Марк вышел из квартиры. Долго спускался с пятнадцатого этажа по лестнице, где ещё не успели поставить перила. Вокруг — ни одной живой души. Только пронзительный свист ветра в пустых помещениях. Внизу намело так, что снег саваном стелился внутрь подъезда. Ступая по белому покрову, Марк заметил, что не оставляет следов, словно его не должно существовать даже в посмертии. Когда он вышел на улицу, вместо небольшой парковой зоны, оказался прямо на кладбище. Напротив своей могилы. Возможно, в реальности она выглядела совсем по-другому, но Марк всё равно ощутил неприятный холодок, а к горлу подступил ком.
Памятник поставили простой — из чёрного гранита с выгравированным изображением. Марк вспомнил эту фотографию — кто-то из поклонников сделал её на местечковой встрече. Удачно получилось, он её потом во все профили в соцсетях напихал, а родители оттуда взяли для могильной плиты. Он нахмурился, снова напоминая себе, что и дом, и могила — всего лишь вымысел. Может, в реальности его тело не нашли. Он же не знал, что с ним сделали… потом. От этой мысли пробило таким холодом, словно швырнули в ледяную воду. Марк нехотя подошёл поближе к памятнику и не сдержал горькой усмешки — возле гранитной плиты высилась стопка книг, припорошенная снегом. Их он тоже узнал. Несколько сборников рассказов с им же сделанными иллюстрациями и один-единственный роман.
Налетевший порыв ветра сдул снег с обложки.
Марк Вейнер, “Сквозь меня прорастут деревья”.
Это же имя вместе с годами жизни выбили на памятнике. Мало кто верил, что Вейнер — настоящая фамилия. И уж тем более вряд ли кто-то думал, включая самого Марка, что создатель крипипаст окажется в земле в том же возрасте, что и персонаж его романа. Только из него не прорастут ни деревья, ни трава. Слишком глубоко положили в отличие от героя истории. Да ещё в гробу. Какие уж тут деревья, где каждый метр казённой земли ревностно охранялся. Может, по весне какие-нибудь цветочки проклюнутся, если родители посадят. А потом, когда зарастёт бурьяном, выкопают, выбросят и продадут место кому-то ещё.
Словно в ответ на упаднические мысли порыв ветра открыл книгу. Зашелестели-затрепетали страницы. Замелькали написанные в тёплой квартире слова. Марк невольно задумался, а смог бы он сейчас написать такую же жестокую историю? Прогнать персонажей через ад, лишить последней надежды и жизни. Думал и знал, что нет. Он слишком давно бродил по чистилищу, чтобы обрекать на такое же даже вымышленных созданий.
Снег на могиле просел и растаял. Из земли пробились ростки. Они стремительно превратились в уже знакомые, похожие на вены лозы. Опутали памятник, прикрывая скорбную надпись. Оплели коконом и выпустили ярко-красные, словно огненные цветы. Всё вокруг подёрнулось алой дымкой. Марк недоверчиво хмыкнул. Такого чуда ещё не было. Сад с огнецветами был единственным уголком, жившим по своим правилам и не поддающимся изменению. Марк ощутил укол страха — как будто что-то последнее нерушимое стало разваливаться, а он был не в силах это остановить. Он резко обернулся и застыл от изумления. Там, где к серому зимнему небу тянулась недостроенная многоэтажка, всё заполонили цветочные лозы, а прямо перед ним стоял человек, которого он тщетно пытался растолкать. Человек, которого называл Огнецветом. Его больше не оплетали вены-побеги. Не держали как крепкая привязь. Он был свободен и ощущался не частью затянувшегося кошмара — как пожирающие свою мать девочки или распятая копия Марка. Он словно оказался случайным гостем, который засиделся в чужом мире и, наконец, решил его покинуть. Такая догадка пугала ещё сильнее.
— Ты всё-таки… живой! — в изумлении выдохнул Марк, сознавая всю неуместность последнего слова. — Кто ты? Я думал, что ты просто часть…
Он неопределённо повёл рукой, показывая на сплетения лоз и яркие цветы. Но подразумевал весь мир, поэтому быстро продолжил.
— …этого странного места. Как ты сюда попал? Что это вообще? Ты тоже умер?
Чем больше он говорил, тем отчётливее сознавал, что несёт бессвязную ерунду. Марк издал нервный смешок, дёрнул плечом. Он панически боялся снова остаться в одиночестве.
— Ты же настоящий? — тихо спросил он и дрожащей рукой дотронулся до плеча Огнецвета.
Тот ощущался как обычный человек из плоти и крови. Марк по-прежнему чувствовал исходящую от него спокойную уверенность. Только сейчас к ней прибавилось что-то похожее на понимание и сочувствие. Он видел их в глазах Огнецвета, слышал эхо чужих эмоций в своём сознании. Как будто он продрог на морозе, а его завернули в тёплый плед и сунули в руки чашку с горячим чаем.
— Не совсем живой, но настоящий, — ответил Огнецвет.
Марк горько и понимающе улыбнулся одним уголком рта. Кто ещё мог быть в той же обители, где застрял он, настоящий мертвец?
— Что мы такое? Почему мы здесь? Как ты ожил? И… куда ты теперь?
Вопросы срывались один за другим. Страх вцепился мёртвой хваткой и бушевал в сознании как разрушительный ураган. Марк никогда бы не подумал, что снова почувствует себя настолько живым.
— Ты задаёшь слишком много вопросов покойнику, которого призывают раз в пятилетку, — усмехнулся Огнецвет. — И я не уверен насчёт ожил. Просто воплотился, как и ты.
На его лице промелькнула тень. Он нахмурился, пристально рассматривая Марка.
— Ты слишком долго здесь. Не знаю почему, но я как будто ощущаю твоё состояние. Не всё. Скорее всего, не всё… Но того, что долетает, достаточно…
Огнецвет запнулся, словно подбирая слова. Пока тот молчал, Марк понял, что эта штука с перемешиванием сознания, мыслей, работала в обе стороны. Только если он чувствовал что-то, что давало ему сил, то от него шло одно лишь безумие и отчаяние.
— Останешься здесь — сойдёшь с ума и застрянешь навсегда, — озвучивая его мысли, продолжил Огнецвет.
— А разве я ещё не свихнулся? — невесело рассмеялся Марк. — Я думал, что давно уже того. И разве у меня есть выбор, оставаться или уйти? Я бы рад выбраться отсюда или хотя бы сдохнуть окончательно, но не могу.
Огнецвет молча шагнул вперёд и дотронулся основанием ладони до его лба. Угрозы Марк не чувствовал, только желание помочь. Он бессознательно зажмурился и сжал руки в кулаки. Может, теперь, наконец, всё? Вырвется из опостылевшего посмертия и просто исчезнет. Навсегда. Снова стало страшно, но Марк заставил себя не шевелиться.
— Не бойся, — в ответ на его мысли отозвался Огнецвет и убрал руку. — Я не могу тебя освободить. Ты сам привязал себя к этому месту.
