Эмилия невозмутимо отпила чай, но глаза выдавали радость.
– Мадам посетило вдохновение, – пояснила она. – Вот видишь, Ливи, все эти бракованные букеты и нелепые слухи были лишь временным явлением. Наши дела пойдут ещё лучше, чем прежде. Мы посрамим господина Жмутса с его голословными обвинениями!
Хотелось бы мне, чтобы благополучие лавки не зависело от любовного постоянства Рудольфо. Однако я не стала омрачать радость напарницы, высказывая очевидные вещи, и мы чокнулись чашками, выпив за мадам. Покончив с напитком, я побултыхала заварку на донышке, вглядываясь в осадок.
– Сегодня днём ты сказала, что у всех есть тайны. Даже у тебя?
Эмилия чуть покраснела и отпила ещё чая.
– Конечно.
– Я не настаиваю на встречной откровенности.
Девушка отставила чашку и погоняла по тарелке выпавшие из печенья изюмины размером с абрикосы.
– Тайна – это громко сказано. Есть один молодой человек…
– Так я и знала!
– Всё непросто… – вздохнула она.
– Сложнее, чем у меня?
– В некотором роде да.
– Это была любовь с первого взгляда? Наваждение, озарение? Вас потянуло друг к другу, и вы не в силах были сопротивляться проснувшемуся…
– Нет, всё было иначе. – Эмилия сложила из крошек на тарелке рожицу. – Когда он в первый раз заглянул в лавку, я перепутала подкормку для кофейных роз и мятных колокольчиков, можешь себе это представить? Тогда я списала это на случайность и несвежее рагу в «Наглой куропатке». Но при следующей встрече я ошиблась, выдавая ему сдачу. Протянула больше, чем стоили цветы, – он сам указал на ошибку. А в последний раз, заворачивая ему анютины глазки (ну, помнишь, предложенный мною же букет – они меняют цвет, подстраиваясь под эмоции того, кто их держит), обнаружила, что они стали ярко-бирюзовыми. Тут уж до меня наконец дошло. К счастью, я заметила это прежде него и передала их, держа салфеткой.
– Но вы ведь знакомы? – уточнила я.
Эмилия бросила на меня быстрый взгляд:
– Не то чтобы… вернее, мы, конечно, здороваемся, когда он заходит, и прощаемся, когда уходит. Ещё перекидываемся парой слов, если случайно сталкиваемся на улице…
– Иными словами, он понятия не имеет, как ты к нему относишься, а ты – что он думает о тебе?
– Иными словами, да.
– Но почему, Эмилия? Лишь сейчас я поняла, как здорово иметь право выбора! Тебе не нужно ломать голову и заниматься изматывающими поисками. Твой суженый совсем рядом!
– Знаешь, порой должен появиться дракон, чтобы ты или тот, кто тебе нравится, сделали первый шаг. Но, по-моему, в последнее время наметился прогресс, и ситуация сдвинулась с мертвой точки. Хотя не уверена, что это к лучшему, – ты же знаешь отношение мадам к подобным вещам.
– Думаю, в свете последних событий ей не хватит духу препятствовать единению двух сердец.
– Наверное, ты права. Но, помимо этого, есть и другие обстоятельства… – Последовала пауза, наполненная моим нетерпением. Эмилия отвела глаза: – Ты сочтёшь меня старомодной, но я… на две головы выше его. А принято, чтобы было наоборот.
– Ты права: это старомодно. И у кого принято? Сейчас никто не обращает на такие мелочи внимания. Лучше скажи, каков он из себя? Я имею в виду, по характеру.
– В том-то и дело. Я стеснительная, а он – и того хуже. Начинает краснеть и чуть ли не заикаться. Со стороны мы, наверное, смотримся презабавно. – Она грустно помешала ложечкой остатки чая и вздохнула: – Он правда ужасно милый, а ещё воспитанный.
От этих слов внутри что-то шевельнулось.
– Эмилия, а этот молодой человек… случайно не из Принсфорда?
– Да, он там учится. Знаю, что ты сейчас подумала: принц и цветочница – такой мезальянс. К тому же я не глухая и слышала все эти разговоры про легкомыслие принцев. Уверена, он не такой.
Догадка пустила корни.
– Я вовсе так не думала. Наверняка он особенный, раз понравился тебе. Скажи, а он… имеет отношение к факультету ранимых романтиков?
Ложечка громыхнула о стенку чашки, выдав её волнение.
– Да, но, пожалуйста, Ливи, больше ни о чём меня не спрашивай! Который час? О, я не думала, что уже так поздно! За приятной беседой время проходит незаметно. Спасибо, что составила компанию, как-нибудь повторим.
