плескались в Выборгском заливе. Даже если не учитывать, что вода еще прохладная, то сам вид плещущихся нагих девушек – был странным. Нормальные люди как-то так себя не ведут, что ли?
– Так какие это женщины, дяденька? – улыбнулся своей мягкой и застенчивой улыбкой Черноух. – Русалки. У них сейчас самый гон.
– Падшие девки! Проклятая падаль! Гниль и мерзота! – рычал рядом бес.
– Так, Григорий, хватит тренировать свою силу воли и мое терпение, ну-ка марш в портсигар.
На удивление, бес даже спорить не стал. Юркнул в артефакт, словно этого все время и ждал.
– А что за гон? – спросил я у Митьки.
– Они в это время словно бешеные. Лету радуются, солнцу. Мужиков, понятное дело, возле воды соблазняют. Если очень понравился, могут и притопить.
– Притопить? – пересохло у меня в горле.
– Угу, жениха себе ищут. Дяденька…
Последнее слово он сказал уже в спину, потому что я пошел к самой воде. А от общей компании отделилась одна молодая особа и невероятно проворно направилась ко мне.
Я дошел лишь до воды, а она уже сидела на большом камне. Тонкая, с крохотной грудью, милым личиком и золотистыми волосами. И мягко улыбалась. А меня даже не смущал чешуйчатый хвост. Да и чего мне бояться какой-то русалки? Рубежнику аж с тремя рубцами. Это ведь не лешачиха, от нее такой силы не чувствуется.
– Какие тут мужчины ходят, – сказала она, при этом не глядя на меня. – Сильные, крепкие, с хистом.
Я чуть не ляпнул: «Да, я такой». Мозг вообще отключился и все системы работали в автономном режиме. Разве что глаза продолжали пожирать обнаженное тело. Ну, верхнюю его часть, которую русалка и не думала скрывать.
– Стоит, молчит, хоть бы подарил что.
Нет, я понимал, что действую, как остолоп. Однако ничего с собой сделать не мог. Увидел неподалеку какой-то дикий цветок, сорвал его и протянул новой знакомой.
– В волосы вплетай, рубежник.
Она сказала так тихо, что я даже дышать перестал. Зашел в воду и коснулся ее волос, отчего по телу словно разряд тока пробежал.
– Поцелуемся, рубежник? – спросила она, хотя уже и так знала ответ.
Нашей несостоявшейся любви помешал взволнованный голос Митьки:
– Ты того, плыла бы себе.
Я на мгновение обернулся и увидел замершего в воде черта, держащего большой камень. При этом Митька дрожал, как осиновый лист и явно был не в восторге от своего заявления.
И тут случилось главная метаморфоза сегодняшнего дня. Прелестное лицо моей новой знакомой за долю секунды изменилось до неузнаваемости. Кожа вытянулась, щеки обвисли, глаза выцвели, вместо волос мне предстали грязные водоросли. А ее милый ротик внезапно ощерился мелкими рыбьими зубами. Правда, зашипела русалка не на меня, на Митьку. Однако мне хватило и этого.
До берега я добрался, не обращая внимания на скользкие камни, с уже вытащенным ножом. Правда, русалка и не пыталась меня преследовать. Все то же милое создание покинуло камень и махнуло мне рукой.
– До встречи, рубежник. Я тебя запомнила.
И русалка с невообразимой быстротой вернулась к своим подружкам. А те, спустя непродолжительное время, разразились хохотом. И речь шла явно обо мне.
– Да, такой силы мейкапа я еще не видел, – тихо произнес я. – Говорили мне, что женщины хотят казаться намного лучше, чем есть на самом деле. Но чтобы так…
– Не переживайте, дяденька, в первый раз с русалками всегда так, – утешал меня Черноух, которого колотила крупная дрожь.
– Я думал, что я рубежник. И у меня вроде иммунитета.
Митька промолчал. Наверное, размышлял над ответом. Или не знал, что такое иммунитет.
– А ты чего так испугался? – спросил я его. – Ты же черт. И вроде не самый слабый.
– У них же гон, дяденька, – объяснил мне он. – Они сейчас в своей силе. И не смотрите, что у нее три рубца. С нами могла совладать в своей-то стихии. Вон ведь, на рубежника внимание обратила. В другую пору диковина, а во время гона чего не увидишь.
Вот все меньше мне нравится мир нечисти. Нет, вы хоть какие-то буклеты выдавайте. Мол, осторожно, русалочий гон, надевайте черные очки и не смотрите в сторону воды. Хотя, может на Подворье такое и распространено. Это я отщепенец.
Но опять же, Митька вписался за меня. А бес и голоса не подал. Хотя я уверен, он чувствует и понимает (может даже видит) все, что происходит снаружи.
– Ладно, пойдем обратно. Чего-то я на сегодня нахавался природы и нечисти. Нам еще Зверя прикуривать.
– Да не переживайте дяденька, во второй раз уже на них другими глазами будете смотреть, – успокоил меня Черноух. – Без этого…
– Волнения в чреслах, – подал наконец голос бес, захихикав. – Тебе вроде как прививку сейчас сделали.
– Помолчал бы, – осадил я Григория. – Если бы не Митька, искал бы сейчас нового хозяина.
– Чему быть, того не миновать, – философски заключил бес. Правда, тут же благоразумно заткнулся.
И вообще на этом нечисть словно успокоилась. Поняли, что на сегодня достаточно приключений. И лучше меня больше не бесить.
