к столу, с удивлением обнаружил сразу четыре письма в А-поле. Развернул и увидел три одинаковых сообщения с улыбающимся смайликом от Тетивы, Барабанщика и Льдинки. Похоже, участники гильдии могут писать друг другу.
— Барабанщик? — усмехнулся я, вернувшись за стол.
— А что? — вернул усмешку Моно. — Стучу только в путь.
— Теперь придется менять на Дровосека, — хлопнул его по плечу Рич.
— Ты себе тоже прозвище подбери, — сказала Метелица. — Анонимность в гильдии на первом месте.
Я быстро проглядел список активных участников, потом быстро вбил имя в нужное поле и подтвердил.
— Серьезно? — рассмеялся Моно. — Еще один Эзотерик?
— Оригинально, ничего не скажешь.
— Очередной фанат, да?
Я лишь улыбнулся и сделал еще один глоток пива. Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесном биоме. Так говорил наставник.
В честь вступления в гильдию, пришлось проставляться, впрочем, я был благодарен Ричу и компании за помощь. Параллельно открыл и четвертое сообщение от участника под ником Крупье.
«Поздравляю со вступлением в наши ряды. Рад, что ты все еще жив. Есть парные мечи на продажу. Знаю, что ты владеешь таким оружием. Если интересно, заходи покатать шары».
Я напрягся. Знает, что я владею парными мечами. Разумеется, речь шла о том, что я обоерукий призыватель. Не успел вступить в гильдию, как первое что придется сделать — это нарушить ее правила и убить другого члена гильдии.
Ладно, не будем делать поспешных выводов. Для начала надо узнать, чего хочет шантажист, а это явно именно шантаж. А потом уже будем решать, что с ним делать. Плохо, очень плохо. Похоже, я был слишком беспечен, все-таки сказывается моя неопытность.
Извинившись перед ребятами, я спустился вниз. В бильярдной было полно народа, но как понять, кто из них Крупье? Кстати, покерные столы тут тоже были в одном из залов. Может мне туда?
— Заблудились? — раздался голос какого-то мальчонки лет четырнадцати.
— Тебя как сюда впустили вообще? — удивился я.
— Пойдемте, я покажу ваш столик.
И убежал, затерявшись среди игроков. Я пошел в том направлении и вскоре заметил его, стоящим возле одной из стен. Подошел ближе, как в этот момент занавеска слегка качнулась в сторону.
За ней оказался неприметный коридорчик с одной дверью. Я бы и не подумал, что он тут есть, если бы мне не показали. Мальчишки уже не было, так что я дошел до двери и открыл ее.
В нос сразу ударил резкий сигарный дым, а глаза заслезились.
— Кто это, кто это? — услышал я задорный смех. — Эзо, друг мой. Заходи, не стесняйся.
— Гамбо? — я почти не удивился.
— Пришел сыграть партейку со старым другом?
В небольшой комнате стоял овальный стол, покрытый зеленым сукном. Повсюду лежали карты, разбросаны фишки, в пепельницах дымились сигары. На столе я заметил початую бутылку виски, несколько стаканов. Создавалось впечатление, что тут находилась большая компания игроков в покер, но они все внезапно куда-то ушли посреди раздачи.
Сам Гамбо сидел напротив и выглядел он точно также, как и при нашей прошлой встрече. Только волосы были уложены гелем, тюремная роба сменилась бордовой сорочкой, расстегнутой больше, чем надо. На плечах накинут белый пиджак, из-за ворота блестит золотая цепь, а к столу прислонена резная трость с вычурным набалдашником.
— Не играю, — ответил я, оглядываясь по сторонам.
— Жаль, жаль, — продолжал улыбаться Гамбо.
— Ты когда успел с курорта вернуться?
— А что мне там делать? Своих повидал, новости рассказал, оставаться смысла не вижу.
— Ну там… Не знаю, решетки, стены, охрана, блокираторы. Нет?
— Брось, — рассмеялся парень. — Такие мелочи не остановят истинного призывателя. Вроде тебя, например.
Он сидел с огрызком сигары в зубах и тасовал колоду карт. При этом карты словно жили своей жизнью и двигались будто в обход законов физики. И тем не менее, это либо точечный телекинез невероятного уровня, либо такая же невероятная ловкость рук.
Гамбо отложил колоду и щелкнул пальцами. В воплотившейся длани появилась карта, но не из колоды. Эта была большего размера и выглядела более старой. На ней была изображена женщина в вуали, которая прикладывала палец к губам. Подпись на карте сделана замысловатым шрифтом, больше похожим на магическую вязь. «Тишина» — слово было написано на языке Анимы, который мог читать любой призыватель.
