в бой. Или мне кажется?
Дзен открыл рот, но тут же его захлопнул. Мерри же моментально навострил уши и воодушевился.
— А у нас намечается новое дело?
— Из тюрьмы сбежало четырнадцать ублюдков. Хочу их поймать, — я секунду раздумывал, стоит ли рассказать честно, зачем мне нужны эти отморозки, но решил пока промолчать. Может, в будущем. Дзен — тёмная лошадка, к нему доверия нет. А Мерри болтлив и слишком уж часто попадает в неприятности. — Страшно подумать, что натворят эти твари на воле.
Пришлось снова потревожить Гельмута, чтобы он организовал нам три свободные кровати. Дзена отдыхать отправили сразу, а я и Мерри принялись выполнять поручения начальника тюрьмы. Разобрать завалы, выправить каменный забор, перетаскать заключённых в барак, ещё раз обыскать весь Исправительный Чёрный Замок и расставить мышеловки на гремлинов — через три часа мы с Мерри порядочно устали и с радостью завалились спать, когда со всем закончили.
Вечером выходить в путь смысла не было, так что мы пробыли в Чёрном Замке до следующего утра. Повариха собрала нам котомку с едой, Гельмут выделил Дзену и Мерри по мечу и кинжалу и приказал одному из стражников сопроводить нас до тропы, ведущей в деревню Ослепителя. Я сказал начальнику тюрьмы, что собираюсь отыскать сбежавших заключённых. Он великодушно разрешил не приводить их, а прикончить на месте, и пообещал предупредить, если кого-то из этих ублюдков поймают — чтобы я попусту не тратил время.
— Ну, — протянул Гельмут, пожимая мне руку. — Даже не знаю, что и сказать. Вроде бы и дочку спас, а вроде бы и притащил за собой ту чокнутую бабу. Нда, навели вы здесь шороху… Тюлипам фору дадите.
Я улыбнулся и дружески хлопнул его по плечу:
— Буду считать, что вы нас простили, ведь никто из нас почему-то не сидит в казематах.
— Не обольщайся, — проворчал он. — Просто Кристал больно уж за тебя просила. Молиться на тебя готова, так ты её впечатлил. Даже интересно, что в подземельях произошло.
— Да ничего особенного…
Меня оборвало на полуслове огненное письмо: с яркой вспышкой и шипящим звуком образовалось прямо под носом Гельмута, развернулось и засияло пламенеющими буквами. Начальник тюрьмы, прищурившись от яркого сияния, пробежал взглядом по строчкам и побледнел.
— Пегасий выродок, — выругался он. — Лучшего воина Ордена Чести! Чтоб ему Гидра кишки наизнанку вывернула. Эй, ребята, вы слышали?! Древний прикончил старика, который занимал первый номер в Ордене Чести! Представляете?! Первый номер вынес и не поморщился! Да уж, хорошо, что мы на границе Коалиции. Сейчас чем дальше от столицы — тем безопаснее!
Я состроил каменное выражение лица, словно не понимал, о чём вообще речь. Дзен с иронией на меня покосился, Мерри же с любопытством ловил каждое слово, но явно недоумевал.
Отовсюду раздавалось поражённое:
— Древний начал убивать!
— А я говорил, что Леонидовы выскочки не чета Древнему!
— И что же нам делать?!
Гельмут повернулся ко мне и пояснил:
— Старика знает вся Коалиция. Безымянный. Нет, конечно, имя у него наверняка было, но он его никому не называл — считал людей недостойными этой великой чести. О нём ходили легенды. Самый беспощадный, самый сильный, самый умный… — он цокнул языком.
Я хмыкнул:
— Самый безымянный.
Забавно, гордыня сыграла со стариком злую шутку — никто не знал, что написать на его могиле.
— Спасибо за гостеприимство, — я помахал на прощание и пошёл к воротам. — Хочу добраться до деревни к обеду.
Стражник Гельмута молча последовал за мной. Дзен и Мерри присоседились по бокам и лениво переругивались. Я посмотрел на горизонт. Где-то там — ключ к возвращению домой. И я его достану любой ценой.
В деревню, где жила мать Ослепителя, мы пришли до того, как солнце поднялось в зенит. На подходе договорились, что притворимся путешественниками — искателями приключений, каких бродит по Коалиции множество. Остановимся на пару дней, как бы на отдых, разведаем, не происходит ли в деревне чего-нибудь странного, и проследим за матерью Ослепителя. Если тот прячется где-то поблизости, то она его невольно выдаст. Обязательно.
На окраине мы столкнулись с белокурым юношей, который бегал за бабочкой и размахивал сачком. Он так увлёкся, что не заметил нас, и на всей скорости врезался в Мерри. Они с кряхтением повалились в пыль.
— Ох, умоляю, простите меня! — воскликнул Блондин, вскочил, помог подняться Мерри и начал его отряхивать. — Моя невнимательность когда-нибудь меня погубит! Так неловко вышло… С вами точно всё в порядке?
— В порядке, в порядке, — проворчал Мерри и отступил подальше.
— Эта деревня прямо магнит для странников! — восхищённо сказал Блондин. — А что вас сюда привело? Я вот, например, приехал за бабочками и пауками. Здесь водятся очень редкие виды! Сообщество Насекомых наградит меня почётным титулом, если я привезу Чернолапого Кусаку! Восхитительно!
— Мы и не знали, что здесь деревня, — я удивлённо приподнял брови. — Но я очень рад, что мы на неё наткнулись. Припасов у нас немного, да и свежей воды набрать не помешает. А уж сколько дней мы не лежали на мягкой перине и чистых простынях!
— Тогда матушка Гусыня вас осчастливит. Я вот уже целую неделю счастлив, — подмигнул мне Блондин. — Все гости деревни довольны. Спросите у любого! Их тут много. Так уморительно, что жителей здесь меньше, чем приезжих. Деревенька-то вымирает, вот и привечает всех по высшему классу. Наверное, надеются, что кто-то решит остаться.
— А где живёт матушка Гусыня? — встрял в разговор Мерри.
— Видите дом с красной крышей? В нём, — Блондин вдруг напрягся и уставился на куст сирени. — Тихо, тихо… Не шевелитесь, не говорите… Да что же такое?! Я же говорил вам не двигаться! Улетела! Нет, нет, куда?! Не так быстро…
Он подобрался и прыгнул вперёд, но поскользнулся на траве и бухнулся в куст сирени, выплюнул фиолетовые цветочки и забарахтался, размахивая сачком вслед красивой оранжевой бабочке. Дзен окинул его презрительным взглядом и поморщился, а Мерри с беспокойством бросился помогать ботанику. Я же направился к дому с красной крышей. По дороге приметил, что все домишки выглядели запущенно, однако в них жили люди. На деревенщин не походили. Костюмы расшитые, причёски щеголеватые, лощёный вид — что-то, но выдавало в них городских.
Прав был Блондин — обычных жителей деревни здесь было
