class="p1">В этот момент я заметил — совершенно случайно — что Лолита и Кассандра медленно отступают вниз по лестнице, не отрывая взглядов от Зебрины.
Вот так вот: мой личный телохранитель и мой личный убийца капитулировали перед подростком.
Ну и правильно. Пусть уходят. Уж с Зебриной-то я как-нибудь и сам разберусь.
— НЕТ! — вновь заявила Зебрина. — Ты ПРИГЛАСИЛ меня в свой клуб. Ты сказал, что я смогу у тебя работать. И ты не имеешь права портить мне развлечение!
— РАЗВЛЕЧЕНИЕ? — я разозлился. — Так это для тебя развлечение? Знаешь, что? Ты ошибаешься. Никто из тех, кто работает в "Чистилище", не развлекается. Мы просто пытаемся как-то заработать. Пытаемся выжить. Но ты же у нас — принцесса! Для тебя вся жизнь — сплошной праздник. И тебе плевать, что у всех остальных — по-другому. Тебя заботит только собственное веселье.
— Именно, — с каменным лицом кивнула Зебрина. — Потому что я — дракон. Мы — драконы! А вы — наши слуги. Вы должны подчиняться. Вы здесь для того, чтобы НАМ было хорошо!
— Если ты считаешь именно так, — тихо сказал я. — То тебе здесь не место, Зебрина. Уходи. Лети обратно в свой замок.
Девчонка задохнулась.
— Ты... Выгоняешь меня?
— Да, — я старался не отводить взгляда от её огромных красных глаз. — Я хочу, чтобы ты ушла.
— Но... Почему?
Я с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Поистине непрошибаемый ребёнок. Наверное, училась у Анжелы.
— Потому что ты не отличаешь добра от зла, Зебрина, — сказал я. — Тебе всё равно, какие совершать поступки: хорошие или плохие. Лишь бы было весело.
— Но ты не можешь меня выгнать!
— Могу. И выгоню. Возвращайся домой и постарайся хоть немного повзрослеть.
Я пропустил момент, когда всё изменилось.
Только что я пытался привести в чувство зарвавшуюся девчонку-подростка, а в следующий миг на меня смотрели громадные, равнодушные драконьи глаза. Взгляд их был подобен камню, пролежавшему под ногами тысячу лет.
Драконица распахнула пасть, и сначала я услышал такой сосущий звук... Как пылесос, в трубке которого застрял комочек бумаги.
А потом она выдохнула, прямо мне в лицо, раскалённую струю пламени.
Время остановилось.
Я видел свои руки — сам не знаю зачем, я выставил их ладонями вперёд — будто слабая человеческая плоть могла остановить драконий огонь.
Я видел, как белый клуб плазмы обтекает пальцы, как приближается к лицу...
Боли я не чувствовал. Вероятно, потому что всё происходило слишком быстро. Нервные окончания, которых уже нет, не могут болеть. Они просто не успели послать сигнал вскипающему мозгу.
Я закрыл глаза и принялся ждать, когда мой пепел осыпется на ступеньки и кто-нибудь соберёт его веником...
— ЗЕБРИНА! Не смей.
Голос доньи Карлотты долетел до моих сгоревших ушей как бы сквозь огромное расстояние.
— Это ты виновата! — голос капризного ребёнка из драконьей пасти звучал хрипло и неразборчиво. — Зачем ты пришла и всё испортила?.. Я пожалуюсь папочке!..
— Зебрина! Сейчас же прекрати. Ты не должна делать этого здесь.
— А ты меня останови.
К моему глубочайшему удивлению, я всё ещё был жив. Открыв глаза, я вновь узрел перед своим лицом узкую драконью морду, гибкую, покрытую золотистой чешуей шею... Но взгляд Зебрины был устремлён не на меня. Она смотрела на мать.
— Зебрина, — попыталась вновь донья Карлотта. — Давай вернёмся домой и спокойно всё обсудим.
А вот это она зря...
Драконьи когти рефлекторно сжались, сминая мраморные ступени лестницы, как сложенную гармошкой бумагу. Крылья распахнулись, сметая перила и процарапывая длинные борозды в штукатурке.
Я распластался по стене: если замок Влахерна изначально строился так, чтобы вместить громадные драконьи туши, то клуб был предназначен исключительно для людей... и других, не отличавшихся столь выдающимися габаритами существ.
Теперь же лестничная площадка трещала по швам.
Драконице было тесно. Она ворочалась, инстинктивно пытаясь расширить жизненное пространство — разрушая мой клуб.
Вот под ударами могучего хвоста обрушился целый лестничный пролёт... Вот обнажилась каменная кладка — штукатурка осыпалась, и теперь было видно, что раствор между отдельными камнями раскрошился и стена вот-вот рухнет...
Она и рухнула.
Камни частично упали внутрь, подняв тучи пыли, частично вывалились наружу, подняв переполох на улице.
Драконица издала тоскливый душераздирающий вой — на улице завыли противопожарные сирены, — а потом протиснулась в пролом, окончательно доломав стену, и прыгнула.
С замиранием сердца я выглянул на улицу, но Зебрина уже набрала высоту.
Широко раскинув крылья, она парила кругами, поднимаясь всё выше, и кровавые отблески из Зрачка Люцифера играли на стройном чешуйчатом теле...
По-своему это было красиво.
Немного зловеще, но таинственно и романтично.
— Так всегда и происходит, — рядом со мной встала донья Карлотта и задумчиво посмотрела на дочь. — Увидев в небе резвящегося дракона, в первую очередь люди думают о том, как это чудесно. И только когда он спускается ниже, вспоминают об острых когтях и языках пламени... Как правило, довольно поздно для того, чтобы спрятаться и остаться в живых.
— Это правда? — спросил я, с трудом оторвав взгляд от Зебрины, которая уже превратилась в крошечную запятую на фоне багровых туч. — Она действительно ест людей?
— Когда она не в духе, от людей мало что остаётся, — оказывается, к нам успела подойти Лолита. Она тоже смотрела в небо, поднеся к глазам ладонь козырьком.
— Не пугай молодого человека, дорогая, — мягко пожурила её дракониха. — Обычно мы с Вито успеваем остановить её раньше, чем случиться непоправимое.
— Но когда-нибудь вы не успеете, — упрямо поджала губы Лолита. — Когда-нибудь наступит такой день, когда вы не сможете её догнать. И тогда она разрушит город.
Я с ужасом посмотрел сначала на свою охранницу, а затем — на старшую дракониху.
— Ты права, — кивнула донья Карлотта. — Когда-нибудь проклятье возьмёт своё. Мы с Вито не становимся моложе, и нужен кто-то, кто смог бы приглядеть за Зебриной, когда нас не станет.
Проклятье? ПРОКЛЯТЬЕ?.. Да хорошего ремня ей надо всыпать!
— Ну... — радуясь, что хотя бы здесь не погрешу против истины, начал я. — Здесь я вам точно ничем помочь не смогу. Дрессировать молодых драконов — это как-то не моё. Так что, донья Карлотта, надеюсь, вы передадите дону Коломбо, что свадьба отменяется — по причине полной несостоятельности жениха.
— Напротив.
—