Гамбо положил карту в центр стола, подхватил причудливой формы нож, который лежал в пепельнице, а затем пригвоздил им карту.
Волна энергии вырвалась из рисунка и разошлась по пространству комнаты. В этот момент стены, потолок, пол — все покрылось движущимися рунами, а пространство слегка поплыло.
— Теперь можно говорить, — улыбнулся Гамбо. — Карманное подпространство только для нас двоих. Тут не работает ни электроника, ни Анима.
Я с интересом осматривал руны вокруг себя и никак не мог понять, что с ними не так. Некоторым меня учил наставник, и я узнал их. Но только через минуту я понял, что все руны инвертированы. Будто бы мы находились в стеклянном кубе, а печати были наложены на его внешней стороне.
Длань действительно не призывалась, А-поле не отвечало, интерфейс не показывался.
— Какой удобный артефакт, — произнес я. — Если прокачать потенциал уничтожения, то можно убить даже высокорангового призывателя.
— Это аркан тайн и секретов, а не убийств, — возразил Гамбо. — Тут даже повеситься не получится, не то что другому навредить.
— Временной стазис? — предположил я.
— О, да мы подкованы, — усмехнулся Гамбо. — Но нет, время тут течет, просто медленно. Не забивай голову.
— Зачем ты меня позвал? — я уселся в кресло напротив и взял один из бокалов. Никогда не пробовал ничего крепче вина и эля.
— Хотел поболтать за жизнь с сокамерником. Узнать, как здоровье. Нечасто кто-то возвращается из лап Небожителей, да еще и без герба на плече.
— Откуда знаешь?
— Информация — это товар, мой необразованный дикий друг. А у меня очень много денег.
— Я тебе не друг.
— Обижаешь, — как ребенок надул щеки Гамбо. — Мы же О-Бро.
— Я тебе шею скручу, — скривился я. — Давай к делу.
— Как агрессивно. И вульгарно. Я, вообще-то, действительно беспокоился о тебе.
— Чего тебе надо, Гамбо? — начал я терять терпение. — И что за парные мечи?
— Держи, — через стол покатились старые наручные часы на кожаном ремешке. — Считай это дружеским подарком. В Москве даже у разломов есть глаза, запомни.
— И что это?
— Простенький артефакт. Редкий, но мало для кого полезный. Скрывает воплощение длани и применение заклинаний. Сам понимаешь, обычный призыватель до десятого уровня может использовать лишь один артефакт, и тратить слот на такое мало кто захочет.
Я не спешил брать часы в руки, Анима не работала, так что проверить его слова я не мог. Потому просто сидел и пытался понять, какую игру он затеял.
— Дыру прожжешь, — усмехнулся он, отпивая из стакана. — Ну что?
— Как узнал и чего ты хочешь?
— У крупье в рукаве всегда есть пара тузов, — усмехнулся он. — А чего хочу… Хочу попросить тебя о помощи. Но для начала мне интересна одна деталь. Некромантия, поглощение или тени?
Получается, он и обсидиан видел. Потому что назвал три направления тьмы, которые возможны на первом ранге.
— Я уверен, что ты не полезешь в личи, — продолжал рассуждать Гамбо.
— С чего такая уверенность?
— Не тот характер. Я видел, как ты несся спасать меня, хотя мог спокойно несколько часов фармить разлом на пару со своим ящером. Это бы заметно усилило тебя. А еще Волк рассказал, как ты спас тушинскую группу.
— И с чего это Волк с тобой откровенничал? — я был неприятно удивлен, что старый разломщик выдал информацию какому-то плуту.
— Ну так мне надо было узнать, почему тушинский лучник поручился за какого-то неизвестного парня, прежде чем принимать решение.
— Решение? Погоди, ты второй поручитель?
— Собственной персоной, — самодовольно выпятил грудь Гамбо. — О-Бро должны помогать друг другу. Видишь? Я, как настоящий друг, никому не выдал твой секрет, — он начал загибать пальцы. — Поручился своей репутацией за тебя, раздобыл весьма редкий артефакт, за который ни рубля не попросил. Неужели ты откажешь в крохотной услуге человеку, который во всей Москве сделал для тебя больше, чем кто-либо еще?
— А у меня есть выбор?
— Конечно, — в этот момент Гамбо стал серьезным. — Ты, наверное, не совсем осознал ситуацию. Гильдия — это своеобразный гарант. Тут своих не кидают. И дело не в этике или порядочности, как затирает Волк. Дело в банальной безысходности.
