с бухгалтеров и электриков и заканчивая сторожами с уборщицами, и налоги, и расходы на содержание путей, включая железнодорожные.
Короче, чтобы было понятно, скажу проще — три больших самолёта в месяц — это нулевой уровень рентабельности. Четыре самолёта — вполне себе ощутимая прибыль, соответствующая среднему уровню рентабельности в промышленности, а шесть-семь самолётов — это премии всем причастным и традиционный банкет!
Осмыслив возникшую проблему с французскими ракетами и найдя подходящие варианты её устранения, я немного успокоился. Пусть ситуация и не выглядит такой радужной, как в самом начале, но ничего страшного, прорвёмся.
Пусть немного целей и проблем добавилось, а задачи слегка изменились, так и ставки поменялись. Думаю, теперь мы с Францией так легко не разойдёмся, как я раньше предполагал.
Из смешного. Наверняка втихаря от кайзера и его супруги, немецкая контрразведка пыталась пару раз затащить меня в «медовую ловушку». Вряд ли надеясь на успех, но тем не менее. Среди служанок появилась пара длинноногих грудастых старлеток, готовых продемонстрировать все свои сокровища чуть ли не по щелчку пальца, но они быстро скисли, чисто по-женски понимая, что успеха не имеют. Как не крути, а все немки довольно страшноваты на лицо.
Вроде Инквизиция и осталась глубоко в Истории, а результат их работы до сих пор нагляден. Симпатичных немок в Германии не встретишь.
Тут только остаётся позавидовать Антону. Его Алиса полукровка, а то и больше. В Роду её матери-француженки кто только не отметился. Уверенно утверждать, что Франсуаза, маман нашей Гессенской Мухи, имеет чисто французские корни, может только безумный евгеник.
Зато и жена у Антона вышла на славу. Впрочем, это и по его довольной морде видно. Да и Алиска его до сих пор любит так, словно в последний раз.
И это минус.
Некоторые немецкие аристократы прямо при мне вслух страдают на то, что кайзер не обратил своего благосклонного внимания на их дочек, этаких едва раскрывшихся бутончиков.
Да и молодые люди, возжелавшие пригласить жену кайзера в отдельную, заранее приготовленную беседку, зачастую никак не могут понять, с чего вдруг, вместо вполне ожидаемой беседы о культуре, к которой они так тщательно готовились пару месяцев, их посетило некоторое недержание, заставляющее срочно покинуть предполагаемое место романтического свидания.
И пусть некоторое нарушение традиций налицо, но по всему видно, что кайзера и его жену такие мелочи мало волнуют. Они просто любят друг друга. Аристократам это может не нравится, но простой народ готов голосовать за своего кайзера двумя руками, а за Алиску так и вовсе порвёт.
Недаром она раз в неделю чуть ли не в ноль выкладывается, бесплатно врачуя страждущих.
— Муж мой, — а вот это уже точно Аю, её голосок трудно с кем-то перепутать, — Какие-то проблемы?
— Ну, если ты что-то знаешь про ракеты…
— Я вряд ли много знаю, но наш мастер фейерверков наверняка знает про ракеты всё, и даже больше. Он выжил при штурме дворца и сейчас готовит для нас празднество в Саппоро. Наш сын… Ну, ты же помнишь…
— Фейерверки, говоришь… А что, может и сработать, — покачался я на задних ножках стула взад-вперёд, — Особенно, если мы стальную картечь туда добавим. Глядишь, и зацепим кое-кого… Рванёт или нет, точно не скажу, но определённо должно выйти неплохо, — поговорил я сам с собой.
— Мне стоит его вызвать?
— Да. И пусть он захватит с собой трёх помощников. Кто-то же должен будет дежурить, чтобы поддерживать празднество круглосуточно.
— Ракеты не могут взлетать так долго! — тут же встряла Аю.
— Нам надо, чтобы они взлетели вовремя и быстро. Именно для этого мне и нужно несколько человек, которые разбираются в запуске салютов.
Как бы то ни было, а информация про французские баллистические ракеты отсрочила начало моей военной операции на двенадцать дней.
Авиация — хлопотное дело. Там одних только служб при каждой эскадрильи больше десятка. К счастью, у меня подобрался довольно мощный штаб и все те мысли, которые я высказал, были творчески дополнены и приняты к действию. Мы подстраивались под неожиданно открывшуюся напасть.
Десяток японских магов Земли потрудился на славу. А когда им, за ударный труд, выдали зарплату с премиальными, да ещё сказали, что служебные накопители из сапфирового стекла, которые им каждое утро выдавались заряженными, они могут оставить себе, как подарок от Императрицы Аюко, то у суровых и сдержанных мужчин покатились из глаз слёзы радости. Оказывается, когда их очень спешно собирали и запихивали в дирижабль, то про контракт никто не заикнулся, а потом вокруг не оказалось людей, владеющих японским. К счастью, среди собранных японцев была пара магов, поработавших на Томторском месторождении. Они-то и задали тон работе, говоря остальным, что с русским князем можно иметь дела. Не обидит.
Короче, на новом аэродроме появилось двенадцать капониров под самолёты, шесть запасных стоянок, закрытых брустверами, и все склады и заправочные ёмкости ушли под землю и были накрыты каменными сводами.
Если учесть цену ракеты и прикинуть, какой она теперь может нанести вред, то даже дураку станет понятно, что овчинка выделки не стоит. По сути — ничего особенного. От силы удастся повредить или уничтожить один самолёт, и то, если сильно повезёт. Вот только самолётов у меня куда, как больше, чем у Франции баллистических ракет. Да и стоят они в разы дешевле.
Как по мне — неплохой размен, и он явно не пойдёт Франции на пользу.
— В первый вылет, который мы расцениваем, как разведку боем, пойдёт двадцать один самолёт.
Девять бомбардировщиков, с неполной бомбовой загрузкой и двумя третями запаса топлива, так как его хватит всем с лихвой. Шесть истребителей. Они парами прикроют сверху каждую тройку бомберов. Три бомбардировщика с пятёрками пилотов МБК, чтобы обеспечить экстренную эвакуацию. И три самолёта-разведчика, задача которых заранее подсветить цели осветительными бомбами (САБ-25). Благодаря некоторой заминке со строительством аэродрома все экипажи успели совершить не меньше шести дневных и ночных полётов и уверенно ориентировались.
— Отчего снижена бомбовая нагрузка и уменьшено количества топлива? — Антон буквально снял с моих губ ровно такой же вопрос.
— Вылет планируется, как разведка боем. С максимальной нагрузкой бомбардировщик идёт, как утюг и практически лишён манёвра. Запас топлива будет более, чем достаточный, фактически, раза в полтора выше нормы маршрута. Мы пока не знаем, какова насыщенность объектов средствами ПВО, так что облегчили самолёты, как могли, снизив бомбовую нагрузку до десяти тонн и обеспечив им хоть какую-то манёвренность, — невозмутимо ответил начальник штаба.
Хех… Десять тонн авиабомб. А летят бомбардировщики сегодня
