в них два других своих коготка, снегирь нарисовал на картонной короне знак похожий на рожицу зайца, назвав ее древней сваргой, печатью птицы всех птиц.
– Возьми и надень свою корону – мальчик. Поверни ее сваргой вперед, так чтобы она была посредине твоего лба.
Мальчик сделал все как велел снегирь.
– Теперь ты можешь видеть суть вещей, их душу. Посмотри на меня мальчик.
– Но я боюсь…
– Ты знаешь историю про Синюю птицу?
– Да, я был на этом спектакле с мамой, когда ездил в большой город по ту сторону реки.
– Тогда ты должен помнить слова Берилюне: «Нужно быть смелым, чтобы видеть скрытое», – сказала она, перед тем как вручить Тильтилю зелёную шапочку, украшенную алмазом.
– Хорошо, я посмотрю на тебя…. Мальчик взглянул на снегиря и чуточку прищурил глаза. Там где раньше была небольшая птица стояла девочка примерно его возраста и роста, курносая, со смешливыми глазами цвета горячего кофе, серебряными волосами, она была одета в красное платье и черные башмачки, в самом центре груди на платье был небольшой разрез, на нем запеклась капелька птичьей крови.
– Здравствуй, – сказала девочка. Ты можешь звать меня как раньше – Снегирь или просто Птица. Как я могу обращаться к тебе?
Мальчик ответил, и отчего-то покраснел.
– Мак, как это здорово, – рассмеялась Снегирь.
Мальчик хотел поправить птицу, сказать, что ей всего лишь послышалось и у него совершенно другое имя, но не стал этого делать, решив остаться для нее Маком, тем более это было так весело…
– Теперь я вижу, что ты именно тот, кого я искала! Ты пойдешь искать Птицу Симург, разделишь свое храброе сердце с рождающимся из первозданного огня Фениксом…?
– Но я не могу быть один, как ты этого не понимаешь и мама…. Мама не разрешает мне далеко уходить от своего Дома…?!
– Ты не будешь один, мы теперь будем вместе, но только попозже, а сейчас придет твоя бабушка и отведет тебя в школу. Сними корону, и спрячь ее в самое надежное место. Когда мы уйдем… никто этого не заметит…
– Но разве так бывает?
– Бывает, – ответила птица.
– Хорошо, – сказал мальчик и спрятал картонную корону с начертанным на ней знаком самой первой птицы под свою кровать, Снегирь же превратившись в серый комочек с ало-розовой грудкой, вылетела в окно, обещая, вернуться, когда придет время Пути.
Отправляясь с бабушкой в школу, мальчик был так взволнован, что всю дорогу молчал. Бабушка спросила: не заболел ли он.
Мальчик помотал головой – в знак отрицания.
Он думал о птицах… и на уроке рисования, когда предложили свободную тему, мальчик нарисовал Птицу птиц, получилось нечто не очень внятное, наполненное цветами радуги, огнем, полетом в небывалых высях, его птица была чуть – чуть похожа на орла и в большей степени на жар-птицу из русских сказок. Учительница хотела поставить ему три за эту несуразицу, но в последний момент, спросила, что такое он изобразил. И мальчик вспыхнул, ему так хотелось поделиться свалившейся на него историей, он рассказал, все, что запомнил из рассказа Снегиря и получил законное пять. «Форма обретает свою настоящую ценность, только когда наполнена особенным содержанием», – подумал мальчик, – «мой рисунок получился не очень, но я наполнил его своим рассказом и он засиял».
По дороге Домой мальчик с сожаление думал о том, что вся утренняя история приснилась ему, или возможно он сам ее придумал. От нечего делать он решил заглянуть к семейству зайцев, живущих в глубокой норе под большим деревом и угостить их яблоками.
Мальчик никогда не видел этих зайцев, просто однажды гуляя по территории только еще строящегося коттеджного поселка с остатками настоящего леса (там скоро, может быть через год или два должен был появиться и их Дом) мальчик услышал странное пересвистывание, а потом зашуршали ближайшие кусты.
– Что это? – спросил он.
– Зайцы шумят, – ответил остановившийся рядом с мальчиком старичок, одетый в строительную робу и грязные сапоги.
– Вы шутите?
– Нет, хочешь, я покажу, где их нора?
Мальчик кивнул.
– Только ты никому не должен показывать это место… Иначе их могут обидеть. Пусть это останется тайной.
Мальчик сказал, что: клянется.
У забора под большим деревом, закрытая густыми кустами действительно была глубокая нора. Они какое-то время стояли рядом с ней, молча, но от туда так никто и не появился.
– Скоро наступит осень, а за ней зима, – сказал тогда старик. – Возможно, им будет холодно и нечего есть…
– Я могу принести еды из дома.
– Ты хороший мальчик. Зайцы любят морковь и капусту, но, наверное, не откажутся и от яблок….
И вот, в самом начале зимы, он принес яблоки зайцам. И снова никого не встретил у этой норы, но слышал их свист. Ему показалось, что это может быть значить: спасибо.
До его дома оставалось совсем немного, когда на правое плечо мальчика опустился серый комочек с алой грудкой.
– Здравствуй Снегирь… Я думал, что ты, это – сон.
– Нет, и ты меня не придумал… Где ты так долго ходил после школы?
– У меня были дела….
– Дела… хорошо, у нас тоже дела… Нам нужно найти начало пути.
– Но где его взять?
– Такие вещи всегда где-то рядом – в пределах твоего взгляда, и если ты не видишь начало пути, можно об этом спросить…, – объясняет Снегирь.
– У тебя?
– Я, не знаю. Давай, лучше спросим у той старушки, Мак, – предлагает птица с алой грудкой.
– Но она такая страшная…. Похожа на старую кукушку.
Мальчик смотрит на закутанную в потертую фуфайку и грязный шерстяной платок скрюченную старушку, которая стоит у продуктового магазина «Магнит» с алюминиевой миской, на дне которой лежит несколько монет.
– Прекрасная Берилюне тоже выглядела как старая и злая ведьма, а для того чтобы увидеть в ней прекрасную фею нужно было раскрыть ее душу.
– Но моя корона осталась дома…
– Ее не обязательно носить всегда на голове, просто представь, как ее одеваешь и поверни сваргой вперед, так чтобы она была посредине твоего лба. Представил?
– Да, – мальчик посмотрел на страшную старушку во второй раз.
Спина и хвост у этой птицы были светло серыми, что делало ее незаметной на фоне грязного снега и затянутого тучами неба, и только грудка расчерченная полосками коричневого тона придавала ей некую яркость, мальчику стало ясно, что она – одиночка по своей сути, и с другими общается только по необходимости. Она никогда не хотела построить свое гнездо и любила свое одиночество, можно было взглянуть еще глубже, но он не стал этого
