самых лёгких. Даже представить не могу, что же у них за тяжёлые задания.
— Вот и не нужно этого представлять. В любом случае Годуновы смогут нас удивить. И теперь мы знаем, что не самым приятным образом. Но в том, что не считаешь нас убийцами, я с тобой согласен. Мы спасли много жизней, но и допустили много смертей. — на несколько мгновений я замолчал, вспоминая тела полицейских, разорванных силой последнего наёмника. — Поэтому давай постараемся в следующий раз не допустить ни одной.
Наверное, впервые с момента нашего знакомства вижу Романова таким серьёзным. Даже представить не мог, что он так умеет.
— К следующему полевому испытанию мы будем готовы гораздо лучше. — кивнул Руслан.
— Так вот, ты где. — влетела в палату Маша, а следом за ней вошла Василиса.
Голова Годуновой была перебинтована, а в глазах читалось превосходство. Только я не понимал, в чём именно? Испытание второй группы оказалось не менее сложным, это сразу понятно, раз пострадала даже провидица. Ректор и куратор не пощадили собственную кровь, чего уж о нас говорить.
— Все живы? — спросил я у Василисы, проигнорировав целительницу. Этот вопрос сейчас волновал меня гораздо сильнее.
— Обошлись парой синяков и ушибов. Вам досталось сильнее. Но я знала, что вы справитесь. А без меня мог погибнуть Василий. — словно оправдываясь, ответила Годунова.
Но я так не считал. Она просто сказала, почему приняла решение перейти в другую команду, а на тот момент не могла об этом рассказать.
— Рад, что все мы вернулись. А синяки и ушибы заживут. Как, только что сказал Руслан, — к следующему испытанию все мы подготовимся гораздо лучше и не допустим…
— Нет, — перебила меня Василиса. — Даже Годуновы не могут предсказать все события, учесть все возможные риски и непредвиденные ситуации. Все мы должны понять, что это невозможно. Невозможно спасти абсолютно всех. Порой приходится кем-то жертвовать. А порой жертвы просто неизбежны. Стоит всегда об этом помнить и в любой ситуации оставаться с холодной головой и не бросаться в бой, наплевав на собственную жизнь.
— Я был уверен, что справлюсь. — сразу поняв, о чём говорит Василиса, ответил я.
— А если бы за тобой последовали другие ребята? Они бы справились?
В тот момент я об этом совершенно не думал. Просто видел перед собой противника, который уже отнял много жизней и хотел забрать ещё и наши. Понятия не имею, смог бы кто-нибудь из ребят выстоять в сражении с огневиком. Это у меня сразу три очень мощных защитных артефакта. Да и помощь всех людей, кто в меня верит. А ещё тот же Руслан прикрыл водяным щитом. В общем, кто-нибудь другой точно не отделался бы так легко. Да и убить наёмника одним ударом вряд ли смог.
— Я тебя понял. Больше не допущу подобного. Только если гарантированно буду один.
Василиса закрыло лицо рукой и покачала головой.
— Завтра утром отец собирает всех нас для объявления результатов испытания. Все с ним справились и получат оценки соответственно своим заслугам. Постарайся не опаздывать и не иди на поводу у Романова. Ему до завтра нужно оставаться в палате.
— Чего сразу началось-то? — возмутился Руслан, но на него никто не обратил внимание, в коридоре началась новая потасовка и мы выбежали туда.
— Удержать всех до завтра здесь будет очень сложно. — произнесла Маша, наблюдая за очередной попыткой Матвея оказаться на воле.
Всё же здесь довольно весело.
Говорят, что утро добрым не бывает? Но это только те люди, что привыкли искать во всём только плохое. Для таких людей вообще мало что бывает добрым. Летом слишком жарко, зимой слишком холодно. Весной и осенью — слякоть, пронизывающий ветер и вообще жить не хочется. Утро добрым не бывает, день тянется слишком медленно, а вечер вообще незаметен. Сахар не сладкий, соль не солёная и так дальше. Можно продолжать до бесконечности.
Не понимаю я таких людей. Они не умеют радоваться. Хотя каждый новый день — это яркое событие, которое может принести нам кучу ярких эмоций и незабываемых впечатлений. Особенно если ты ждёшь чего-то важного. Сегодня был такой день. Нам должны объявить оценки за полевое испытание. Правда, рассказать о нём кому-либо, кроме учеников нашего факультета, не сможем. В больнице нас всех оставили не из-за того, что волновались о нашем здоровье. Все, кроме Руслана и Ульяны, были в полном порядке. Там нас держали для того, чтобы мы не сболтнули лишнего, пока с нами не поработал разумник.
Очередной запрет, который со мной не сработал, но Зиновий не сдавался. Он сказал, что обязательно сможет пробить мой блок. Только для этого нужно время и разрешение, моё и ректора. А вот с этим проблема. Ни я, ни Пётр Алексеевич такого разрешения не дали.
Наступило долгожданное утро, и двери госпитали открылись для нас. А ещё ночью появилось слишком много персонала. Хотел заглянуть ещё раз к парням, когда совсем скучно стало, но передумал, когда увидел возле каждой палаты по пять мрачных санитаров с решимостью на лице, предотвратить любую попытку бегства.
А утром уже никого не было. Да и за ночь даже сильно раненных привели в полный порядок.
— Лучшими на прошедшем испытании оказались три человека. — начал Дмитрий Петрович, после небольшой речи, в которой в основном было лишь недовольство нашими действиями. Ошибками, плохим взаимодействием и ещё кучей факторов, о которых мы даже не думали.
Здесь он никого не выделял, доставалось абсолютно всем. Но и хвалить никого куратор не хвалил. Хотя с его слово, хвалить нас было мало за что. Выполнили задание, остались живы и на этом спасибо. Поэтому объявление результатов могло изменить ситуацию, добавив ярких красок и позитива. Оставалось только узнать, кто кроме меня, стал лучшим.
— Василий Бордский, Ульяна Старцева и Руслан Романов. Они получают отлично. Апраксин — хорошо. Все остальные удовлетворительно.
Чего же сделали эти трое, чтобы получить отлично? Я разобрался со Стихийным Мастером и всего лишь хорошо.
— Немного поясню. Благодаря слаженным действиям Бордского и Старцевой в Западном не пострадало ни одного гражданского. Романов, прикрыл не только десяток человек, но и помог Апраксину в решающий момент. Смог совладать с эмоциями и действовал хладнокровно.
А я, значит, лез вперёд наплевав на всё, словно берсерк? Во мне хладнокровности было больше чем в десяти Русланах, вместе взятых. Но