Она поднялась и начала собирать со стола. Я достала тарелку поменьше и принялась перекладывать в неё остатки пирога, а перед глазами проносились эпизоды, когда Озриэль провожал меня до лавки. Оба раза ифрит и Эмилия мялись и краснели. И ещё этот её вчерашний вопрос: «А он… и есть твой жених?» А за небрежным тоном, должно быть, скрывалось напряжение.
К тому моменту, когда чашки и блюдца были разложены по местам, а пирог водворен в буфет до следующего чаепития, я пришла к окончательному выводу, что Озриэль и есть тот самый стеснительный принц, покоривший сердце Эмилии.
Уже в дверях напарница спохватилась:
– Да, чуть не забыла: ты случайно нигде не встречала хрусталютики? Даю руку на отсечение, что вчера расписывалась за их доставку, но теперь нигде не могу найти… возможно, это всё-таки были нарциссы. Но неужели я так напутала… Голова кругом в последние дни.
Я уже хотела дать отрицательный ответ, но призадумалась:
– Хрусталютики? А они имеют что-то общее с лютиками?
– Вообще-то это совершенно разные цветы, даже принадлежат к разным семействам. Они только внешне похожи.
– Насколько похожи? – осторожно осведомилась я, вспоминая не слишком бойкую торговлю у стен академии.
– Абсолютно идентичны. Но по свойствам – другие. Более подробно про это говорится в справочнике, который я тебе дала.
Тот самый фолиант, которым удобно подпирать двери и оглушать злоумышленников.
Похоже, Эмилия напрочь забыла о том, что вчера утром разрешила мне взять цветы для «привлечения новых покупателей». Или же ей в голову не пришло, что кто-то может принять хрусталютики за обычные лютики.
Девушка чуть помялась и, понизив голос, добавила:
– Я бы так не волновалась и уверена, моё беспокойство не обосновано, но вдруг их по ошибке доставили в обычную цветочную лавку? Конечно, даже в этом случае паниковать ещё рано, и последствий можно избежать – хрусталютики всегда привозят в специальных корзинках, так что они совершенно безопасны… главное, не пересаживать их.
– Не пересаживать… то есть не перемещать из корзинки в горшок?
– Именно.
– А что тогда будет?
Эмилия побледнела и, придвинувшись вплотную, прошептала:
– Помнишь сказку про Спящую Красавицу?
– Конечно.
– Так вот, эта история долгое время не давала мне покоя, и я решила на досуге заняться более детальным изучением вопроса. Перелопатила гору литературы…
Похоже, Эмилия не знакома с истинным значением понятия «досуг».
– …и пришла к выводу, что самая ранняя версия этой сказки была подвергнута корректировке! Нам представили отцензурованный вариант.
– Неужели?
– Понимаю твоё изумление. Я тоже долго не могла прийти в себя. Изменения коснулись той её части, где говорится про шиповник. Помнишь? Он оплел дворец и все близлежащие постройки, отгородив всех, кто находился внутри, от внешнего мира. Я много раз перечитывала этот фрагмент, но ключа к решению загадки не находила. Ведь шиповник, даже скрещенный с ползучим вьюноцветом, не обладает такими свойствами. Сказочники не могли этого не знать! А потом меня осенило. – Эмилия сделала паузу и ликующе выдала: – Это были хрусталютики! Просто в больших количествах. Всё сходится один к одному: они-то как раз имеют свойство быстро разрастаться, и именно они погрузили героиню в сон. Я практически уверена, что их название специально заменили на шиповник, чтобы никому не взбрело в голову ставить подобные эксперименты в домашних условиях. В обычной продаже хрусталютики не найти. «Эксклюзив-нюх» приобрел специальную лицензию на торговлю ими. Мадам вообще не хотела включать их в ассортимент, но некоторые клиенты из постоянных, ну, сама понимаешь, очень на этом настаивали. Мы пошли на уступку, но всегда соблюдали осторожность: не больше трёх цветков в одни руки – это максимально допустимая доза.
– Ээ, кажется, про хрусталютики говорилось во второй половине справочника. Что ты имеешь в виду под дозой?
– Их используют при бессоннице – достаточно пересадить один цветок (главное, отодвинуть горшок подальше от кровати и не закрывать форточку), и крепкий сон без сновидений на всю ночь обеспечен.
Внутри шевельнулось предчувствие, липкое, как приставший к юбке леденец:
– А что будет, если, чисто гипотетически, пересадить не один цветок, а сразу охапку?
Глаза Эмилии округлились:
– Охапку? Точно не могу сказать… хм, выделится очень много токсинов. Чисто гипотетически… боюсь, повторится история Спящей Красавицы. И насчёт счастливого финала я совсем не уверена.
