у мамы! Она с порога запричитала на всю палату и бросилась на Татьяну с разбега. Хотела явно «упасть на грудь». Хорошо, что следователь бросился наперерез и стал громко объяснять Таниной маме, что у Тани была операция, и не просто, а полостная и бросаться на ее тело очень опасно… для больной… у нее швы….
Маме от таких слов стало плохо, и она тут же пустилась в рев, а Тане стало даже смешно от слова «больная» и она захихикала, чем привела маму в шоковое состояние. Мама превратилась в стоячий истукан с носовым платком у рта, а вот папа стал тихо заваливаться набок. Подхватил его Вадим и усадил на стул. Пришлось прибежавшей сестричке делать папе укол…
Глава третья
Запуск бумеранга
Наступала весна. Таня провалялась в больнице до самого восьмого марта и выписывалась с огромным букетом роз, которые ей принес Вадим. Эти полтора месяца он регулярно посещал Таню в больнице, заваливая палату букетами алых роз. Это были ее любимые розы. Так сказала ему она. На самом деле она об этом даже и не подозревала, потому что ей никто еще не дарил роз такими огромными букетами в ее маленькой жизни, даже папа. На праздники им доставались три гвоздички на троих. Бабушке, маме и ей… Правда, Таня догадывалась, что на самом деле их покупала мама, или даже бабушка.
– Ой! Спортишь парня, ой спортишь! Или сама спортисся! – сказала как-то бабушка, придя навестить Танюшку и оглядев выставку роз. – Их так-то нильзя… Ты сама-то как, лечисся? Как швы, стягиваюцца? Пора уж!
Да. Было уже пора, но у нее как-то не очень удачно восстанавливался организм, потому, что ножевое ранение оказалось в область печени и задело там протоки. Были две повторные операции, после которых кое-какие нарушения не позволяли врачам отпустить ее домой.
Но, у каждого дела есть начало, а есть и конец. Вот и Таниным мучениям наступил конец, и можно было, не вприпрыжку, конечно, но ходить не только по больничному садику, но и по улице. В полной свободе…
А потом наступило время, которое она тогда сама для себя назвала «жизнь в раю». И ей казалось, что оно будет длиться бесконечно или даже вечно!
Вадим оказался очень чутким и нежным молодым человеком, даже в этом не похожим на ее одноклассников. Она не верила, что так может быть! Что можно вот эти красивые глаза превратить для нее в еще более красивые, нежные и глубокие! Красивее, чем они были от природы. Из его глаз изливалась необыкновенная нежность, реки нежности и любви. Таня таяла от одного его взгляда.
Теперь они гуляли вместе, наматывая оздоровительные для Танюшкиного организма километры. Гулять было необходимо ежедневно, так настаивали врачи, поэтому они и гуляли каждый день вдоль речушки Яузы, которая протекала за их домами в Медведково.
Вначале Таня стеснялась и старалась идти только рядом, но на расстоянии, а потом расстояние становилось все меньше и меньше, пока однажды он не взял ее скромно за мизинец, потом аккуратненько за остальные пальчики, а потом и за руку. Таня вся сжалась внутри себя от ощущения счастья, когда все тело пробило током до самых пяток, как через высоковольтный трансформатор!
Она не верила самой себе! Этот, такой красивый парень, на которого готовы были повеситься все девчонки в их школе, вот так запросто гулял с ней и держал ее руку в своей! Мало этого, перебирал ее пальчики своими очень нежно и при этом смотрел на нее совершенно ошалелыми, влюбленными глазами, его сине-голубыми, необыкновенными глазами…
И Таня влюбилась! А как можно было не влюбиться молодой девчонке, в организме которой по весне бушует адреналин и гуляют гормоны, а рядом ходит такой возбудитель почти двухметрового роста, с накаченным, классически-эталонным торсом, с такими нежными голубыми, голубыми глазами и держит за руку?
Вечерами Таня, как собачка Жучка, торчала около двери и ждала его звонка в дверной звонок. Ей даже казалось, что ба Тоня видит, как она виляет хвостом. А потом суетливо хватала курточку и быстренько выскакивала за дверь, чтобы бабушка не увидела ещё и ее самых счастливых, и сумасшедших в мире глаз и не прокомментировала, как всегда:
– Оооой! Деффка! Не балуй его так! Оне от такого баловства голову теряють и себе не держуть…
А она готова была «пойти за ним на край света, ноги мыть и воду пить» или что там еще народ придумал по такому случаю? Вот на это все была и готова, и согласна…
Ознакомительная версия.
