позволил пойти на свидание с одним из самых опасных людей Дагры?
Сейчас он говорил точно как Рей, поэтому я расслабилась, осторожно высвободила свою руку и откинулась назад, отдаляясь от Драммонда.
– Где бы он ни был, он все еще мой муж, с которым мы непременно встретимся и поговорим. И у нас не свидание, а просто прогулка, во время которой ты обещал мне рассказать побольше о Дагре.
– Лучше бы вам встретиться побыстрее, Бэкки. – Он подвигал бровями. – Твой зверь очень силен. Скоро он заявит о себе и будет требовать подогреть кровь страхом, погоней, драками и удовольствиями. Справишься ли с этим сама? Или надеешься на помощь Рея? Жаль, что он сейчас не в лучшей своей форме.
– О, даже в роли птицы он неплохо умеет будоражить кровь, поверь.
По крайней мере, с жаждой убивать и погонями он справляется отлично. А уж какое удовольствие слушать, как ворон молчит! Не верю, что Драммонд может предложить что-то получше.
Хотя кошка внутри довольно мурлыкала и убеждала попробовать.
Чтобы отвлечься, я перевела взгляд на дно озера. Давным-давно здесь была небольшая площадь, окруженная со всех сторон домами, в окнах которых до сих пор горел свет, почему-то зеленый. По брусчатке же метались такие же зеленые призраки людей и животных, раз за разом разыгрывая одну и ту же сцену из прошлого.
Теперь я понимала, откуда исходит сияние, давшее название озеру.
– Ночью зрелище завораживает, но и вода становится опаснее, – пояснил Драммонд. – Рейгаль не рассказывал, как однажды упал с причала, а когда выплыл, его правая рука превратилась в крыло?
Я покачала головой.
– Паршивец потом нашел способ исцелиться, он всегда выкручивается из любых неприятностей, будто в самом деле умеет договариваться со смертью. Пропал на два года, потом вернулся с новой лунной кошкой. В Дагре болтают, что сами боги поцеловали его при рождении, подарив такую удачу.
– Вряд ли знакомство со мной можно назвать удачей. У меня нет средств, связей и собственного жилья – в общем, ничего, что можно предложить другу, кроме утешения.
– У тебя есть намного больше, Бэкки, а материальные блага быстро приложатся. Помнишь о счете Невены? Денег на нем хватит на покупку собственной таверны, надо только попросить аудиенции у бургомистра и заявить о своем родстве с прошлой лунной кошкой. Заодно будет шанс расспросить о том, что случилось с Реем. Правду говорят, что он потерял память и не может вернуть свой прежний облик?
– Кто знает? – пожала я плечами. К Драммонду хотелось ластиться, но не делиться тайнами. – Возможно, он только притворяется. Новый безумный розыгрыш от Флинна, вершина его карьеры как занозы для всей Дагры.
– И он даже не поделился его деталями? Не верю.
Драммонд показал мне развалины библиотеки и сад, на черных деревьях которого распускались зеленые призрачные цветы, вокруг которых порхали такие же эфемерные бабочки. Зрелище завораживало, я то и дело склонялась над водой, а Драммонд пользовался этим, чтобы приобнять меня и вернуть на место. Могу поспорить, что только щелкающая клешнями Дилара удерживала его от большего.
Но чем дальше мы уплывали, тем меньше активности он проявлял, а потом вообще расслабился, вытащил весла и молча посмотрел на закат.
Кажется, неподвластная мне магия лунной кошки действовала даже на главу воровской гильдии, потому что после заката он быстро вернул меня на берег и целомудренно поцеловал руку. Неплохой вышел вечер, только исчезновение Рея тревожило.
Глава 15
Если верить легендам, то Хельктор построила самая первая ведьма, появившаяся после большой войны. Она так ненавидела людей, что мечтала оказаться как можно дальше от них, поэтому вход в ее жилище расположен в десяти метрах над землей, а окон почти нет.
Рей раскопал исторические хроники, в которых прямо указывалось на то, что раньше башня предназначалась для наблюдения за звездами и к ней вела длинная ажурная дорожка, сделанная из легкого и прочного металла. После войны мародеры из королевства разобрали ее и пустили на переплавку, а умевшие парить над землей ведьмы заселили пустующее здание. В Хелькторе хватало места и комнат, чтобы весь ковен разместился с комфортом, включая учениц, которые только постигали азы магической науки.
Конечно, все окна и двери обвешаны заклинаниями, которые тут же сообщат Лилиане о незваном госте, но Рей недаром провел здесь все детство и знал несколько обходных путей. К примеру – через крышу, которая напоминала перевернутую чашку с трещиной по боку. Торчавшую из нее раньше подзорную трубу тоже вывезли в королевство для одной из обсерваторий в закрытом академическом городке. После войны не только магия, но и наука оказалась вытеснена за рамки общества, как нечто опасное и несущее угрозу.
Рей никогда не понимал этого. Древние маги, может, и были ужасными существами, зато отстроили почти все, чем до сих пор пользуются жители королевств. А когда что-то ломается, человеческие правители призывают на помощь уцелевших магов или ведьм, поэтому и не уничтожили их до сих пор. Точно как ведьмы не додумались залатать дыру в крыше, потому что там свили гнездо очень милые пестрые птички с острыми крыльями, так приятно чирикающие на рассвете.
Чем Рей и воспользовался, после чего осторожно полетел к лестнице, ведущей на жилые этажи. Его бывшая комната располагалась в самом верху, рядом с матушкиной, чтобы было проще контролировать нерадивое чадо. Когда Рей съехал в собственную квартиру, Лилиана просто расширила свои покои, присоединив к ним малый кабинет, и когда Рейгаль задерживался допоздна, он оставался спать на диване. Если в Хелькторе и сохранились какие-то записи о его расследованиях, то только там.
Проклятые крылья издавали слишком много шума, из-за чего Рею пришлось прыгать до самого кабинета, а потом красться под маминой дверью. Даже цокот когтей по полу казался слишком громким для позднего вечера, хотя Рей знал, что в это время ведьмы обычно ужинают в общем зале.
Наконец он добрался до нужной двери, забрался на ручку и попытался надавить. Пришлось попрыгать, пока та наконец не поползла вниз. Дальше он влетел в кабинет и сел на рабочий стол Лилианы.
Возле окна до сих пор стояла початая бутылка, из которой он пил в ту самую ночь, но пустой бокал служанки убрали. Рей подобрался к нему ближе и уставился на свое отражение в зеленом стекле.
…Короткие волосы, посеревшее от усталости лицо, рубашка, застегнутая всего на пару пуговиц где-то внизу, – в бутылке отражался совсем иной человек, не знакомый Рею, пусть и сохранивший его черты.
– Что ты опять натворил, идиот? – Мать металась рядом с ним и одну за другой разбивала об пол склянки с зельями.
– Ничего! – ответил он и развел руками. – Веришь? Впервые – ничего!
– Я сделала все, чтобы ты смог начать новую жизнь! Дала тебе другое имя,
